Глава 1

Ночь. Миллионы спящих людей.

Пока они спят, люди в синей форме несут свою вахту.

Некоторые из них носят на мундирах медные пуговицы с буквами «П. Д.». Они охраняют пустынные улицы, проверяют подвалы заброшенных домов, выслеживая ночных грабителей. Они осматривают тусклые витрины магазинов и держат под наблюдением телефонные будки в темных подворотнях. На каждом шагу их подстерегает опасность.

Другие, чья форма украшена пуговицами с буквами «П, Ф.», гасят пожары на чердаках, пробираясь сквозь дым по проваливающимся полам. На резкий вопль пожарной сирены они отвечают быстрыми, точными действиями.

В одной из комнат высокого здания муниципалитета, расположенного недалеко от Бруклинского моста, сидит человек, который постоянно держит связь с этими людьми в синем. В его распоряжении отряды полиции и пожарных. Именно на нем лежит ответственность за спящих жителей города.

На его двери надпись: «Бюро пожарной инспекции. Главный инспектор».

На столе настойчиво звонил телефон, но мужчина не обращал на него никакого внимания. Короткими пальцами он поглаживал седеющие волосы. Судя по хмурому виду, он пребывал в глубокой задумчивости.

Внезапно дверь кабинета приоткрылась, но он не поднял головы, а принялся чертить в блокноте запутанный узор из треугольников и квадратов.

В дверь просунулась голова, лысая до блеска. Выцветшие голубые глаза как бы приносили извинение за непрошеное вторжение.

— В чем дело, Барни? — произнес хозяин кабинета.

— Шейнер появился, инспектор. Он все-таки сцапал Гарри Гуча.

Инспектор заштриховал рисунок поперечными полосками, похожими на тюремные решетки.

— Впусти их, Барни.

Лысая голова исчезла. И почти сразу коренастый мужчина со щеками, похожими на красные яблоки, втолкнул в комнату бледного костлявого человека.

— Вы оказались правы, командир,— заявил он.— Гарри занимался тем, что скармливал никели музыкальному автомату в притоне на Третьей авеню. Он не дал мне никаких объяснений.

Костлявый мужчина негодующе потер плечо и стряхнул с рукава воображаемую соринку. «Очень нужно мне объясняться с таким...»— словно говорили его глаза, необычайно темные и блестящие на бледном лице.

Пожарный инспектор отложил карандаш и смял бумагу.

— Бери стул, Гарри,

Гарри Гуч сел, поддернув брюки, и скрестил ноги. Его тонкие губы раздраженно скривились.

— Ну что, Педли, опять принимаетесь за старые штучки? — буркнул он.

Инспектор Бен Педли покачал головой.

— Нет, на сей раз, Гарри, попробуем кое-что новое.

Шейнер откашлялся.

— Если вам, командир, понадобится приласкать этого младенца...

— Я позову тебя.

Полицейский вышел, закрыв за собой дверь.

Педли изучал Гуча с вниманием хирурга, готовящегося сделать первый надрез.

— Где ты получил деньги, Гарри?— наконец спросил он.

Мужчина улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Какие деньги?

— На кокаин.

— Педли, зачем вы корчите из себя сыщика?

— Ты же напичкан наркотиком, Гарри, по самые жабры.

Гарри Гуч, нахмурившись, поправил галстук.

— Мне прописал его врач как лекарство.

Инспектор покачал головой.

— В тебе, Гарри, «снега» (жаргонное название кокаина.— Прим, пер.) хватит на целое побережье. Можешь брать плату за то, чтобы там катались на лыжах.

Гуч улыбнулся одними губами.

— Я выиграл деньги на скачках.

— Да? На какую ставил лошадь? В каком заезде?

— Господи боже мой! Вы точно налоговый инспектор. Говорю вам, я выиграл на скачках. Попробуйте доказать обратное.

— Лучше не упрямься, Гарри.— Инспектор открыл ящик стола и достал оттуда искореженный и потемневший кусок меди. — Узнаешь?

— Нет.

— Это замок от твоего чемодана. Вернее, то, что от него осталось.

— Полицейская уловка!— Гуч оттянул пальцем воротник, стараясь расслабить затекшие мышцы.

Старый шрам от ожога на щеке Педли побелел, но голос его по-прежнему звучал ровно:

— Вспомни. Ты принес его утром на Западную Шестьдесят четвертую улицу, в дом номер шестьдесят один. И положил в чулане в пустой квартире на втором этаже.

Гуч фыркнул:

— В жизни не бывал на Шестьдесят четвертой улице.

— А мы можем доказать, что бывал. Никто из профессиональных поджигателей, кроме тебя, не пользуется упаковочной стружкой, пропитанной древесным спиртом, или бикфордовым шнуром. Так что нам точно известно, кого надо допрашивать.

