Куча Грязи
Куча Грязи
Нико слепо водил руками остановив взгляд на странном предмете, который не выпускал из рук с тех пор как согласился с ними лететь, наверное боялся, что кто-то, внимательно его рассмотрев, поймет, что это такое. Прежде этот предмет был небольшим кубиком, из похожих дети складывают домики. Теперь он превратился в странный цветок с четырехугольными лепестками и, если верить ощущениям Чертополоха, мурашкам на спине Шиана и горестной гримасе Коша, пилота полученного на "Перевале", что-то излучал. Это что-то очень аккуратно ломало реальность, пристально рассматривало ее изнанку и нежно возвращало все на свои места. А потом рисовало все то, что успело рассмотреть, протягивало невидимые для всех, кроме Нико умевшего видеть, струны, создавало навесные мосты и прокладывало по ним путь.
Поработать следопытом Нико согласился по двум причинам.
Первая заключалась в том, что у него уже не хватало терпения для того, чтобы мирно управлять следопытами родной долины. Да и никто долго не выдерживал. Следопыты очень странные люди, по разному настраиваются на работу, настроившись частенько свершают дикие поступки. За время своей работы в качестве координатора Нико успел предотвратить два самоубийства и одно случайное падение с крыши следопыта, которого что-то вело, а он шел, не обращая внимания на то, что реальность сильно отличается от того, что ему показывают призраки.
А скольких координатор вытаскивал из самых неожиданных мест, не знал никто. Сам Нико давно сбился со счета и привык бежать на любой зов, зная, что увидеть может, что угодно, даже человека, спокойно прогуливающегося по потолку. До того, как он поддался на уговоры заменить на время координатора нуждавшегося в отдыхе Нико думал, что ничего труднее работы следопыта не бывает. Наивный. Нужно было сначала уточнить, как часто координаторы меняются, прежде чем присоединяться к ним.
Одно хорошо, его отпустили по первому требованию, еще и похвалили за хорошую работу, попросили возвращаться, как только он поймет, что способен вернуться. И Нико знал, что вернется, попозже, когда из головы окончательно выветрятся остатки зова связавшего его со следопытами. На чистом месте он вырастит новый зов, сильный, не ослабленный рывками со всех сторон и опять станет слушать, чтобы помочь тем, у кого перепутались реальности, закрепить их дома и заставить отдохнуть, до состояния пустой головы, как в свое время заставляли его.
Второй причиной была команда "Джанкоя". С ними было легко. Они верили, не задавали вопросов, на которые бывает столько ответов, что ни один из них невозможно назвать совершенно правдивым. И им был нужен следопыт, личность полярная координатору. Рывок в противоположную сторону быстрее помогает установить равновесие. Нико знал по опыту. Не будь рывка, он бы еще долго летел по пологой дуге, до конечной точки, а потом так же медленно обратно, натыкался на преграду и возобновлял движение туда, куда ему теперь было не нужно. Пока преграда не растает. А так, бабах, и ничего от нее не осталось, кроме кучки осколков, быстро испаряющихся, потому, что нет времени для их изучения.
Работу ему предоставили интересную и по-своему сложную. Нужно было поймать человека непрерывно двигавшегося, испытывавшего чужое терпение, решившего, что поймает его только тот, кто в нем нуждается и в ком нуждается он. Самым сложным оказалось настроиться на волну этого человека, связать его с Чертополохом, которому он был очень нужен, и медленно тянуть привязь, надеясь, что убегавший скоро решит выяснить, кто там в него вцепился. Люди эту привязку почти всегда чувствуют как навязчивый взгляд в спину.
Дальше пошло легче. Пират с кличкой Хомяк сразу почувствовал чужой взгляд и замедлил бег, будучи уверенным, что в случае опасности успеет вильнуть и скрыться. Он пытался рассмотреть, кто же там за ним ходит, оставлял за собой для этой цели различные приборы, нанимал людей. Развлекался, в общем.
Усложняли столь простую работу две погони. Одной руководила самоуверенная блондинка, довольно умная, раз смогла вцепиться мертвой хваткой в "Джанкой". Но она пока очень сильно отставала и стряхнуть ее не представляло никакого труда. Только стряхивать ее Чертополох не хотел, просил просто держать на расстоянии пока не поймают пирата.
