— Привет, дядя Боб! — просияла я.

— Привет, милая, солнышко один и солнышко два, — сказал он и поцеловал по очереди своих женщин. Эмбер улыбнулась, а Куки все еще была занята смущенным рдением. — Что я пропустил?

— Мы вытащили из Эрика мглистого демона, но на этот раз носитель выжил.

— На этот раз?! — офонарел Эрик.

Я красноречиво махнула рукой на его переживания.

— Это замечательно, милая, — отозвался дядя Боб и открыл свой ноутбук. — Я знал, что уже слышал это имя.

— Эрик? — уточнила Эмбер.

— Мейко. Он здесь?

Она кивнула на сидевшего у нее на коленях мальчика. Ну то есть он практически сидел. Для нас с Рейесом призраки плотные, но для Квентина и Эмбер, пусть даже они их видят, остаются нематериальными. Так что Мейко, можно сказать, левитировал где-то в районе коленей Эмбер, вот только сам он об этом не знал, и слава богу.

Диби деликатно откашлялся:

— Можешь увести его в другую комнату, бусинка?

— Могу, но когда вернусь, ты мне все подробности расскажешь.

— Как всегда.

Эмбер изобразила нечитабельную мину и повторила так, как могут только тринадцатилетние:

— Все подробности.

А потом, как профессиональная няня, уболтала Мейко пойти и посмотреть на рассвет.

— Итак, — начал Диби, когда они ушли, — в прошлую субботу сторож нашел мальчика в мусорном баке в школе Норт-Вэлли-Хай.

— Боже мой! — вздохнула Куки, а вот у меня реакция была помощнее.

— Нет! Это не Мейко. — Я встала и обошла стол, чтобы увидеть, что там на мониторе у дяди Боба, но пока там ничего не было. — Он жив. Так Рокет сказал.

Диби помахал рукой:

— Дай закончить.

Я села рядом с ним.

— В школе повсюду камеры. Картинка, правда, так себе, но на записи видно, как какой-то парень тащит что-то похожее на мальчика в белой простыне.

Мы все собрались вокруг ноутбука, и дядя Боб запустил зернистое видео. В углу объектива появился еле заметный мужчина, у которого в руках был сверток в белой простыне. На мужчине была бейсболка, поэтому определить его личность по записи будет невозможно.

— Мужик мог подумать, что мальчик уже умер, и решил от него избавиться. А может, он был уверен, что мальчик так или иначе умрет. Трудно сказать наверняка.

Чтобы рассмотреть хоть какую-нибудь полезную подробность, я наклонилась ближе к монитору.

— Как его нашел сторож?

— Выбрасывал мусор. Увидел простыню и сразу заподозрил неладное. Потом залез в контейнер и нашел мальчика.

— И с чего вы взяли, что это был Мейко?

— С того, что имя необычное. Оно было на плетеном браслете у него на руке.

— У него и правда есть браслет, — пробормотала я.

Дальше Диби показал мне фотографию мальчика в больничной сорочке.

— Это точно он, — сказал Квентин, произнеся правильно почти все звуки приятным глубоким голосом.

Вслух он говорил очень редко, и мне ужасно нравилось, когда это случалось.

Диби благодарно ему кивнул.

— Значит, Чарли, ты была права. Он жив, но сейчас он в коме.

— В коме?! — В груди что-то болезненно сжалось.

Квентин коснулся моего плеча, и, когда я объяснила ему, в чем дело, заметно побледнел.

— Его выбросили, как какой-то мусор, — отрывистыми из-за ужаса жестами показал он. — Он ведь совсем маленький!

— Знаю, милый. — Погладив его по плечу, я посмотрела на Диби. — Дядя Боб, мы должны найти его маму и сестру. Мне нужен полный набор: записи дорожных камер наблюдения, отчеты с вышек сотовой связи, чтобы знать, кто и куда звонил в то время, когда Мейко выбросили в мусорный бак.

Диби провел ладонью по лицу, и до меня только теперь дошло, что он не спал всю ночь.

— Мы же не в Нью-Йорке, милая.

— Тогда что у нас есть? Мужик с записи наверняка выбрал место поближе к дому. Школа находится в Лос-Ранчос, недалеко от Четвертой улицы. Что нам известно о стороже?

— Его прогнали по базе, все чисто. Мы можем прочесать весь район, поговорить со школьным персоналом и соседями. Вдруг кто-то видел что-нибудь странное. Однако из-за всего, что происходит, весь город на ушах. Я бы на многое не рассчитывал.

