— О господи! — меня разобрал нервный смех, и пришлось приложить некоторое усилие, чтобы он не перешел в истерический. — Серьезно? Потерянное дитя, выросшее в приюте и найденное безутешными родственниками? Кем? Ты, случайно, не мой отец? Или кто там… нет, это слишком похоже на дурную мелодраму. А я, неожиданно, не принцесса?
— Нет, — достаточно резко ответил парень. — Ты дочь преступника, казненного пару месяцев назад. Во избежание распространения дурной крови тебя и тебе подобных решили отдать под опеку.
— Так. Давай с самого начала, — я все же справилась с собой, перестала трястись от нервного смеха и села прямо. — Я правильно поняла, что моей судьбой заинтересовалось некое… скажем так, государство?
— Да, — краткость сестра Максимилиана, все понятно. — Недавно вышел указ, по которому все обнаруженные полукровки, которых наплодили отступники, в обязательном порядке передаются под опеку к опытным Мастерам.
Чем дальше, тем больше я убеждалась — мир сошел с ума и мне придется теперь в этом жить.
Я привыкла твердо стоять на земле. На пальцах, на полупальцах… полет в балете случается только тогда, когда ты четко знаешь, до миллиметра, куда приземлишься.
— Что такое “Мастер” и почему он обязан заботиться о полукровках? — начнем выяснять по пунктам, разложим по полочкам, расставим по местам… и посмотрим.
— Мастер, это тот, кто способен… регулировать и управлять твоими способностями,
— Максимилиан слегка задумался над объяснением. — Такие, как ты, обладают достаточно внушительной силой. Но использовать ее самостоятельно не способны,
— видя непонимание в моих глазах, парень резко закончил свои рассуждения:
— Ты — одушевленное оружие. Артефакт, если хочешь. Сила есть — но без Мастера толку от неё — ноль. Оружие не может стрелять или рубить само по себе, оно работает только в чьих-то руках, это понятно? — дождавшись моего неуверенного кивка, он продолжил, — Хорошо. Когда Сирена забрала тебя из лечебницы, она демонстрировала тебе, как ее оружие переходит из одной ипостаси в другую?
— Да, — медленно подтвердила я, начиная понимать смысл устроенного в палате представления.
— Ты точно так же обернулась, когда тебя забирали. Стала оружием. Помнишь ощущение?
Я невольно передернула плечами. Ощущения я помнила, и они мне не понравились. И что, меня все время так и будут… использовать? Черт, как бы ноги унести… ногу. Или?
— Оружие может использовать кто угодно, и не факт, что во благо. Твой отец и другие преступники готовили переворот. Поэтому решили увеличить численность неучтенного оружия… естественным путём, за счёт населения из неразвитых миров. Вас зачали и оставили с расчетом на то, что самые сильные выживут и достаточно разовьются для того, чтобы можно было использовать.
Недавно все ди….хм, преступники были пойманы. Так стало известно о таких, как ты. Чтобы не плодить неучтенное оружие и дальше, вас решено было взять под опеку: обучить, если надо — вылечить и влить в нормальное общество призмы. Мне на воспитание досталась ты.
— Зачетная история, — кивнула я задумчиво. Из слов кукольного Мастера можно сделать интересный вывод. Мое существование никого особо не обрадовало. Но это не новость, я так всю жизнь прожила. Другое дело, что пряников опять не будет и надо заботиться о себе самой. Но это тоже не новость…
И вдруг в голове всплыло одно очень важное слово, от которого перехватило дыхание и с новой силой нахлынуло ощущение неправильности в теле:
— Ты сказал “вылечить”?
— Да, опека подразумевает и это. Вылечить, выучить, вывести в общество.
— Вы способны вылечить некроз сустава? Я смогу ходить? — эти вопросы были для меня сейчас важнее всего — важнее дурацкой истории про папашу-преступника, важнее сказок про артефакты… настолько важнее, что я внутренне подобралась и задала этот вопрос совершенно спокойным голосом, выключив внешнее проявление эмоций.
— Не мгновенно, но ничего сложного в этом нет, — Кукольный Мастер как-то задумчиво посмотрел на мои голые ноги, — относительно. Медицина на призме не имеет ничего общего с примитивными лечебными приемами отсталых миров.
Я на секунду закрыла глаза и откинулась затылком на теплую и слегка пружинящую стену. От перспектив перехватывало дыхание. Балет… сцена… возвращение с триумфом… Так. Пусть инопланетяне. Пусть артефакты. Пусть хоть стрекозоиды. Пусть лечат. А дальше — посмотрим, кто еще кого будет опекать. Не понравится — я придумаю способ избавиться от любой опеки!
