— Теперь, Стант, — сказала Зиглер, — я хочу задать вам вопрос о тосокской коже.

— Задавайте.

— Нам дали понять, что тосоки могут сбрасывать свою кожу.

— Это так.

— Как часто они это делают?

— Цикл очень регулярный. Это происходит каждые… — он замолчал, вытащил свой карманный компьютер и произвёл какие-то подсчёты на его крестовидной клавиатуре. — Каждые тысячу сто сорок земных дней.

— Почему они сбрасывают кожу? Для обеспечения роста?

— Возражение! Наводящий вопрос.

— В данном случае я склонна несколько расширить рамки, — сказала Прингл. — Мы пытаемся разобраться в незнакомом явлении без излишней траты времени суда. Отклоняется.

— Да, это так, — ответил Стант. — Тосоки продолжают расти всю свою жизнь — очень медленно, но достаточно для того, чтобы внешний покров в конце концов треснул и отпал.

— Это осознанное или непроизвольное действие?

— Обычно это происходит непроизвольно

— Что вы имеете в виду, говоря «обычно»?

— Обычно линька происходит без чьего-либо вмешательства. Однако существует химический агент, способный стимулировать линьку.

— Это вещество, — сказала Зиглер. — Как оно применяются?

— Это средство наружного применения.

— Другими словами, оно намазывает на кожу?

— Да. Будучи нанесённым на кожу, это вещество заставляет её немного сократиться, что имеет тот же эффект, что и рост тела под ней — кожа лопается.

— Тосокский кожный покров в самом деле состоит из чешуек?

— Да, хотя в нашем случае чешуйки просто прилегают друг к другу; они не перекрываются, как у ваших рыб или рептилий.

— Бывает ли, что отдельные чешуйки в ходе этого процесса отпадают?

— Да, но они так же могут отпадать перед естественной линькой.

— Это химическое вещество, о которой вы говорили — оно широко распространено?

— На Земле? Я сомневаюсь, что оно здесь вообще существует.

— Но оно имеется среди запасов на вашем звездолёте?

— Да.

— С какой целью?

— В случае тяжёлых ожогов, например, общепринятым методом лечения является заставить пациента досрочно сбросить обожжённую кожу.

— Что обычно делают со сброшенной кожей?

— Избавляются от неё.

— Каким-либо особым способом?

— Нет. Её просто выбрасывают.

— Спасибо, Стант. Поговорим теперь на другую тему. Есть ли у тосоков кровеносная система?

— Да.

— Не могли бы вы её описать?

Стант скосил свои передние глаза на судью Прингл.

— Разговор о внешних телесных покровах — это одно, но внутреннее устройство — это то, что никогда не обсуждают публично, ваша честь.

— Понимаю, — ответила судья. — Но нам нужна эта информация.

Стант секунду помолчал.

— Я… вероятно, моё смущение будет немного меньше, если при этом не будут присутствовать другие тосоки.

— Наш закон требует присутствия обвиняемого в течение всего процесса, — сказала Прингл, — но если вы хотите, я могу попросить остальных тосоков удалиться.

Дэйл развернулся, чтобы посмотреть на шестерых тосоков, сидящих рядом со столиком бейлифа.

— Нам также будет лучше, если мы удалимся, — сказал Келкад.

— Очень хорошо, — одобрила Прингл.

Тосоки поднялись со своих специальных сидений. Их длинные ноги быстро прошагали через зал суда. Дэйл заметил, что щупальца на головах пяти из них движутся в манере, указывающей на облегчение. На голове Геда щупальца не двигались вообще — но кто знает, может быть, среди тосоков Гед был эквивалентом похотливого старикашки.

Когда дверь зала суда закрылась за последним тосоком, внимание Дэйла и всех присутствующих снова сосредоточилось на Станте.

— Спасибо, ваша честь, — сказал свидетель.

— Итак, — сказала Зиглер, — я спрашивала вас о тосокской системе кровообращения.

— Да, — ответил Стант. Он помедлил секунду, словно набираясь решимости, и заговорил: — У нас четыре сердца, расположенные здесь, здесь, здесь и здесь. — Он указал на четыре точки, равномерно распределённые по окружности туловища в его нижней части. — У нас также четыре лёгких, они полукруглые в сечении, и каждое расположено непосредственно над одним из сердец. Сердца прокачивают кровь, насыщенную в лёгких кислородом, по всему телу.

