Начальник райотдела милиции, закончив разговор, спросил Назипа:

— Как, возражения есть по моим уточнениям?

— Пожалуй, нет.

Минаев утвердительно покачал головой:

— Ну и хорошо. Какие оперативно-розыскные меры намерены предпринять в самое ближайшее время?

— Составить фоторобот блондина. Проверить; не приезжий ли кто-нибудь из них? Преступник, возможно, проживал в гостинице. Расколки велись недолго, правда, с перерывами. Где-то ведь они должны были остановиться.

Лейтенант вытащил из кармана свои записи и заглянул в них:

— Кроме того, надо дать запрос: не был ли кто задержан за продажу золотых изделий и прочих драгоценностей с августа прошлого года.

Данишев убрал бумажку и посмотрел на капитана:

— Вообще-то, у меня все. Но хотелось бы вас попросить, чтоб присмотрели за домом.

Минаев согласился с предложениями следователя и подчеркнул о необходимости проверки лиц, уволившихся и выехавших в конце июля и в первой половине августа прошлого года.

Капитан встал из-за стола и несколько раз прошелся вдоль окон.

— Вы, Назип Гатаулович, упустили одну важную деталь. Это упущение уже тянет на солидную ошибку.

Данишев напрягся.

— Вы измерили и срисовали отпечаток обуви неизвестного, но почему вы остановились на полпути и не сделали срочную проверку: кто был в это время в вашем доме! Я имею в виду мужчин. Это мужская обувь: сорок третий размер ботинок. Похоже — рабочая обувь. Ограничили бы число подозреваемых лиц. Сами подумайте, лучшего места откуда можно наблюдать за домом Цветовой, чем ваш дом, не найти. И мне кажется, что именно из вашего подъезда следили за вами. Я этот дом, его расположение хорошо знаю. Это доказывает и след, оставленный на заборе.

Минаев сел на стул и внимательно, словно стараясь прочесть его мысли, посмотрел на лейтенанта и поинтересовался материалом о нанесении тяжких телесных повреждений Гавашеву. Узнав, что Данишев еще не был у него в больнице и не допросил потерпевшего, капитан нахмурился.

— Приучитесь одновременно, как говорится, пахать и сеять. Время можете упустить. Свежесть впечатлений дотерпевшего исчезает с каждым днем, детали забываются. Правило: «время — друг мой, время — враг мой», имейте виду, распространяется и на работу следователя. То, что мы ведем расследование и шаг за шагом приближаемся цели, — время работает на нас. А то, что свидетели начинают забывать увиденное и услышанное, исчезают постепенно улики и доказательства и так далее, — в этом случае время работает против нас. Иначе говоря, оно наш враг. Прошу только, Назип Гатаулович, не расценивать мои слова как школярские поучения.

Уже прощаясь, начальник райотдела милиции подбадривающе заметил:

— Начали неплохо. И думать умеете. Ну, а опыт, как и седина, появится с годами.