Шессхар опустил руку. Врач поморгал, потом тряхнул головой. Оглянулся на императора и слегка втянул голову в плечи.

— Я сожалею, ваше величество. Действительно ничего нельзя было сделать. Яд…

— Вас никто не обвиняет, — сказал Астазар, и доктор заметно расслабился. — Изучите образцы яда. Вы свободны.

Врач пулей выскочил из гостиной.

Император посмотрел на Илиану, и та неловко завозилась на диване. Попыталась встать, но ноги дрожали после недавнего забега по лестницам. Шессхар досадливо поморщился, шагнул к ней и коснулся сначала одной ноги, потом второй. Ее точно пронзила молния. А потом боль исчезла вместе с судорогами — точно не бывало.

— Потусторонние, — сказал Шессхар императору. — У нас есть чудом выживший свидетель. Она слышала разговор Гайтра с копией княгини. Думаю, скоро можно ждать возвращения настоящей.

Астазар снова взглянул на Илиану, на сей раз с интересом. Та наконец вскочила, как требовали правила вежливости. Она не представляла, как вести себя в обществе императора в такой неформальной обстановке.

— Сидите, — велел Астазар. — Кэрилена сейчас спит. Через несколько дней она полностью восстановится, но учтите — для всего общества она отныне мертва. Ее переселят в городской дом. Изобразите убедительную скорбь, Илиана, если не хотите скорбеть по-настоящему.

Та кивнула. Пожалуй, то, что он называл подданных на «вы», удивляло не меньше всего остального.

— Потусторонние уходили через подземный придаток, — продолжил Шессхар. — Боюсь, они напали из-за нас. Мы потревожили гнездо, когда пытались проследить за Гайтром. — Он кивнул на Илиану. — Но теперь есть шанс схватить обоих.

— Не думал, что они зайдут так далеко, — произнес император. — Вы были правы, в мире Потусторонних что-то очень неладно. Постарайтесь не сгинуть там, без вас я не завершу ритуал.

Илиане стало обидно. Без Шессхара, значит, император обойдется, а как же она? Пусть пропадает?

— А Кэрилене сестра нужна живой, — закончил Астазар. — Нужны деньги? Артефакты?

— Нет. Не беспокойтесь, ритуал будет проведен, — ответил Шессхар. — Кэрилену берегите. И пока меня не будет, пользуйтесь защитными артефактами… — подумав, он лениво добавил: — Ваше величество.

Император невозмутимо кивнул. Шессхар подхватил Илиану под локоть и увлек за собой из гостиной.

— А когда можно будет поговорить с Кэриленой? — успела воскликнуть та.

— Когда вернемся. Нам пора.

И дверь захлопнулась, оставляя Астазара Великого в гостиной, на страже сна его фаворитки. Через мгновение щелкнул замок — император закрылся изнутри.

Илиана высвободилась из хватки Шессхара, отступила на шаг и огляделась. На площадке перед входом в покои никого не было.

— Отлично, — подытожила она. — Не хочешь рассказать мне, что здесь происходит?!

— Видишь ли, — помолчав, сказал Шессхар, отошел к окну и сел на подоконник. — Все это — не только моя тайна.

Однако смотрел он задумчиво и оценивающе. Будто прямо сейчас решал, годится Илиана, чтобы поделиться с ней этой тайной, или нет. Она обозлилась.

— Я вижу, что здесь замешан император. Поэтому не стану тебя упрашивать.

После всего пережитого в голову ударил какой-то странный хмель. В сочетании с любопытством он привел к неожиданным результатам. Илиана вдруг поняла, что уже не испытывает трепета перед императором. А раз так, то не задать ли ему все вопросы? Она занесла руку, готовясь с силой постучать в дверь, но Шессхар перехватил ее за запястье. Когда он успел подойти?

— Не мешай им, — почти прошипел он. — Химерник и его бесы! Ладно… Что-то мне подсказывает, что Астазар будет не против.

— Так бы и раньше, — проворчала Илиана. — Там действительно такая серьезная тайна?

Вместо ответа Шессхар еще некоторое время гипнотизировал глазами дверь. Словно читал мысли или чувства императора прямо сквозь толстый слой дерева. Возможно, так оно и было. Даже скорее всего.

Наконец он кивнул и отвернулся.

