Потерпевший начисто отрицал наличие у него врагов и завистников: «Откуда же им взяться у маленького инженера с окладом 120 рэ. А личных столкновений у меня ни с кем не было».

— Вы бы знали, товарищ следователь, — продолжал Гавашев, — что я пережил! Все это видится мне теперь как кошмарный сон.

Уже в дверях палаты, когда уходил, Данишев повернулся к больному, чтобы махнуть ему на прощание рукой. В глаза следователю бросились издалека резко очерченные угловатые плечи и короткая толстая шея с большой кудлатой головой. «Где же такую очень похожую фигуру я видел прежде? Определенно видел! Но то, что такие фигуры встречаются редко, — это точно. Вполне возможно; что в темноте по особенностям очертания фигуры его и принял преступник за того, кого поджидал».

Следователь чувствовал, что от этого зависит и ход расследования. «Или мне показалось, что он похож? Ибо когда у человека появляется необходимость, частенько желаемое и действительное смешиваются».

Эта мысль не давала покоя; и она, как будто связанная с пульсирующей веной на виске, которую Данишев чувствовал от перенапряжения бессонных ночей, билась в черепной коробке ровно и настойчиво: «На кого же он так; похож, на кого же он так похож...».

Назип заставлял свой усталый за день мозг снова и снова напрягаться изо всех сил.

«Итак, есть логическая посылка — преступник поджидал в определенном месте свою жертву. Какое умозаключение можно на этом построить? Значит, преступник заранее знал маршрут следования своей жертвы! Так... так... А что же дальше? А отсюда можно предположить, что человек, на которого готовилось нападение, должен был идти домой? Но откуда? Из гостей? С работы? Если с работы, то этот вариант можно еще проверить. А если из гостей — дохлый номер. А вдруг все же с работы? Тогда какая организация завершает работу в эти вечерние часы? Надо выяснить, где имеются вечерние смены».

И Данишев пошел по маршруту, по которому следовал Гавашев. Когда он добрался до того места, где преступник напал на Гавашева, в свой карманный блокнот он занес швейную фабрику и вечернюю школу. «Интересно, работают там мужчины по имени Самат? Вообще-то, редкое имя». И чуть ли не бегом бросился проверять свою очередную идею.

Через полчаса следователь был уже на знакомой швейной фабрике и перебирал, как интересные праздничные открытки, трудовые книжки работников. Взяв очередную, механически прочел: «Мурадов Самат» — и хотел было положить на место. Но тут же встрепенулся, словно с него неожиданно свалилась тяжелая цепкая дремота.

«Самат Мурадов», — про себя произнес Данишев. Память побежденно-услужливо подсказывала теперь ему детали фигуры его соседа. Ну совершенно точно! Фигура Гавашева и фигура Самата Мурадова похожи как две шахматные пешки!

Следователь с волнением услышал от той нервной, грубоватой кадровички, что Мурадов работал в тот день в вечернюю смену. И теперь эта женщина показалась ему очень даже приятной.

Мысль нервно, лихорадочно, словно слабеющий луч фонаря заблудившегося в пещере спелеолога, металась в поисках выхода из создавшегося положения. О чем это совпадение говорит? Что за ним скрыто? Хотели убить Мурадова? Кто и зачем?

Мурадов — спившийся человек. А раз так, может пойти на все, лишь бы удовлетворить жгучую, ненасытную жажду организма в спиртном.

Но здесь и исчезнувший Шпыру работал! Случайность? Знали ли они друг друга? А может, они пили одно преступное зелье, настоянное на крови Цветовой? А теперь хотят от него, Мурадова, избавиться как от преступного V орудия, как от нахлебника-свидетеля!

Да и Шпыру загадочно исчез. Возможно, его уже прикончили дружки. Такие «старатели» не любят делиться добытым золотом и драгоценностями.

«А может, я тут все нафантазировал?» Эта мысль, как бадья колодезной воды, остудила его воспаленное, как ему показалось, воображение. Назип решил до конца проверить, есть ли еще лица с именем Самат. Но таких не оказалось ни на швейной фабрике, ни в вечерней школе.

Вскоре лейтенант Данишев докладывал капитану Минаеву о ходе поиска преступников.

— Ну это уже кое-что! — Минаев потер руки. — Есть за что ухватиться. А то шли пока что как с завязанными глазами, как в тумане.

Минаев вызвал к себе начальника уголовного розыска:

— Шаукат Идрисович, немедленно установите наблюдение за гражданином Мурадовым Саматом. Есть основания полагать, что он замешан в деле об убийстве Цветовой. В какой степени — трудно сказать. Но, по-видимому, его хотят теперь убрать.