— Помимо количества и расположения органов, их принципиальное устройство не слишком отличается от наших, верно?

— Полагаю, что так.

— Вы упомянули кровь. Из чего состоит тосокская кровь?

— Она состоит из плазмы, по химическому составу напоминающей морскую воду нашего мира. В этой плазме плавают различные специализированные структуры, среди которых переносчики кислорода, инструментарий для устранения повреждений и борьбы с инфекциями, и свободно плавающие нервные компоненты.

Дэйл услышал, как за его спиной Фрэнк Нобилио шепчет: «Поразительно».

— Свободно плавающие нервные компоненты? — переспросила Зиглер.

— Да. У нас есть киварт — орган, который их производит. Они критически важны для мышечной координации.

— Что происходит с вашей кровью, когда она попадает на воздух? — спросила Зиглер.

— Она кристаллизуется, образуя защитное покрытие над раной.

— И какого цвета эти кристаллы?

— Розового.

— Я демонстрирую вам улику обвинения номер сорок два — образец розовых кристаллов, взятый с грудной кости доктора Колхауна. И, ваша честь, я хотела бы приобщить к делу вещественное доказательство номер шестьдесят три — отчёт химического факультета UCLA о проведённом ими анализе этих кристаллов.

— Мистер Райс?

— Не возражаю.

— Приобщено к делу.

— Стант, глядя на эти кристаллы и анализ их химического состава, можете вы высказать мнение о том, чем бы могла являться эта субстанция?

— Это кровь — тосокская кровь.

— Кровь одного из вас семерых?

— Я не могу этого сказать, базируясь лишь на представленных материалах. Это может быть кровь тосока либо какого-нибудь животного из нашего мира.

— Но это кровь тосока или родственной тосокам формы жизни, верно?

— Несомненно.

— Стант, вы упомянули специализированные структуры в тосокской крови. Это клетки?

— Многие из них клетки, да.

— Содержат ли клетки тосоков генетическую информацию?

— Да.

— Эта информация закодирована в дезоксирибонуклеиновой кислоте?

— Нет.

— В чём-нибудь сходном с ДНК?

— На самом деле я почти ничего не знаю о ДНК, хотя в самом начале, ещё не понимая дискомфорта, который мы испытываем от разговоров о внутреннем устройстве тела, доктор Смазерс и доктор Нобилио упоминали её. Наши генетические молекулы кодируют информацию двоичным кодом, с помощью наличия или отсутствия метиловых групп.

— Не вдаваясь на этой стадии в более глубокие детали механизма кодирования: будет ли справедливым сказать, что кодируется весьма широкий набор информации?

— Да.

— Так что, раз тосокская кровь содержит клетки, а эти клетки содержат широкий набор генетической информации, возможно ли определить по образцу крови, у какого именно тосока он был взят?

Стант посмотрел на судью, посмотрел на Дэйла, потом снова посмотрел на Зиглер.

На задней стене зала суда висели большие стрелочные часы; они коротко зажужжали, когда минутная стрелка передвинулась новое положение.

— Я хочу воспользоваться гарантиями пятой поправки, — сказал Стант, наконец.

По рядам зрителей прокатился удивлённый шёпот.

— Я… прошу прощения, что? — переспросила Зиглер.

— По-моему, я составил фразу правильно. Я хочу воспользоваться гарантиями пятой поправки.

Дэйл Райс и Митико Катаяма совещались за столом защиты. Фрэнк склонился к ним с первого ряда зрительских мест. Журналисты яростно писали что-то в блокнотах.

— О какой части пятой поправки вы говорите? — спросила Зиглер.

— «Ни одно лицо не должно принуждаться в каком-либо уголовном деле свидетельствовать против себя».

— Каким образом её вообще можно здесь применить? — спросила Зиглер.

Дэйл поднялся.

— Возражение, ваша честь! Свидетель воспользовался пятой поправкой.

— Стороны, подойдите ко мне, — сказала Прингл.

Дэйл, Зиглер и их помощники приблизились к кафедре судьи.

— Что происходит, миз Зиглер? — раздражённо спросила Прингл.

— Понятия не имею, ваша честь.

— У Станта есть юридический консультант?

— Готов им стать, — вызвался Дэйл.

— Не думаю, что это возможно, — сказала Прингл. — У вас есть основания полагать, что он не понимает смысла пятой поправки?