— Я просмотрю отчеты о пропавших без вести, — проговорила Куки. — Вот бы кто-нибудь из полиции дал мне доступ…

Дядя Боб поднял руки в знак капитуляции:

— Тебе все пришлют в течение часа.

— А еще, дядя Боб, нам нужен охранник для Мейко. Если похититель Белинды поймет, что Мейко еще жив, он захочет довести дело до конца. В этом я ни секунды не сомневаюсь.

— Я уже этим занимаюсь. Поскольку в больнице его приняли как Джона Доу, его имя ни в каких записях не засветится. Я прослежу, чтобы так все и оставалось на случай, если преступник узнает о своей ошибке.

Я уставилась на профиль Диби, которого обожала всей душой и которому доверяла больше, чем кому бы то ни было. Рейес прав. У дяди Боба должна быть весомая причина, чтобы мне врать. Я только не могу взять в толк, что это за причина такая.

В любое другое время я бы попросила его помочь с расследованием маминой смерти. Мне не хватало команды Дэвидсон, ведь мы отлично работаем вместе. Однако на этот раз придется действовать в одиночку. Ну, почти. По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, о чем соврал Диби и почему.

Он вопросительно глянул на меня, и я мигом сосредоточилась на мониторе, запоминая каждую деталь, которую можно было рассмотреть. Ничего важного на глаза не попадалось, но я снова и снова просматривала запись, пока мы ели. Когда все наелись и оделись, новости из Альбукерке заполонили все национальные каналы. Люди сбегали из города толпами, а мародерство разрослось до масштабов эпидемии.

Однако в целом, несмотря на то, что количество пациентов в больницах по всему городу уже исчислялось сотнями, лишь семь смертей связали с неизвестной болезнью.

Отчасти массовый хаос вызывала странная природа инфекции — необычные симптомы и поведение зараженных. Второй причиной всеобщего помешательства стал тот факт, что умники из ЦКЗ не могли ни определить, ни даже обнаружить вирус. И вся эта загадочность вызывала настоящую бурю вокруг эпидемии. Что это? Что-то из окружающей среды? Массовое отравление? Биологическое оружие?

Средства массовой информации уже окрестили происходящее «делирием», а обычные люди вовсю называли царящий кошмар полноценным зомби-апокалипсисом. Не сыграй я ключевую роль в текущих событиях, тоже бы предпочла последний вариант.

По пути в Санта-Фе я снова и снова думала о зомби, пока мои мысли не свернули к еще одной маячившей на горизонте битве. К той самой, в которой суждено сражаться нашей дочери. В Мармеладе я много размышляла о том, с какими трудностями ей придется столкнуться, но кое о чем даже не задумывалась, пока один из духов не дал мне подсказку в своей фирменной странной манере.

В этом, кстати, и заключалась главная странность духов и всего того мира. Настоящих бесед у нас там и близко не было. Духи просто читали мои мысли, а когда у них появлялись какие-то предположения или желание поделиться саркастичными мнениями, они со мной говорили. Только голосов у них не было. Их мысли напрямую внедрялись мне в голову.

Что само по себе хорошо, поскольку в бесконечной мармеладской ночи не существовало никаких звуков. Там царил вакуум, уничтожавший звуки, запахи, ощущения и вкусы.

И это было наказанием.

Зато в моем распоряжении была уйма времени на глубокие раздумья, которые так нравятся нынешним детям. Когда нет ни входящей, ни исходящей информации, перспектива меняется, и невероятно растут шансы успешного погружения в безумие.

Однажды, где-то в середине похожего на смерть отпуска, моими мыслями завладела Стража — армия Пип. Я размышляла о ключевых игроках, о толпах призраков, которые встанут за спиной моей дочери, об адских псах, которые уже рядом и защищают ее ценой собственной жизни. Как вдруг один из духов сказал нечто такое, что внесло диссонанс во всю картину.

Понятия не имею, почему я раньше об этом не думала. Но раз уж об этом упомянул дух, на это стоило обратить внимание.

Обретя вновь опору под ногами, я решила повезти нас в столицу штата. Прямо сейчас я смотрела на задумчивый профиль мужа, обрамленный яркими цветами гор Сандии за стеклом. Рейес уперся подбородком в правую руку. Чувственных губ легко касались длинные пальцы. Между бровями залегла складка.