Гуч откашлялся.

— Вам не удастся ничего мне пришить.

— Не валяй дурака, Гарри.— Инспектор говорил спокойным тоном.— Повар в кафе на Линкольн-сквер видел, как ты выходил с чемоданом из метро. Мойщик машин в гараже Кини видел, как ты забрался в дом номер шестьдесят один. Кассир в метро на Шестьдесят шестой улице опознал тебя по фотографии. Он сказал, что на обратном пути ты уже был без чемодана. Время совпадает.

Гуч облизнул губы.

— Идите вы знаете куда с такими доказательствами!

Педли постучал по столу искореженным куском металла.

— Хозяйка твоей квартиры засвидетельствовала, что эта штука похожа на замок твоего чемодана. Она сказала, что еще вчера видела его в твоем шкафу. А сегодня он уже исчез. Интересно, куда?

— Если вам столько известно, зачем же тратить время и ходить вокруг да около?

Педли откинулся в кресле и начал набивать трубку.

— Старик умер по дороге в больницу, — сообщил он.

— Подумаешь, еще один старый лодырь протянул ноги!— Гуч молитвенно сложил ладони.— И что же я должен делать? Послать ему лилии на могилу?

— Ты должен сказать, где ты находился в три часа, Гарри!

Гуч усмехнулся.

— А я думал, вы сами знаете.

Инспектор поднес зажженную спичку к трубке.

— Все, кроме очередного фальшивого алиби. Когда мы арестовали тебя в последний раз, ты поведал суду одну из твоих дурацких историй. Но теперь тебе не выпутаться.

Наркоман беззаботно махнул рукой.

— Свяжитесь с моим адвокатом, Мэнни Клиссом. Пусть он разговаривает с вами, а я не буду.

— Послушай, Гарри.— Педли положил трубку на стол. — Я объясню тебе, как обстоит дело. Я знаю, что ты грешен, как Иуда. Ты со своими кострами виноват по меньшей мере в пяти смертях. Для меня ты значишь не больше, чем бешеная собака, понял? Если выпустить, тебя сейчас, ты займешься прежними делишками и убьешь еще кого-нибудь. Я должен выяснить все. И по возможности спокойно. Но с тобой будет покончено, гарантирую.

Гуч снова облизнул пересохшие губы.

— Сперва, Педли, меня придется пропустить через мельницу. Иначе я не запою.

— Ничего, запоешь. Да еще как громко. Ты уже на полпути к этому. Но я чертовски хорошо знаю, что в последнем поджоге замешан не ты один. Я должен выяснить, кто заплатил тебе за этот фейерверк. И я выясню.

Гуч щелкнул по зубам ногтем большого пальца.

— Если ты,.сукин сын, хоть пальцем меня тронешь...

В ту же минуту Педли вскочил с кресла, схватил Гуча за галстук и, рванув со стула, поставил наркомана на цыпочки.

Гуч издал нечленораздельный звук, наклонился и в ярости укусил инспектора за руку. Педли вцепился ему в волосы и, вложив весь свой вес в удар, отшвырнул Гуча к стене. Тот завыл от боли по-волчьи и коленом двинул Педли в низ живота.

— Ах, так?!

Продолжая держать наркомана за волосы левой рукой, Педли развернулся и ударил его правой в подбородок. Голова Гуча звонко хлопнулась о стену. Прядь волос осталась у инспектора в пальцах. Он с удивлением посмотрел на нее, а Гуч бесформенной грудой рухнул на пол.

— Ну, будешь теперь говорить?— Педли поставил поджигателя на ноги.

Капли пота струились по костлявому серому лицу. Гуч открыл глаза и с остервенением плюнул.

Инспектор, прищурившись, вытер лицо рукавом. Потом опять запустил пальцы в песочную шевелюру Гуча и сильно дернул на себя.

Тот пронзительно закричал:

— О господи!

Еще одна прядь осталась у Педли. Гуч упал на колени и, зажав руками голову, застонал.

Инспектор подошел к умывальнику в углу комнаты и открыл воду. Намочив платок, он приложил его к укусу.

— Так и будем весь день заниматься глупостями, Гарри?

— Как я могу рассказать то, что мне самому неизвестно!

Педли ткнул его носком ботинка.

— Может, начнем с более легкого вопроса? Где ты был в три часа?

Гуч медленно раскачивался взад и вперед. Слезы текли по его впалым щекам.

— Поднимись на ноги, гниль!

Но Гуч продолжал качаться, стоя на коленях. Педли рывком поднял его и посадил на стул, потом похлопал ладонью по влажной щеке.