ТИПОГРАФИЯ ПОД ЗЕМЛЕЙ

В период австро-немецкой оккупации, когда областком партии начал издавать подпольную газету «Коммунист», в Одессе было множество частных типографий и выходило более ста газет и журналов разных политических направлений. В этих условиях, соблюдая известную конспирацию, не составляло большой трудности договориться за соответствующую плату с владельцами типографий о выпуске «Коммуниста». Но все же печатать большевистскую газету в частных типографиях было весьма опасно и очень дорого. Владельцы типографий догадывались, что «Коммунист» нелегальная, запрещенная газета, и пытались на этом основательно заработать.

Областком партии предпринял несколько попыток создать свою подпольную типографию. Мать Михаила Иванченко — подпольщика, участвовавшего в распространении листовок и нелегального «Коммуниста», жила в землянке, на окраине города — в Водяной балке. Решено было построить около землянки сарай с подвалом и в нем оборудовать типографию. Когда рытье подвала приближалось к концу, обнаружилось, что близко находятся подпочвенные воды. От затеи вынуждены были отказаться.

Потом купили дом на Молдаванке и несколько дней рыли в нем подвал. Место было высокое, подпочвенная вода не угрожала. Но угроза пришла с другой стороны: когда все было готово и оставалось только перевезти купленый печатный станок, о подвале узнали посторонние люди.

Потерпев две неудачи с созданием собственной типографии, областком предпринял шаги к созданию типографии в районе Хаджибеевского лимана. В декабре 1918 года за немалую плату был снят один подходящий дом и куплено оборудование. А когда подпольщики Иванченко и Зеленый по заданию Ласточкина привезли печатный станок «американку», хозяин дома передумал и не разрешил установить машину. Пришлось станок отвозить обратно в магазин на Почтовой улице.

Особенно остро встал вопрос о необходимости иметь собственную типографию, когда пришли англо-французские оккупанты и следовало наладить выпуск уже не одной, а двух газет и множества листовок. Да и частники, боясь расправы интервентов, все чаще стали отказывать в печатании большевистской литературы.

Тогда областной комитет принял решение создать типографию в катакомбах, которыми славится Одесса. Для этой цели был выбран район села Куяльник, в 8 километрах от центра города. Осмотрели катакомбы, место было подходящее. Имелось много подземных ходов, а отдельные пещеры напоминали большие комнаты. В случае провала легко было обороняться и скрыться. Из катакомбы на поверхность вели два выхода: один через верхнюю площадку на горе, другой — через хату одного крестьянина.

Основное помещение типографии имело вид большой комнаты. Вдоль стен были сделаны каменные помосты для касс со шрифтом. В стенах вырубили углубление, и получилось нечто вроде шкафов. Потолок обтянули брезентом, чтобы известняковая крошка не сыпалась на шрифты и печатную машину.

Когда помещение было подготовлено, областком партии поручил члену подпольной организации Григорию Венгржиновскому достать необходимое оборудование. Его снабдили фиктивным удостоверением, в котором значилось, что податель документа является владельцем типографии в Березовке. Венгржиновский купил в Одессе печатную машину-«американку» большого формата типа «Маркони». Ее разобрали, погрузили на подводу и под вечер повезли в село Куяльник. У Пересыпского моста подводу остановил белогвардейский патруль.

— Что везете?— спросил молодой прапорщик.

— Части от локомобиля,— ответил Венгржиновский.

Увидев, что на подводе действительно лежат какие-то части, патруль пропустил ее. Печатный станок благополучно был доставлен в катакомбы, а на следующий день таким же путем были закуплены и перевезены шрифты.

Подпольная типография Одесского областного комитета КП(б)У в катакомбах.

Для издания газет и листовок нужны были наборщики и печатники. Условия в катакомбах были очень тяжелые. Работать предстояло в подземелье, где сыро, холодно, мало воздуха, нет естественного освещения. Керосиновые лампы от недостатка кислорода еле горели, пришлось заменить их карбидными фонарями, а от них было угарно. В случае ареста — расстрел. Но все это не испугало подпольщиков. Нашлись наборщики и печатники — члены партии и сочувствующие большевикам. Первыми рабочими тайной типографии были Г. Венгржиновский, Б. Яковер, П. Питерский, И. Бураков.

Чтобы добраться до типографии, необходимо было пройти настоящие подземные лабиринты, кое-где даже ползти на коленях. Вначале, покамест рабочие типографии еще хорошо не освоились с подземными ходами, были случаи, когда они подолгу блуждали, прежде чем находили типографию.

Работа под землей шла круглые сутки. Вскоре число наборщиков и печатников достигло 15 человек — совсем как в обычной средней типографии. Дел всегда хватало. Набирали и печатали газеты «Коммунист» на русском, французском, а затем и на польском языках, десятки названий листовок на русском, французском, английском, польском, румынском, греческом языках.

Что только не предпринимали французская и белогвардейские контрразведки, чтобы найти большевистскую типографию. На стенах домов и в белогвардейских газетах появились объявления, гласившие, что за раскрытие большевистской типографии будет выдано вознаграждение в 100 тысяч рублей. Но так и не удалось вражеским шпикам установить местонахождение типографии. В январе 1919 года политический отдел штаба «Добровольческой» армии Одесского района, сообщив в штаб Деникина, что в Одессе выходит «Коммунист» на русском, французском и греческом [41] языках, писал: «...видно, типография не одна, т. к. шрифты разные и находятся эти типографии в центральной части города, ибо исходные пункты распространения обнаружены: один на Нежинской, № 67, другой — на Коблевской, № 29 и третий — на Херсонской, № 56» [42].

Работавший в Одесском подполье Григорий Иванович Котовский однажды предупредил секретаря областкома Елену Соколовскую о том, что в селах Нерубайском, Усатово и Куяльнике появилось много военных и у крестьян проводятся обыски. Как стало потом известно, объединенные силы английской, французской, греческой, польской и белогвардейской контрразведок искали в крестьянских хатах большевистскую нелегальную типографию. Четыре дня, пока продолжались обыски, никто из подземной типографии не выходил и никто туда не входил. Это были тяжелые четыре дня, рабочие почти остались без пищи и воды.

Однако контрразведчики и на этот раз ничего не обнаружили. Ни угрозы, ни посулы наград не помогли. Все же догадываясь, что типография находится где-то здесь, озверевшие от неудачи контрразведчики арестовали четырех молодых жителей села Куяльник и увезли, а через три дня в село были доставлены их изувеченные трупы. В кармане одного убитого нашли записку: «Берегитесь, на похоронах будут следить...»

Знали ли крестьяне окрестных сел о подпольной типографии? Да, знали, но никто не выдал. О том, что и местопребывание было известно населению окрестных сел, говорит следующий факт. Рабочие стали замечать, что после их ухода кто-то посещает типографию. Заведующий типографией Г. Венгржиновский пришел к секретарю общегородского комитета партии Филиппу Болкуну и сообщил:

— Уходя из типографии, мы оставляем полные лампы керосина [43] а когда приходим, его остается чуть-чуть, на дне.

Когда таинственное исчезновение керосина стало повторяться, то было установлено наблюдение. И загадка с лампами была легко разгадана. Оказалось, что в помещении подпольной типографии проводили свои собрания крестьяне, входившие в партизанский отряд.

Вот куда «исчезал» керосин!