— Ты скучаешь по своему миру? — спросил Ярослав, грея руки о чашку с чаем.

— По маме немножко, — тоскливо ответила принцесса. — Больше всего — по ванной и своей кровати.

Она ностальгически усмехнулась и отпила чая. В её движениях сквозила нервозность.

— Не волнуйся, не трону, — усмехнулся Яр, предугадав её волнение о совместной ночи на узком диване. — Если хочешь, можем спать по очереди.

Мирра кинула настороженный взгляд. А Яр снова усмехнулся. И эта женщина зажала его в ванной в первые же дни. А потом самозабвенно целовала на балконе. Но после… Она отдалилась, отрезав пути. Видимо, поняла, что показательные выступления, чтобы что-то доказать брату, выйдут боком.

Ярослав не горел желанием выполнять свою часть задания. Неожиданно для себя он почти сразу выдохнул и поплыл по течению, лениво отбиваясь от наёмников. Впрочем, этого вполне хватало. Он начинал сомневаться, что хочет вернуться домой. И если бы не титул и то, что Мирра нужна расе как защитница, пожалуй, сложил бы крылья. Пусть это и не помогло бы забыть о тянущей пустоте и боли предательства любимой женщиной.

— А ты скучаешь? — спросила принцесса после затянувшегося молчания.

Ярослав задумался. Он не собирался раскрывать душу.

— Не знаю, — в конце концов, уклончиво ответил он. — Меня там ничто не держало. Кроме долга перед людьми и расой.

На этом неудавшиеся откровения закончились. На диване они устроились спина к спине, укутавшись каждый в своё одеяло. Мирра пыталась ворочаться, что, учитывая ограниченное пространство, жутко раздражало. Наконец, она улеглась. И обожгла его затылок дыханием, а потом неожиданно зашептала:

— Кто у тебя в твоём мире?

Ярослав вздохнул почти обречённо и перевернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Немного помолчав, он всё же решился ответить.

— На самом деле никого. Родители умерли пять лет назад. В битве. Была девушка, но с ней не сложилось.

Мирра опустила взгляд, задумавшись над его словами.

— Почему ты помог мне? — помявшись, спросила она то, что терзало с первых шагов в мире людей.

— Не могу сказать.

В честный ответ она вложила свой смысл. Для Мирры он скрывал непонимание Яром своих мотивов. Ярослав же открыто заявил, что правда разрушит то, что он так и не решился выстроить. Хотя должен. Здесь. Сейчас. И как можно быстрее.

— Думаю, сейчас у меня есть всё, — изрекла она философски и натянула одеяло до носа, хихикнув в него. — Кроме спокойствия.

Вестник беззвучно рассмеялся.

— Хочешь сказать, добавь к этому нормальную кровать — и будешь счастлива?

— Безусловно, — в голосе принцессы засквозил сарказм. — О чём ещё мечтать, как не о спонтанном замужестве и постоянных сменах жилища?

***

На этот раз им дали три дня перед тем, как найти. Яру начинало казаться, что Артур устраивает перерывы исключительно из жалости. Да и мерзостнее погодки он давно не видел. Мокрый снег бесцеремонно лип в лицо. Мирра постоянно ворчала, семеня рядом и не успевая. Иногда Яр кидал что-нибудь в ответ, когда раздражение переполняло. Что не мешало принцессе продолжать капризничать. В какой-то момент он на автомате приобнял её, заставив резко замолчать. Этот неожиданный жест обезоружил её. Да и его тоже, заставив растеряться. Но не отступить от решения.

— Как думаешь, могли бы мы обосноваться в этом мире? Ну, если бы не наёмники, — неожиданно для самого себя спросил Яр.

Они уже добрались до убежища и с облегчением обнаружили полутороспальную кровать, дававшую явно больше места для сна, чем тот узкий диван.

Мирра внимательно вгляделась в него, обдумывая вопрос.

— Я бы смогла, — наконец, заявила она.

В её глазах мелькнул вызов. Яр глубоко вдохнул и замер. Она была честной. Всегда и во всём. Никогда не скрывала чувств. Никогда не пыталась манипулировать. Даже её капризы и ворчания были прямолинейны и не имели второго дна. И мог ли он считать себя искренним по отношению к ней?

— Может быть хватит делать вид, что ничего друг к другу не испытываем? — с неожиданной смелостью спросила она.

Ярослав замер. В его глазах мелькнуло непонимание. Не слишком ли резкая смена темы? Но затем он выдохнул. Выдохнул благодарно и потянулся к ней. Прижавшись к девушке всем телом, ощущая проникающее под кожу тепло, тут же откликавшееся в нём волнами, он её поцеловал. И впервые принял её как свою жену. И она впервые приняла его как своего мужа. Но кем он станет, когда она узнает, кто он на самом деле?