Изменить стиль страницы

– Гм! – сказал Миша. – Со львом я немножко поторопился, хотя все равно бы вмешался. Как вы справились?

– У меня был пистолет.

Чего скрывать? Про пистолет Миша знает, мы даже стреляли вместе. В Минске я прикупил патронов. Они здесь свободно продаются, можно и оружие приобрести. Никому нет до этого дела. Это не в моем мире, где государство боится вооруженного гражданина.

– При возможности обзаведусь, – пообещал Миша. – Ранее я считал, что пистолет доктору не нужен. Вы меня убедили. Ах, Валериан Витольдович, везучий вы человек!

У меня было другое мнение, но спорить бесполезно – Мишу понесло:

– Оказать такую услугу Полякову! Уж он-то отблагодарит!

– Как?

– Например, купит вам клинику. Не стесняйтесь просить! Вы замечательный хирург, у вас будет много больных, разумеется, после войны. Если выйдет, вспомните обо мне, – не вставая со стула, Миша отвесил поклон. – Почему б иметь в клинике зубоврачебный кабинет? Буду рад трудиться рядом.

– Тогда не дантистом, а анестезиологом.

– Это кто?

– Врач, усыпляющих больных для операции. Вы это отлично умеете.

– Благодарю! – кивнул Миша. – Приятно слышать это от вас.

– Выпьем! – предложил я.

Возражений не последовало. Будущий владелец клиники и его анестезиолог (или дантист) хлопнули по чарке и закусили. После третьей Миша порозовел и задумался. Он бросал на меня загадочные взгляды и о чем-то размышлял.

– Скажите, Валериан Витольдович, – начал, придя к какому-то выводу. – Стесняюсь спросить, но если мы с вами друзья… Что вам сказала мадмуазель Полякова?

– Ничего. Мы не успели поговорить. Я отвез ее к дому и распрощался.

– Зря, – покачал головой Миша. – Следовало зайти. Но, может, она прислала письмо?

– Было, – не стал я таиться. – Поблагодарила за помощь.

Глаза Миши приняли умоляющее выражение. Я подумал и достал пахучий листок. Ничего личного там нет, одни лишь вежливые слова. Миша выхватил письмо из моих рук и буквально вгрызся в строчки. Вернув письмо, встал и одернул гимнастерку.

– Валериан Витольдович, я ваш до скончания века!

– Это с чего? – удивился я, не переставая жевать.

– Поляков хочет вас зятем.

Вилку я удержал, а вот куском подавился. Подскочивший Миша хлопнул меня по спине. Кусок выскочил из горла, и я его благополучно прожевал.

– Благодарю! – сказал я, кладя вилку. – В другой раз так не шути.

– Какие шутки? – прижал он руки к груди. – Это чистая правда.

– Сядь! – сказал я. – И объясни толком.

– Все просто, Валериан Витольдович, – начал он, устроившись напротив. – Поляковы происходят из местечковых евреев. Дед у них был сапожником, отец выбился в купцы. Поляков и его братья приумножили состояние. Они богаты, но не приняты в высших кругах. Аристократы смотрят на них с презрением: дескать, выскочки из жидов. Давида Соломоновича это задевает. Он из кожи лезет, пытаясь доказать, что не хуже других. У него русская фамилия и прислуга, он открывает школы для русских детей и помогает бедным студентам. Большинство из них – русские. Только все зря. Потому он ищет аристократа для дочери.

– Он тебе это сам сказал?

– Я еврей, Валериан Витольдович, – хмыкнул Миша. – И мы хорошо знаем, чем дышат соплеменники. Тем более такие, как Поляков.

– Пусть так. Но где он, а где зауряд-врач?

– Вы плохо знаете евреев, – улыбнулся Миша. – Это русской знати вы не интересны. Она ценит богатство и положение в обществе. Евреи смотрят иначе. Врач у них уважаемый человек, а вы еще сумели отличиться. К тому же родственник королей.

– Откуда знаешь? – удивился я.

– Из Бархатной книги. Нашел ее в библиотеке. Мне интересно, с кем я сотрудничаю.

М-да. Не один я роюсь в этих развалах.

– Аристократов в России вагон.

