— Все зависит от того, в каком он состоянии. Я буду вести честную игру. Как только мы будем совершенно уверены, что обнаружили его. я свяжусь с доктором Олмом и устрою их встречу. Если Шелби в порядке, я посмотрю, что мне удастся сделать с Дафнией. Если же нет и ему действительно нужен человек, который будет за ним смотреть, тогда, конечно, положение меняется. В этом случае надо заставить суд пересмотреть свое решение в отношении Бордена Финчли и подобрать какого-то более подходящего опекуна.

Мейсон принялся бесцельно шагать взад и вперед по кабинету.

Ю Очаровательная попрошайка

Делла, великолепно зная, что при этом он всегда что-то обдумывает, устроилась в мягком кожаном кресле и старалась совершенно не шевелиться, чтобы не мешать адвокату.

Ночная тишина воцарилась в огромном конторском здании.

Ее нарушил звонок «неофициального» телефона, номер которого был известен троим: самому Перри Мейсону, Делле Стрит и Полу Дрейку.

Поэтому адвокат нетерпеливо схватил трубку и спросил:

— Да, Пол?

Действительно, это был Дрейк:

— Мой оперативник только что звонил. Она возвратилась в мотель «Сирин. Сламбер». У него не было возможности позвонить, когда Дафния вышла из «Северных огней»: она сразу же вскочила в машину и взяла с места на третьей скорости, так что ему не оставалось ничего иного, как последовать за ней. В данный момент он ждет у телефона указаний.

— Вели ему дождаться нашего приезда, разумеется, если она снова никуда не поедет. Ну а если такое случится, пусть он продолжает слежку и сообщит при первой же возможности. Сейчас мы просто не можем ее потерять.

— Твоя машина или моя?

— Обе. Возможно, в дальнейшем нам придется разделиться. Делла поедет со мной. Мы присоединимся к тебе у твоих дверей и выедем одновременно.

Мейсон повесил трубку, кивнул Делле, которая уже держала руку на выключателе.

Они поспешили по коридору к конторе Пола Дрейка. В ту самую минуту, когда они подошли к освещенному прямоугольнику перед его дверью, сам детектив вышел им навстречу.

— Готов? — спросил Мейсон.

— Все. Поехали.

Адвокат знал, что у Пола Дрейка в машине имеется телефон. Они с Деллой ехали сзади, и Мейсон видел, как Дрейк несколько раз прикладывал трубку к уху. Очевидно, узнавал у своих подручных, как быстрее и удобнее добраться до «Сирин Сламбер».

Дрейк вел машину очень ровно на хорошей скорости, потом пару раз мигнул задними огнями, очевидно, обращая внимание адвоката на замаячившую впереди неоновую надпись «Сирин Сламбер мотель», а внизу, ближе к дороге, менее шикарная вывеска извещала, что в мотеле нет свободных мест.

Мейсон замедлил ход машины и направился к свободному местечку в цепочке стоявших у обочины машин, почти в самом ее конце.

Мейсон и Делла подошли к Полу Дрейку, который уже разговаривал с каким-то высоким человеком, почти невидимым в тени деревьев.

— Мне кажется, вы знакомы с Джимом Инскипом,— сказал Пол Дрейк, представляя своего оперативника.— Это Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона.

Инскип поклонился.

— Мы уже раньше встречались, мистер Мейсон, и я счастлив знакомству с мисс Стрит. Наша подопечная в домике № 12.

— Есть ли признаки того, что она собирается куда-то снова уехать или же, наоборот, улечься спать?

— Ни тех, ни других. Ее машина здесь. В домике горит свет, вон там, видите...

Детектив ткнул пальцем в желтые прямоугольники окон.

— Как будем действовать, Перри? — спросил Дрейк.

— Инскип остается здесь и ведет наружное наблюдение. Ему придется остаться с Дафнией Шелби в любом случае. Если мы выйдем и уедем, Инскип не должен к нам приближаться. Пусть сидит себе в машине и ждет, потому что у Дафнии хватит сообразительности выключить свет и выглянуть из бокового окна. Позднее мы свяжемся по телефону.

— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил Пол Дрейк.

— Пожалуй, но, возможно, позднее я буду вынужден попросить тебя уйти. Понимаешь, все то, что клиент говорит своему поверенному, является профессиональной тайной. И наоборот. Секретарь адвоката имеет право присутствовать при подобных разговорах, но любого другого человека можно вызвать на свидетельское место и спросить его о любом разговоре, состоявшемся в его присутствии. Возможно, кое-что в нашей беседе окажется конфиденциальным. Конечно, многое зависит от того, что она намеревается сделать и на что рассчитывает.

