Я помнила о его просьбе называть его по имени и а «ты», но не осмелилась делать этого на виду у остальных. Однако ректор был иного мнения.

— Твой, — с улыбкой исправил он меня, — тоже хорошо. Я выспался.

— Правда? — я не сдержала ответной улыбки, кожей ощущая направленные на себя взгляды, — А сколько ты не спал?

Он скривился, прежде чем ответить, и ответ его был очень расплывчатым:

— Много.

Я не стала спорить и настаивать, просто позволила увести себя в сгущающуюся темноту, подальше от любопытных адептов. Эмирил подвёл меня к карете, на которой уже поджидал возница, удерживая поводья двух белых лошадей, кивком головы поздоровался с ним и открыл передо мной дверку, помогая забраться внутрь, в кромешную темноту и будоражащую воображение тесноту.

Карета оказалась маленькой, отчётливее всего я это ощутила в тот момент, когда лорд Аверес, что-то сказав вознице, забрался внутрь и сел напротив меня.

Дверка за ним захлопнулась и мы оказались закрыты в маленьком тёмном пространстве. Открылись ворота, щёлкнул поводьями возница, скрипнули колёса и повозка стронулась с места, чуть качнув нас.