ИНОСТРАННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЫПОЛНИЛА СВОЙ ДОЛГ
После гибели многих наиболее активных членов Иностранной коллегии и председателя областного комитета партии Николая Ласточкина подпольная большевистская организация Одессы сильно ослабела. Но подпольщики не растерялись. Они мужественно перенесли тяжелую потерю.
Областной комитет партии возглавила Елена Соколовская. Были приняты меры к усилению конспирации. Некоторым работникам пришлось уйти в глубокое подполье. Нельзя было оставаться дальше в Одессе и Стойко Раткову. Его каждую минуту могли опознать шпики из белогвардейской и французской контрразведок.
Через несколько дней после спасения в сопровождении подпольщика Краснова Стойко Ратков выехал на подводе по направлению Елисаветграда. В пути он останавливался в селах, связывался с большевистскими организациями, информировал их о положении в Одессе. В Яновке на встречу с Ратковым собрались все местные коммунисты во главе с руководителем подпольной организации Владимиром Дризом. Ратков рассказал о расстреле членов Иностранной коллегии, потом обменялся с местными коммунистами мнениями о работе яновской организации. И так до самого Елисаветграда. Оттуда Ратков выехал в Москву. В редакции «Правды» он рассказал о диких зверствах оккупантов в Одессе и о лютой расправе с членами Иностранной коллегии.
Из Москвы Ратков снова направился на фронт и до конца гражданской войны отважно сражался с врагами Советской республики, а потом возвратился к себе на родину, в Югославию.
Вместо выбывших работников областной комитет подобрал новых. Поскольку от вражеских репрессий больше всего пострадала французская группа Иностранной коллегии, Центральный Комитет партии направил в Одессу ряд новых работников, владевших французским языком. Через линию фронта прибывали представители ЦК, которые информировали местных коммунистов о положении на фронтах, направляли деятельность подпольной организации, доставляли литературу на французском и других языках. И уже в конце марта 1919 года областной комитет докладывал ЦК КП(б) Украины: «Удалось восстановить Интернациональную коллегию и снова завязать связи с французами... Есть связи и с румынскими солдатами, выпустили листовки на всех языках, включая и греческий». [122]
Попытка обезглавить большевистское подполье явно провалилась. Видя, что коммунистическая пропаганда и агитация продолжается, оккупационные и белогвардейские власти еще более усилили репрессии против своих солдат, безуспешно пытаясь воспрепятствовать их общению с местным населением. Хождение солдат по улицам Одессы разрешалось только в сопровождении офицеров. Союзное командование запретило своим солдатам посещать рестораны и кафе. В газетах был опубликован список запрещенных ресторанов и кафе, в который попал ресторан «Дарданеллы», все погребки и кафе на Греческой площади, рестораны «Париж», «Альказар», «Гамбринус», кафе «Спарта», в котором находилась явка греческой группы Иностранной коллегии.
Кроме того, генерал-губернатор Гришин-Алмазов издал приказ, в котором говорилось, что владельцы и арендаторы столовых, чайных, паштетных, кофейных, молочных обязаны держать черные ходы этих заведений «всегда закрытыми на замке и могут открывать их лишь для прохода своих служащих, но отнюдь не для посетителей» [123].
Но все эти меры не дали интервентам ожидаемых результатов. Под влиянием революционной пропаганды оккупационные войска, расположенные в Одессе и на подступах к ней, к началу марта 1919 года окончательно утратили свою боеспособность и быстро откатывались, теснимые еще не окрепшими и плохо вооруженными частями Красной Армии и партизанскими отрядами. Полный военный разгром, предрешивший судьбу Одессы, был нанесен интервентам в середине марта под Березовкой. Французские, греческие и деникинские войска не устояли перед стремительным наступлением советских войск и отступали, бросив большое количество вооружения и боеприпасов, несколько орудий, 5 танков.
