Приключения Беллерофонта

Поскольку разгневанный Ахилл отказался принимать участие в сражениях, во главе ахейского войска стали другие военачальники. Самым отважным среди них был Диомед. Он храбро кидался в бой с троянцами и многих убил. По вот Диомед столкнулся с Главком, который прибыл на помощь Приаму из далекой Ликии. Царь Тиринфа, удивленный — этого воина он прежде не видел, — воскликнул:

— Кто ты среди смертных обитателей земли? Прежде я не встречал тебя в боях. Я вижу, ты далеко превосходишь всех мужеством. Ты очень храбр, если не страшишься моего копья. Меряться со мной силой отваживаются лишь сыновья несчастных родителей. Может быть, ты бессмертный бог, сошедший с высокого неба? С божествами Олимпа я никогда не дерзал сражаться. Нет, с богами я не желаю сражаться! Если же ты смертный муж, подойди ближе, чтобы скорее достичь смертного предела.

И ответил ему Главк:

— Благородный сын Тидея! Зачем ты спрашиваешь меня о моем роде? Листьям древесным подобны сыны человека. Одни листья ветер развевает по земле, а другие вновь с повой весной вырастают. Так и люди — одни нарождаются, другие погибают. Если же ты хочешь знать моих предков и мой род, многим людям известный, я тебе о том объявлю.

Есть в славной Арголиде знаменитый город Эфира. В нем жил Сизиф, смертный, прославленный мудростью. От пего народился Главк, а от Главка родился непорочный Беллерофонт, которому боги ниспослали в дар красоту и доблесть. Но Прет, повелитель ахейцев и сильнейший среди них, замыслил для него гибель. Жена Прета, младая Антия, возжелала с юношей насладиться тайной любовью. Но исполненный благородных чувств непорочный Беллерофонт был непреклонен. Тогда Антия оклеветала Беллерофонта и так сказала своему супругу царю Прету:

— Либо ты сам умрешь, Прет, либо погубишь Беллерофонта: он хотел вопреки моей воле насладиться любовью со мной!

Царь разгневался, услышав такое. Однако убить Беллерофонта не решился, а послал его в Ликию и вручил ему на погибель злосоветные знаки, начертанные на складной дощечке. Беллерофонту предстояло вручить дощечку тестю Прета, отцу Антии. Это должно было принести ему гибель.

И вот Беллерофонт отправился в Ликию. Боги берегли его и опекали. Когда он мирно достиг ликийской земли, его благосклонно принял — здешний царь. Девять дней царь угощал своего гостя, заклав девять тельцов. На десятый день ом стал расспрашивать юношу и захотел увидеть дощечку со знаками, которую Беллерофонт принес от любезного зятя Прета. Прочитав злосоветные знаки, царь приказал юноше Беллерофонту убить лютую Химеру, чей род происходил не от смертных, а от богов. У чудовища была голова льва, хвост дракона и туловище козы. «Страшно дышала она пожирающим пламенем бурным». С помощью богов Беллерофонт поразил грозную Химеру: он сел на крылатого коня Пегаса, подаренного ему богами, с воздуха напал на Химеру и убил ее. После этого лаконский царь послал его войной на знаменитый народ солимов. Это была, как поведал Беллерофонт. самая трудная битва из всех, в каких он побывал.

Битва закончилась победой Беллерофонта. Затем юноша совершил свой третий подвиг — победил мужеподобных, ненавидевших мужчин амазонок. Когда он возвращался победителем, Прет замыслил его погубить — он устроил на пути Беллерофонта засаду из храбрейших ликиян. Однако воины ликийского царя больше не увидели своего дома: «Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный».

Тогда царь наконец понял, что Беллерофонт — потомок бессмертных богов. Он оставил юношу при себе и дал ему в жены свою дочь. Ликийцы выделили ему землю, поле для сада и пашен.

Так рассказывал Главк о славном Беллерофонте, своем деде. Этот рассказ достоин внимания с многих точек зрения, и прежде всего, как литературный и исторический источник. В нем мы встречаемся с очень распространенным мотивом, присутствующим во множестве легенд и сказок разных народов: замужняя женщина влюбляется в юношу, получив отказ, хочет его погубить, клевещет на него мужу, обвиняя его в том, что сама хотела совершить. Далее в этом рассказе содержится очень важная для нас информация: уже в самые отдаленные времена существовали тесные контакты между ахейском Грецией и племенами, населявшими побережье Малой Азии. Не исключено даже, что в этом районе в глубокой древности имелись поселения ахейцев. Кроме того, для характеристики существовавших в то время экономических и общественных отношений очень важно упоминание о царском наделе — по-гречески «теменос» — являвшемся собственностью царя, признанной народом. О подобных наделах в «Илиаде» упоминается еще в нескольких местах.

Но более всего нас интересует в рассказе Главка деталь, связанная со «знаками» (по-гречески «семата»), начертанными на складной дощечке: «злосоветные знаки»[66], которых Прет много начертал, «Беллерофонту на погибель». В «Илиаде» это единственный случай, когда речь идет о передаче сведений таким способом.

Может быть, это было просто-напросто письмо? Прет начертал знаки на деревянных дощечках, затем сложил их текстом внутрь, перевязал и запечатал. Известно, что именно так выглядели в древности письма. Однако знаками какой письменной системы Прет уведомил своего тестя о том, что подателя этих дощечек следует погубить? Дело ведь происходило еще до Троянской войны, по-видимому, в XIII в. до н. э… Между тем, как уже говорилось, письмо, которым пользовались греки в классический период, заимствованное у финикиян, появилось лишь в VIII веке до н. э… Несколько букв этого алфавита используются до сих пор в геометрии и известны всем: альфа, бета, гамма, дельта. Говорили мы и о том, что ахейские племена в микенский период пользовались совершенно иной письменностью, впоследствии исчезнувшей.

Было время, когда многие ученые отрицали существование такого древнейшего письма. Вот каким образом они аргументировали свою позицию. О существовании письменности в гомеровскую эпоху нет никаких сведений. Ничего не сообщается об этом и в повествовании о Беллерофонте.

В этом предании говорится не о письменной системе, как мы ее понимаем, а о символических условных значках. Ликийский царь и Прет попросту договорились между собой относительно того, как им себя вести по отношению к людям, которые будут им приносить те пли иные знаки на дощечках.

Такое толкование преобладало и даже господствовало в пауке до конца XIX века. Звучали, правда, и голоса сомневающихся. Гели это были условные символические знаки, то почему в рассказе подчеркивается, что их было много? Возможно, Гомер все-таки имел в виду письменные знаки? Ведь в период создания «Илиады» в ее первоначальном виде, то есть в XIII веке до пашей эры, финикийское письмо уже входило в употребление. Может быть, поэт допустил анахронизм, перенеся время использования этих знаков в более раннюю эпоху? Ведь подобные вольности встречаются нередко, притом не только в поэтических произведениях, но и в научных трудах.

Спор удалось разрешить лишь в результате открытий XX века. Как уже говорилось, начиная с 1900 года археологи находили все большее количество глиняных табличек.

Были обнаружены архивы в Кноссе и Пилосе, небольшое количество табличек найдено в Микенах, а в Тиринфе и Фивах обнаружены надписи на сосудах. Во всех перечисленных случаях ученые увидели письмо одной системы, так называемое линейное письмо. Существенно и то, что все указанные памятники относятся к эпохе микенской культуры, а это означает, что герои Троянской войны владели письмом, и память об этом сохранилась в поэме.