— Пойдем куда-нибудь. Нет, не в кафетерий, — сказал он, снова подтверждая, что при желании может угадывать мысли. Илиана как раз задумалась о крепком обеде и чашке чая. — Везде есть уши. Вот что, пора тебе наведаться ко мне в гости.

…Его комната ютилась на верхнем этаже одного из крыльев дворца, под самой крышей, так что потолок с одной стороны был скошен, и послеобеденное солнце изрисовало деревянный паркет светлыми квадратами. Помещение занимало в длину места, как три нормальные комнаты, зато в ширину оказалось вдвое уже. Обстановка в нем царила строгая — ничего лишнего, ни ковров, ни разбросанных вещей. Полки с книгами, письменный стол в дальнем конце, шкаф, кровать…

— Что ты знаешь об императорской магии? — спросил Шессхар. — Магическая и человеческая власть, Первый пакт с Потусторонними. Слышала?

Он пододвинул Илиане кресло, а сам оседлал стул и скрестил руки на спинке.

— Забавно. Лэй Феррен начал знакомство со мной с россказней о Первом пакте, — хмыкнула Илиана. — Говорил, что после Божественной игры маги со временем получили всю власть, и когда наследник императора понял, что не владеет чарами, договорился с правителем Потусторонних. И с тех пор вся лишняя магия из власти утекает к Потусторонним, а империей правят обычные люди. Кажется, он был этим очень недоволен…

— Еще бы, — согласился Шессхар. — В целом он сказал правду. Но не всю. Да, из-за Первого пакта империей не могут править маги. Как только они получают хоть небольшую власть, их сила уходит к Потусторонним. И сила магов из Тайной канцелярии тоже уходит к Потусторонним, остается только то, что нужно, чтобы служить императору или обслуживать себя. Вторую часть истории Феррен, конечно, не рассказал.

— Вторая часть, — повторила Илиана, показывая, что внимательно слушает. Понятно, что никто не стал бы вываливать перед новой сотрудницей все древние тайны. Почему Феррен вообще заговорил о Первом пакте? Досада не давала покоя? Проверял Илиану каким-то пока что непостижимым образом?

— Что вообще такое «магия власти»? — продолжил Шессхар. — Размытое ведь понятие. Как ее измерить? Как сортировать?

— Да никак, — вырвалось у Илианы. — Я даже с трудом представляю, как это провернуть. То есть как отнять излишки магии при приближении к власти. Хотя Потусторонние могут, наверное.

— Потусторонние могут, — кивнул Шессхар. — Но они не боги. Когда Нейемир заключал пакт с Повелителем теней, он тоже плохо понимал, как отличить магию власти от любой другой магии… и от любой другой власти. Он только хотел поскорее избавиться от магов при дворе. Они вот-вот могли отобрать у него престол. Ну а Повелителя теней не волновали проблемы людей. Пакт был заключен. И с тех пор в мир Потусторонних утекает вся императорская власть. И магическая, и немагическая.

— Но… с чего ты взял? — моргнула Илиана. — Почему это императорская власть утекает, если император спокойно правит?

— А с чего ты взяла, что он правит? — улыбнулся Шессхар.

В голосе на миг проскочили интонации, похожие на те, с которыми он говорил о жертвах мира Потусторонних. Тогда, на балу. Когда Илиана, шокированная появлением Акри, заявляла, что пострадавших в мире Потусторонних нужно немедленно спасать, а распорядитель легкомысленно отвечал, что весь мир ошибается. И тон у него был таким, будто он говорил «хорошая погода сегодня».

Весь мир ошибается. Илиане показалось, что мир не ошибается, а тает, являя взгляду новый слой призрачной реальности.

— Хочешь сказать, император не правит? А может, императора не существует? И вместо него иллюзия, а на самом деле нами правят Потусторонние или кто-то пострашнее…

— Потусторонние, конечно, очень бы хотели заполучить Акоскатскую империю, но нет, — жестко усмехнулся Шессхар. — Даже им это пока не по зубам. Дело в том, что с самого Первого пакта император превратился в марионетку. Все решения принимает совет герцогов. Император — их прикрытие. Образ сильного властителя, созданный отчасти для запугивания, отчасти для иллюзии надежности… зависит от точки зрения. Из него лепят тирана, самодура, еще бес знает кого, а сами остаются в тени. Правило соблюдено. Вся императорская власть уходит к Потусторонним. Но ни один мир не терпит пустоты.