Один из захваченных у интервентов танков красноармейцы послали в подарок В. И. Ленину. В письме, отправленном Владимиру Ильичу, были выражены чувства и думы украинских трудящихся. Красноармейцы писали: «Неудержимым стихийным порывом вспыхнула пролетарская революция на Украине... Голодный, босой, раздетый, скитаясь по болотам и лесам, вел украинский партизан тяжелую беспощадную борьбу со своими врагами. И никакие орудия техники и организованность врагов рабочего класса не могли устоять против революционного гнева восставшей бедноты.
Без оружия и без винтовок шел украинский пролетариат на усовершенствованные орудия современной техники, но, как видите, даже танки, эти современные чудовища, порожденные последней войной, не устояли перед революционной волной, и сегодня 2-я Украинская Советская армия имеет счастье преподнести Вам, дорогой учитель, одно из этих страшных орудий, перед которым дрогнули и побежали дисциплинированнейшие в мире германские дивизии. Именно Вам мы направляем один из этих танков, который будет лучшим доказательством мощи пролетарской революции. Мы знаем, мы верим, что объединенными усилиями Советских республик мы сломим черную силу империализма...
Привет мировому вождю революции!
Привет революционным рабочим и крестьянам России». [124]
Владимир Ильич ответил телеграммой: «Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам Второй Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка.
Этот подарок дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильною Антанты.
Лучший привет и самые горячие пожелания успеха рабочим и крестьянам Украины и Украинской Красной Армии». [125]
Бойцы Красной Армии у французского танка, захваченного под Березовкой.
В одном из танков бойцы Вознесенского полка обнаружили листовку, изданную Иностранной коллегией. У захваченных танков фотографировались красноармейцы и партизаны. Население Одессы с радостью встретило весть о захвате советскими войсками французских танков. Ведь всего несколько дней тому назад они грозно дефилировали по улицам города.
В марте части Красной Армии и повстанческие отряды железным кольцом охватили Одессу. Чего только не предпринимало союзное командование, чтобы удержаться в городе. Ежедневно морем в Одесский порт прибывали новые пополнения, главным образом греческие войска. В газетах был опубликован приказ французского командования о том, что «решено, не раздробляя сил для защиты отдельных, более мелких пунктов, сосредоточить все силы вокруг Одессы и в самой Одессе, обороняя ее всеми средствами как от внешних, так и от внутренних большевиков» [126].
Уже само содержание этого приказа говорило о том, что интервенты опасались «внутренних большевиков», то есть одесских рабочих, руководимых большевиками, в не меньшей степени, чем наступающих частей Красной Армии.
Но все расчеты интервентов на закрепление в Одессе рушились. Поражение союзных войск в Херсоне и Николаеве, разгром их под Березовкой отрезвляюще подействовали на французское командование. Хотя оккупанты продолжали публично заявлять, что Одесса не будет сдана, генерал д’Ансельм, чувствуя обреченность интервенции, одно за другим слал панические донесения своему начальству. В одном из донесений д’Ансельм вынужден был признать, что «большевистское движение есть чисто народное движение, которому горячо сочувствует вся масса населения; что же касается большевистских войск, то последние по своим высоким боевым качествам напоминают наполеоновские легионы». [127]
По мере наступления Красной Армии разложение антантовских войск настолько усилилось, что правительства стран Антанты не на шутку всполошились. 2-го апреля 1919 года командующий войсками Антанты в Одессе генерал д’Ансельм получил из Парижа приказ эвакуировать Одессу и прилегающие к ней территории и отвести войска в Румынию.
Интервенты стыдливо умалчивали о подлинных причинах эвакуации Одессы. В официальных сообщениях указывалось, что союзное командование приняло решение эвакуировать Одессу из-за невозможности обеспечить город продовольствием. «Чтобы не ухудшать продовольственное снабжение населения города, мы решили эвакуировать Одессу»,— таково официальное сообщение антантовских властей, вызвавшее панику среди одесской буржуазии и бывшей царской знати. А строго конфиденциально генерал Франше д’Эспере 30 апреля 1919 года сообщил Деникину, что союзные войска вынуждены были оставить Одессу, ибо в городе «революция была готова разразиться». [128]