Они втроем прошли по общей подъездной дороге, от которой отходили подходы к кабинкам. Мейсон тихонько постучал в дверь номера 12.

Изнутри не доносилось никаких звуков, хотя слабый свет пробивался сквозь занавеси.

Мейсон постучал еще раз.

Третий стук был уже громким и требовательным.

Через секунду ручка повернулась, дверь слегка приоткрылась, и Дафния Шелби спросила:

— Кто... кто там... Чего вы хотите?

— Добрый вечер, Дафния,— с изысканной учтивостью сказал Мейсон.

Дафния, глаза которой еще не привыкли к темноте снаружи, попыталась захлопнуть дверь, но Мейсон и Дрейк, не сговариваясь, нажали на створку, и Дафния отлетела в сторону.

Мейсон распахнул полностью дверь, пропуская вперед Деллу Стрит.

Только сейчас Дафния узнала его, и ее глаза широко раскрылись от изумления.

— Вы? — воскликнула она.— Но как же вы попали сюда?

Мейсон заговорил почти сурово:

— Дафния, я хочу задать вам несколько вопросов. Я прошу вас отвечать на них крайне вдумчиво. Все, что вы говорите, является профессиональной тайной, если при этой беседе присутствуем только мы с Деллой Стрит. Но поскольку здесь же находится мистер Дрейк, наш разговор не может оставаться в тайне. Дрейка могут вызвать в качестве свидетеля. Таким образом, если некоторые мои вопросы вас затруднят или смутят или вы захотите сообщить мне нечто очень важное, предупредите Пола Дрейка, и он либо выйдет, либо пройдет в ванную. Понятно?

Она молча кивнула.

— Олл райт, Дафния, Как вы считаете, что вы затеяли?

— Я стараюсь сохранить разум дяди Гораса. Если бы я не вырвала его из этого санатория, он попросту бы сошел с ума. Или вы не знаете, что это я увезла его оттуда?

— Знаю, конечно. Почему вы мне ничего не сказали о своем намерении?

— Я не посмела. Побоялась, что вы меня остановите.

— Почему?

— Ваши идеи о профессиональной тайне и этике...

Мейсон задумчиво посмотрел на девушку.

Через минуту она тихо спросила:

— Полагаю, вы уже все про меня знаете?

— Вы приехали в санаторий. Увидели на дверях несколько объявлений о том, что им нужны санитарки и уборщицы. Ну и устроились на работу.

Она кивнула.

— Вы приобрели новую машину.

— Да.

— Вы получили это место и стали работать. Что дальше?

— Я никогда не забуду, что я увидела, когда вошла туда. Я принялась за работу. Лишь часа через два я осмотрелась и проскользнула в бокс № 17, где они держали дядю Гораса.

— Каково было его психическое состояние?

— А каково было бы ваше психическое состояние на его месте? Бедненького увезли силком из дому, лишили всего имущества, поместили в этот кошмарный санаторий и, не скрывая, говорили, что он в нем останется до самой смерти... К тому же делалось все, чтобы конец наступил как можно скорее. Он был привязан ремнями к койке настолько крепко, что практически не мог пошевелиться. Дядя Горас всегда страшно боялся сделаться беспомощным, если он не сможет двигаться. И вот его связали. Представляете? Вы бы видели, как он вертел головой, пытаясь дотянуться до ремней и перегрызть их! Он был разъярен и предельно взвинчен... и...

— Он вас узнал? — спросил Мейсон.

Она с минуту поколебалась, потом негромко сказала:

— Пожалуй, мне больше не стоит говорить на эту тему, мистер Мейсон, пока мы не останемся с вами вдвоем.

— Хорошо. О чем мы можем сейчас поговорить?

— Я вернулась утром, после того как вся работа была выполнена, как раз перед тем, как явилась утренняя смена. Кухарку я видела и с ней поздоровалась. В кухне я взяла острый нож и перерезала ремни, которыми связали дядю. Его одежда была спрятана в стенном шкафу. Я помогла ему одеться, посадила в автомобиль и увезла.

— Вы подумали, что вас станут преследовать?

— Да.

— Почему вы не поселили дядю тут, рядом с собой?

— Я решила, что ему будет безопаснее устроиться отдельно от меня.