Вторую погоню он лично обеспечил следопытом. Очень талантливой, но совсем неопытной девочкой. Почему родственники не давали ей работать? Неужели не понимали, что опасность сойти с ума от безделья для следопыта гораздо реальнее опасности быть обиженной заказчиками или убитой пойманными с ее помощью преступниками? У девочки и так характер портился не по дням, а по часам. Хорошо, что попались такие стойкие люди, рядом с ними она быстро придет в норму, если конечно не сведет с ума их. Правда, у него другого выхода все равно не было. Да и Чертополох сказал, что так им и надо, встряска для них будет не лишней, а он наверняка хорошо с ними знаком.
Следопыт в погоне номер два очень осложнял собственные попытки убежать. Даже столь неопытная девочка быстро сядет на хвост, стряхивать ее себе дороже, еще разозлится. Вся надежда на то, что пирата удастся поймать раньше, чем девчонке из кошачьего дома удастся поймать их. В крайнем случае, остается надежда, что Чертополоху удастся договориться со своими преследователями, и тогда они дружной толпой загонят пирата в угол. Совсем хорошо будет, если получится подойти к нему с двух сторон, меньше шансов, что он ускользнет. Хоть бери и сдавайся для облегчения работы.
Нико резко вздохнул, получив ощутимый пинок от Дракончика, собрал в кулак построенный путь, чтобы никуда не делся, не потерялось ни малейшей части и рывком поднялся на ступеньку выше. Туда, где не видно пути, где он только ощущается, превращая человека в стрелку компаса, но зато реальность не расплывается, не демонстрирует ненужные человеку грани и не мешает ориентироваться в пространстве.
— Ну что? — вопрос, как ни странно, задал иной, страдавший все это время от того, что кто-то бесцеремонно дергает за нити, которые он воспринимает как нечто несокрушимое, неподвижное, неприкасаемое.
Нико закрыл глаза, проследил тоненькую, светлую ниточку.
— Заброшенная станция возле Тупика, там иногда продают каторжников. Но он там долго не задержится, его уже тянет сразу в две стороны. Нужно подождать пока он выберет.
— Долго?
Нико пожал плечами. Кто его знает. Ничто Хомяку не помешает в последний момент свернуть на третью дорогу, о которой он пока даже не думает. Или остаться на станции навсегда, так как полностью обыскать ее практически невозможно, даже зная ее точный план.
— Подождем, — решил Чертополох, тем самым помешав иному задать следующий вопрос.
Это слово сочли сигналом к действию. Тойво ловко сдернул тулонца со стула и поставил на ноги. Син не менее ловко заставила его запрокинуть голову и, чуть не захлебнувшись, проглотить неизвестного происхождения напиток, вонявший мокрыми перьями и застоявшейся лужей одновременно. Где она этот напиток брала, сознаться девушка категорически отказалась, но он как ничто другое помогал мыслям перестать табунами бегать в голове, заставлял ноги держать своего владельца и оставлял за собой удивительное просветление. Син напиток называла опохмелином и говорила, что его придумали тишодцы. Потому-то они так мало пьют. Стараются избежать употребления своего неаппетитного изобретения.
Ждать решения пирата долго не пришлось. Уже через час он, разом перекроив все свои планы, рванул на Кучу Грязи.
Столь поэтическое название принадлежало стремительно развивающемуся городу на планете обозначенной в регистрах номером А-13-7-КК. Некоторые посетители планеты называли ее точно так же, как и единственный расположенный на ней город. Других тянуло на романтику и возвышенную поэзию, поэтому планету они величали Неограненным Алмазом, Волшебной Находкой и прочими странными названиями, не имевшими никаких шансов на жизнь.
Город на планете появился благодаря найденным там металлам, многие из которых были весьма редкими находками. Собственно, вся планета была одним сплошным металлом. В остальном она полностью соответствовала названию города. С неба серо-буро-малинового цвета непрерывно моросил самый мерзкий из дождей, такая себе взвесь, похожая на туман, умеющая без труда проникать даже сквозь микроскопическую щель. Земля под ногами никогда не высыхала. Иногда она скромно пряталась под тонким слоем воды, претендовавшим на звание океана, так как протяженность у этой лужи океану вполне соответствовала. Иногда расползалась под ногами жидкой грязью. Изредка делала большое одолжение и подкладывала под ноги пешеходу твердые части, с которых грязь каким-то чудом сползла.