— Я отдам! Отдам! — закричал он, стараясь опередить развитие событий.

Где?! — проревел оборотень, с трудом проговаривая каждый звук. — Где?!

Его цепкие, твердые пальцы больно впились в грудь жертве, словно собираясь разорвать ее на части.

— В доме, где мы были! В первом подъезде, третий этаж налево! — скороговоркой прокричал Коряга и понял, что продешевил, не потребовав никаких гарантий своей жизни.

Высокий, протяжный и жалобный звук пробежал по закоулкам подвала, утопая в толще бетона и рыхлости грунта. Лишь слабый отголосок его вырвался наружу.

— Ты слыхал? — спросил один из двоих подвыпивших мужчин, вышедших из ближайшего подъезда.

— Приблудный кот орет, — пояснил другой. — Он вчера всю ночь в нашем подъезде концерты давал. Я его выбросил на улицу, так он, зараза, в подвал перебрался.

И, поддерживая друг друга, они пошли своей дорогой.

Подвал, где обитал Коряга, часто навещали подростки, облюбовавшие его для своих нужд. Там они могли свободно покурить и перекинуться в картишки. Коряга водил дружбу с ребятами, частенько стрелял у них сигареты, а когда был богат, сам угощал. Эти-то мальчишки и обнаружили на следующий день труп бомжа в своем подвале. На происшествие выехала следственная группа из третьего городского отделения милиции. Оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант Патриков в этот день не был в наряде, но также направился в подвал, чтобы сразу подключиться к следствию, ибо убийство произошло на его территории и ему все равно предстояло участвовать в расследовании.

«Этого мне только и не хватало, — мрачно думал лейтенант, спускаясь в душный подвал.

— И без того девять дел на руках: пять краж, два ограбления, два нанесения телесных повреждений и тут в довершение полного набора — убийство».

У трупа уже хлопотала следственная группа.

— Чем убили? — спросил Патриков следователя, оформлявшего протокол осмотра места происшествия.

— Вот это как раз и не ясно, — озабоченно ответил тот. — Грудная клетка изодрана так, словно ее терзали какими-то клещами. Посмотрим, что скажут эксперты.

— А следов никаких?

— Вон эксперт ищет, но пацаны здесь все так истоптали, что и не разглядеть. Потряси своих подопечных, может, что и всплывет, — и следователь вновь уткнулся в протокол.

Поднимаясь из подвала, Николай Патриков уже прикидывал, кого следует потрясти в первую очередь, и что еще можно предпринять, пока наряд опрашивает жильцов дома. День он посвятил неожиданным визитам, не вызывающим особой радости у посещаемых. И, в основном, зря. Одних он не застал, другие ничего не знали, у третьих удавалось кое-что выудить, но не об убийстве. Было уже темно, когда Патриков постучал в балок на окраине микрорайона геологов, где жил последний из списка тех, от кого он ожидал хоть что-нибудь узнать. На стук никто не ответил, но Николай краем глаза заметил движение оконной занавески, из чего понял, что его увидели. Однако открывать никто не спешил. Патриков постучал сильнее. Было слышно, как внутри балка с легким скрипом приоткрылась и вновь закрылась дверь. Николай выждал еще немного и с силой потянул на себя дверь. Она легко открылась, обнажив темный коридор с прерывистой полоской света, очертившей дверь, ведущую в комнату. Но едва Николай шагнул за порог, как из тьмы раздался яростный визгливый лай и лохматый клубок, выкатившись под ноги, впился в его сапог. Ощутив неприятное воздействие цепкой челюсти, Патриков, болтая ногой, стал стряхивать с нее пса, но тот отцепляться не желал и на окрики не реагировал.

Наконец, обдав коридор тусклым электрическим светом, в дверном проеме появился хозяин.

— О! Товарищ лейтенант! — с притворным удивлением воскликнул он. — А я думаю, чего это моя собака тут шумит.

— Убери пса, или я его сейчас пристрелю, — рассердился Патриков, хотя пристреливать собаку ему было не из чего.

Хозяин, шлепнув ладонью по морде, оттащил в сторону грязную кудлатую дворнягу и предложил милиционеру пройти в комнату.

— Где ты это чудище отловил? — проходя, спросил Патриков.

— Сама прибилась, — ответил хозяин, закрывая за собой дверь.

— Как живешь? — спросил Патриков, внимательно осматривая комнату.

— Проведать пришли? — ехидно прищурился подопечный, подставляя гостю табурет и сам усаживаясь на неприбранную постель.

— Точно.

— У меня все нормально, собираюсь на работу оформляться.

— Долго собираешься. Советую с этим поторопиться.

— Только поэтому пришли? — хитро улыбнулся хозяин балка, показывая ряд желтых зубов и приглаживая коротко стриженные волосы.

— Нет. Есть вопрос. Корягу давно видел?

— Давно. Да я его и не знаю толком. Так, пару раз пиво вместе пили. А что, он залетел на чем-то?

— Не знаю, но кто-то сделал так, чтобы он уже никогда ни на чем не залетал.

— Да ну?! — искренне испугался подопечный. — Не может быть! Кому он нужен? Ну, может, так, по пьянке?

— Не знаю.