– Не скажите! – покрутил головой Миша. – Они, таки, есть, но не все подходят. Богатые Лизу не возьмут, она для них безродная жидовка. Остаются бедные из разорившихся. На первый взгляд выбор есть, но если внимательно посмотреть… Разоряются бездельники, которые проматывают отцовское наследство. Карты, вино, женщины… За такого Поляков дочь не отдаст. Бездельник и приданое промотает, и жизнь дочке испортит. Мы, евреи, любим детей, Поляков в этом отношении не исключение. Он желает Лизе счастья. А теперь давайте смотреть, – Миша вытянул ладонь с растопыренными пальцами. – Вы аристократ древнего рода, – он загнул мизинец. – У вас нет родственников, которые захотят денег Полякова, – последовал безымянный палец. – Свое наследство вы не прокутили, а потратили на образование. В глазах такого человека, как Поляков, это мудрый поступок, что опять-таки говорит в вашу пользу, – он загнул средний палец. – У вас нет предубеждения насчет евреев, и я тому пример. Чтобы русский аристократ угощал какого-то жида… – он дернул плечом и загнул указательный палец. – И, главное, вы нравитесь мадмуазель Поляковой. Это видно из ее письма.

Он сжал кулак и победно потряс его перед моим лицом. Еще один энтузиаст! Перед командировкой в Сирию мы выпивали с другом – тем самым любителем пострелять. И он на полном серьезе предложил мне стать президентом России.

– Путин пошел на последний срок, – объяснил, махнув вилкой. – К тому же он старый, пенсию заслужил, – друг ухмыльнулся. Для него, бывшего офицера, пенсионная реформа была не актуальна, но свое отношение к ней он скрывал. – Ты подходишь идеально. Не старый, умный и заслуженный. Врач и к тому же офицер. Все конфликты прошел, начиная с девяностых.

– Жора! – сказал я. – Я понимаю, что мы хорошо сидим, и пришло время поговорить о политике. Но я мозги пока не отпил. Какой из меня президент? Кто меня туда пустит?

– Ты не прав! – замотал головой Жора. – Мы сможем. Организуем предвыборную кампанию. У меня есть деньги, да друзья помогут. Надоели эти рожи! Пусть придет нормальный человек, который будет думать о людях, а не о кремлевских блядях. Взять закон об оружии. Почему любой негр в Америке может пойти и купить ствол, а нам это запрещено? Чем мы хуже?

– Почему не сам? – перевел стрелки я. – Ты званием старше и орденов полная грудь.

– Нет, Игорь! – покачал он головой. – У меня харизмы не достает. У тебя ее море. Помню, как лечился у вас. Больные замирали, когда ты в палату входил, хотя были выше званием. Медсестры и врачи тебе в рот смотрят.

– Я не начальник.

– Потому что сам не захотел. Для тебя важно оперировать. Пора это прекращать. Хирургов и без тебя хватит. Стране нужен порядочный руководитель…

Жора развивал эту мысль, и мне не удалось сбить его с темы. Хорошо, что мы сидели вдвоем. Послушать со стороны – клиника. Военный пенсионер предлагает другому почти пенсионеру стать президентом России. Да еще так, будто пост у него в кармане. Убедить Жору не получилось, и я улетел в Сирию кандидатом в президенты – в глазах Жоры, конечно. До предвыборной кампании дело не дошло – помешали игиловцы. И вот еще энтузиаст нарисовался.

– Что ж, – сказал я. – Отец согласен, невеста – тоже. Осталось уговорить жениха.

Миша глянул на меня с изумлением.

– Не хотите жениться на Поляковой?

– Вообще ни на ком. Идет война.

– Почему не позаботиться о будущем?

– А оно у меня есть? Не сегодня-завтра в лазарет может прилететь снаряд, или германцы прорвутся. Один раз их удалось отбить, но кто поручится за второй? Я чудом выжил после операции. Какая свадьба, Михаил Александрович? Забудем о Поляковой! Выпьем водки, закусим этой чудной колбасой и поблагодарим Бога, который даровал нам этот счастливый день. Потому что второго может не случиться.

Я прокашлялся и запел:

– Призрачно все в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим,

Именно он называется жизнь… [2]

Гениальные слова! Прежде я этого не понимал. Жил так, будто впереди вечность. Мина боевиков убедила меня в обратном. Наша жизнь – миг, а мы мотыльки, которые вывелись из куколок, и порхают в воздухе, не понимая, что грядет закат, и они осыплются на землю, как фантики от конфет. Что может планировать человек, если он смертен внезапно, как говорил один литературный герой? И был прав.

В глазах Миши отразилось разочарование. Я только что растоптал его светлую мечту. Аристократ женится на Поляковой и получит доступ к баблу. Купит клинику, и возьмет Мишу к себе. Дантист из местечка переберется в большой город. А чем заплатит за это аристократ, Мише все равно. Не понимает, что Лиза выросла в богатой семье, потому избалована и капризна. Выносить мозг мужу будет по малейшему пустяку, напоминая, как его облагодетельствовали. Мы это проходили. Мой бывший тесть был генералом…