Максимилиан
Разговорчивая и слишком самостоятельная девочка. Хорошо это или плохо — я ещё не понял. Раздражает немного, но в ее случае информация действительно важна. Чем больше она узнает, тем быстрее вольётся в наш мир и трём быстрее можно будет избавится от навязанной мне обузы.
Рядом раздался предупреждающий треск торгового телепорта. Хм, одежду доставили. Заказывал наспех, размер тоже прикинул на глаз… должно подойти. Все достаточно прилично, женственно и пристойно: светлые тона, юбка в пол, руки и шея закрыты. Самое то для девицы из хорошей семьи. Разве что обувь не подходит — очень мягкие мокасины. Но с учётом ее проблем с ногами, это было признано лучшим вариантом.
— Одевайся, — рассмотрев все вещи, я передал их девушке. И наткнулся на ее довольно скептический взгляд, который, впрочем, она почти тут же спрятала под ресницами.
Ее скептицизм стал мне понятен, как только она встала, бесцеремонно ухватившись за мое плечо, и накинула блузку. Закрытую, очень приличную, из тяжелого качественного белого шелка… струящуюся и обрисовывающую то, чего нет, с достойной лучшего применения откровенностью. Учитывая, что подол блузы едва прикрывал моему Оружию… кхм… впервые я взглянул на ЭТО не как на набор костей и болячек, а как на потенциальную женщину.
И вынужден был признать, что потенциал таки есть. В будущем… далеком будущем. Ее только откармливать пару лет придётся, я уже молчу про — лечить. Но уже сейчас выбранная за консервативность блузка выглядит на редкость неприлично. Элегантно, но неприлично!
А ещё я осознал, что не купил пару важных вещей. И то, что под очень скромной элегантной юбкой на Оружии нет нижнего белья, почему-то меня откровенно беспокоит…
Так, тьфу! Решено! Вечером звоню Си. Или Жанетт. Надо сбросить стресс, а то уже на кости бросаюсь. А еще посоветоваться по поводу воспитания…. Ну и всяких женских штучек. Спрашивать у смески, что именно я должен был ей купить, чтобы не попасть впросак — это не лучшая затея. Девчонка и так не воспринимает меня всерьёз, а я не потерплю… то есть, такое отношение Оружия к Мастеру — неприемлемо. Кстати…
— Как тебя звали раньше? — спросил я уже одевшуюся дикарку. Нет, я читал документы, и там было ее имя. Только за всеми этими хлопотами я просто не стал его запоминать.
— Что значит “раньше”? — удивленно вскинула бровь тоненькая и очень… хм, а вот сейчас она держится не как смеска, а как клановая: спина подчеркнуто прямая, подбородок вверх. И одежда. Нет, я сам выбрал консервативную элегантность, но честно, не ожидал, что она так гармонично сядет на какую-то дикарку из захолустья. Ещё бы тон сменила.
— Потому что Мастер сам дает имя своему Оружию, — пожал я плечами, стараясь выразить всё своё неудовольствие взглядом, — но я прекрасно понимаю, что резкая смена привычного набора звуков может поначалу вызвать дезориентацию.
— Меня зовут Юлия Азарова. И никак иначе, — вот вроде и вызова в голосе нет, спокойная констатация факта, ни наглых взглядов, ни упрямо выпяченных подбородков. А прозвучало… Тц, неужели придётся ломать?
— Юлия… — я сделал вид что не воспринял ее слова всерьёз, — Юли…анна? Нет… хм… Лия. Будешь Лилией. Сокращённо — Лия. Так в документах и запишем.
— Меня зовут Юлия, — все так же спокойно повторила дикарка, словно тоже не услышала моих стараний не слишком менять привычное ей имя.
Так, Макс. Выдыхаем. Она просто… мелкая и глупая. Говорят, воспитывать детей надо без крика, спокойно и твердо.
— Сейчас выведешь меня из себя и станешь Краколеттой, — как бы в шутку сказал я.
— Смена имени — это давняя традиция нашего народа. Новый Мастер — новое имя.
Смеска промолчала. Но у меня сложилось впечатление, что лучше бы вслух спорила. Тогда можно было бы воспитать или припугнуть. А так — осталась при своем мнении и еще его покажет. В самый неподходящий момент, как это всегда и происходит.