— Ну, если он уже того… то расскажу кой-чего, но не про это… не про убийство. Один мой кореш рассказал… Только вы насчет этого кореша ко мне потом не докапывайтесь. Я его только в лицо знаю. Так, встречались несколько раз. Случайно. Так вот, он говорил, что Коряга вчера вечером на конечной остановке в микрорайоне нефтяников чемодан потянул. Ну, там какой-то резвый тип в шляпе за ним припустил. По-моему, залетел — бросай чемодан, не накручивай себе сто сорок пятую. А он, дурак, вцепился в него, как будто там миллион лежит… А может, и вправду там что-то стоящее лежало, кто теперь знает!

— Говоришь, тип в шляпе…

— Да.

— Ну кто ж теперь в шляпе ходит? Ты сам сообрази.

— Ну, я не видел. Мне сказали — в шляпе… — стриженый пожал плечами и скорчил недоуменную физиономию.

— И что, догнал его этот резвый?

— А неизвестно. Никто не видел.

Перед тем, как отправиться домой, Патриков зашел в отделение. Заместитель начальника по уголовному розыску Алексей Ермолов был еще у себя в кабинете.

— Ну что? У тебя есть что-нибудь? — оживился майор, увидев Патрикова.

— Только одно: вчера вечером Сверчков украл чемодан на конечной автобусной остановке, и за ним кто-то погнался.

— Это уже кое-что, — подбодрил Ермолов.

— А вот что я тебе подскажу. Про взлом двери в микрорайоне нефтяников слыхал?

— Да, в общем. Там никого не было дома, и в квартире все перерыли.

— Перерыли, да ничего не взяли. А главное: в квартире была собака — овчарка. Так вот, ее растерзали так же, как нашего бомжа. Я звонил в первое отделение. Там говорят, что у хозяина квартиры никаких догадок нет на этот счет, но можно предположить взаимосвязь между кражей чемодана, убийством Сверчкова и взломанной квартирой.

— Я сейчас же туда поеду, встречусь с хозяином квартиры и попробую отрабатывать эту версию. Если удастся за что-то зацепиться, поработаю подольше, а завтра с утра немного отосплюсь.

— Хорошо. Но если собираешься работать ночью, получи пистолет на всякий случай.

Было часов десять вечера, когда лейтенант Патриков вошел в подъезд дома, где находилась квартира, предыдущей ночью подвергшаяся нападению. В подъезде было пусто. Из-за дверей доносились то смех, то лай собаки, то звуки музыки.

Уставший за день оперуполномоченный не спеша поднялся на третий этаж, повернул налево и позвонил в наспех залатанную дверь.

— Кто? — спросил голос за дверью.

— Из милиции.

— Станьте перед глазком.

— Я все равно не в форме.

— Тогда не открою. Приходите днем.

— Я могу показать удостоверение, — Патриков раскрыл его на небольшом расстоянии от глазка.

— Вы думаете, отсюда можно что-нибудь прочитать? Ну, ладно уж, чему быть, того не миновать, открою.

Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, но впускать в квартиру хозяин, кажется, никого не собирался.

— А покажите-ка еще раз удостоверение, — сказало бородатое лицо, появившееся в образовавшейся щели.

— Крепко вас напугали, — улыбнулся оперативник и снова раскрыл удостоверение.

— Ну вот, теперь понятно, — сказало лицо.

Но Патриков его уже не видел. Он пристально смотрел на лестницу, по которой легко и быстро поднимались два субъекта в черных плащах и шляпах. Но дело было не столько в шляпах, сколько в лицах, если это можно было назвать лицами. Доставая что-то из-под плащей, они быстро надвигались на оперативника. Времени на размышления не было. Патриков изо всей силы толкнул дверь, опрокинув стоящего за ней бородача, и, выхватывая пистолет, одним прыжком заскочил в квартиру. Вслед ему донесся громкий, рокочущий и совершенно непонятный возглас. В то же время у самой двери что-то громко хлопнуло, стена в коридоре ослепительно вспыхнула, и от нее во все стороны полетели зеленые искры.

— Назад! — крикнул Патриков, высунувшись из-за двери, и в упор выстрелил в набежавшее на него массивное тело.

Раненый глухо взвизгнул. Его синеватое мордообразное лицо жутко оскалилось и быстро запульсировало выпученными черными глазами. Монстр попятился назад и, упав на четвереньки, стал сползать по лестнице задом наперед, оставляя на ступеньках ярко-красные пятна, которые тут же темнели и приобретали синий цвет. Второй, худощавый, с лицом, словно в гипсовой маске, присел за перилами и, сильно картавя, угрожающе произнес:

— Хочешь жить — уходи!

Ошарашенный и ничего не понимающий хозяин квартиры безучастно сидел на полу, округлив глаза и приоткрыв рот. Патриков вдруг осознал нереальность происходящего, и на мгновенье все это показалось ему кошмарным видением. В это время с верхнего этажа спустилась молодая женщина с крашеными волосами. За ней с криками: «Куда?! Куда?! Там стреляют!» — по ступенькам сбежал мужчина лет сорока и, ухватив ее за руку, потащил наверх. Однако Патриков готов был поклясться чем угодно, что видел, как женщина, быстро перебирая пальцами и поворачивая кисть ладонью то вверх, то вниз, словно на языке глухонемых, сделала какие-то знаки бледнолицему, и тот, схватив под руку своего сообщника, быстро повел его к выходу.