На шум из кустов выбрались браконьеры. Они угрюмо смотрели на невесть откуда взявшихся ребят.

— Браконьеров поймали не вы, а я, — продолжал между тем Кондаков, — и я волен поступать с ними так, как того требует закон.

Владик достал из кармана ученическую тетрадь, примостился у костра и, не обращая внимания на Кондакова, сел писать акт. Вместо Владика вступил в разговор Толпыга.

— А разве закон требует, чтобы вы брали калым с браконьеров? — спросил он мрачно.

— Калым? — изумился Кондаков. — Я вижу, ты совсем рехнулся, Толпыгин. Я изъял продукцию у браконьеров! Понятно тебе? — повысил он голос.

— Зачем же вы обманываете? — не выдержал Гоша. — Мы же все слышали и видели.

Между тем Владик написал акт. Так как браконьеры отказались назвать свои фамилии, Владик записал те имена, которыми они называли друг друга.

— Прочтите и подпишите, — сказал Владик, протягивая тетрадь Кондакову.

Тот долго читал написанное, вымученно усмехнулся, потом спокойно разорвал тетрадь пополам и бросил в огонь.

— Вот так, понятно? — спокойно резюмировал он.

Владик так же спокойно сказал:

— Ну что ж, завтра будем объясняться в райкоме партии. Пошли, ребята.

Они скрылись в лесу, не сказав на прощанье ни одного слова. Только под елью, где они остановились, Владик возбужденно прошептал;

— Скорее на моторку и в село, за милицией. Браконьеры без винтов не уйдут никуда.

Через полчаса они уже мчались на своей лодочке вниз по течению темного Бурукана, оглашая ночную тишину ровным жужжанием мотора.