— Это было давно и не правда.

— Ну-ну…

Я сокрушенно вздыхаю. Вспомнил ведь! Я был такой самоуверенный, живущий только для себя и своих удовольствий. Недалеко я тогда ушел от Химер. Разве что весь негатив и свою силу вкладывал в учебу на охотника, гоняясь за ведьмами с Варлаком и Романовой. И да, в баре мы тогда напились со Стефаном и пытались соблазнить двух девушек-близнецов. Попытка была провальная. Наутро мы обнаружили пропажу кошельков и наручных часов. Две смертные отлично обдурили двух колдунов.

— Ты какую себе берешь? — Сладко шепчет Клаусснер с улыбкой мартовского кота.

— Ту, что справа.

— И чего я спрашивал? — Вздыхает Стеф, и идет к Варваре, аккуратно беря ее на руки, чтобы не разбудить. Я проделываю то же самое только с Мел, ощущая вес ее тела, запах волос и ровное дыхание. Спит… Сон глубокий, ровный, не такой поверхностный, как у Варвары. Я киваю Клаусснеру на выход, и мы с девушками выходим из комнаты, направляясь к нашим новым «друзьям».

Выйдя к Дэррилу и другим, ловлю на себе пристальный жгучий взгляд Ларсена, смотрящего на меня и Мел. И во мне поднимается волна недоверия и ненависти к этому Светочу: я сразу понимаю, что это за взгляд. Там четко читалась ревность, поэтому открыто встречаюсь с ним глазами, всеми видом показывая, чтобы не забывался, при этом сильнее прижимая к себе любимую.

— Мой дом недалеко: вверх по улице и направо. Так что, можно пройтись пешком. — Дэррил смотрит на нас с сестрами. В подсобке остался он, Кристофер и раздражающий меня Ларсен. Меня напрягает эта компания. Куда делись остальные? А если они враги? Как же мы будем защищаться со спящими на руках?

— Где остальные?

— Ода с Питером ушли. А Миа уже дома, готовит вам постель.

Я киваю, поняв, что говорить больше не о чем. Мы выходим на улицу; уже сгустились сумерки и повсюду зажглись фонари и окна. Здесь мило. Немного непривычно, Дрёбак отличается от остальных городов: кругом двухэтажные, небольшие деревянные домики, иногда встречаются из красного кирпича. Вид деревни, а не туристического города.

Тишину прерывает отчетливое сонное бормотание Варвары:

— Клаусснер, куда ты меня несешь?

— На переработку мусора. — Он тихонько подбрасывает Варвару, будто в руках держит мешок.

— Сволочь. — Выдыхает девушка, не открывая глаз.

— Договоришься! Спи и молчи.

Та, причмокивая, утыкается ему носом в грудь и продолжает свой сон, будто ничего и не было. Глядя на них, понимаю, что в данный момент улыбаюсь, как идиот. Спелись! А вначале эти двое грызлись, как кошка с собакой. Я, глухо смеясь, зарываюсь носом в макушку Мелани, сладко вдыхая ее аромат. Ну когда она проснется? А? Нестерпимо!

Ведомые Дэррилом, мы начинаем идти в гору под желтым светом фонарей и квадратами горящих окон, кое-где мило развешены сети гирлянд, будто рассыпавшиеся искры. Я отмечаю, что погода здесь теплая, безветренная. Поэтому мое беспокойство по поводу единственного теплого свитера на Мелани сменяется удовольствием от пути. Весь городок устроен на горной возвышенности, поэтому поднявшись по улице, мы свернули в какую-то улочку со ступенями и через пару мгновений стояли возле большого деревянного белого дома с синими рамами.

— Пошлите через гараж.

Пройдя за Дэррилом в маленькую дверь, мы оказываемся в почти пустом, но чистом помещении. На полу валяется пара матрацев с уже приготовленными для нас подушками и одеялами. Вокруг горят свечи в простых маленьких банках. Ящик на полу сымпровизирован под стол, на котором чьей-то заботливой рукой сервирован ужин из аппетитной курицы, пасты и упаковки сока. В самом темном углу гаража стоит огромная чугунная ванна, которая добавляет помещению еще больше странности. Возле двери в дом у ступеней нас дожидалась Миа, уже переодетая в домашний нежно-розовый костюм, чем еще больше стала напоминать маленькую девочку.

— Я вам тут постель приготовила. Вон там, в углу, если будет холодно, стоит обогреватель. А на ящике ваш ужин.

Я благодарно киваю и смотрю на Дэррила и Миа. Тишину и неловкость перебивает пыхтение Стефа:

— Я ни на что не жалуюсь. Но я бы с радостью куда-нибудь положил бы ее. — Стеф указывает взглядом на спящую Варвару в своих руках. На что девушка тут же бормочет в ответ:

— Я не тяжелая…

— Не льсти себе!

— Тогда, так тебе и надо…

В ответ Клаусснер встряхивает Варвару, за что получает легкий шлепок по затылку от нее.

— Пойдёмте. — Смеется Миа. И мы следуем за ней. За моей спиной я слышу тяжелые Клаусснеровские шаги и недовольное шипение Варвары, которая что-то выговаривает Стефу между его громкими саркастическими смешками. Так мы проходим в темный дом, поднимаемся на второй этаж и входим в комнату. Я сразу понимаю, чья она, так как в ней витает дух хозяйки — мягкая, нежная, обожаемая мной энергия Мелани: спальня проста, почти необжитая, все немногочисленные вещи расположены на стуле и в шкафу, у которого была открыта дверца, открывая взору все, что в нем находится.

Я осторожно кладу Мелани на кровать, смотря, как ее длинные волосы тут же рассыпались на подушке. Легкий глубокий вздох во сне. Ее тонкая кисть неконтролируемо скользит с бедра и свисает с края кровати. Я аккуратно кладу ее на кровать и целую Мел в висок на прощание, мысленно желая спокойной ночи и чувствуя нетерпение, чтобы завтра побыстрее наступило, и я смог увидеть ее и поговорить. Варвара на руках Стефа почти проснулась, морщась и щурясь, пытается понять, где она. Клаусснер ставит ее на пол, и она, от усталости качаясь, уже основательно оглядывает комнату.

— Ну, что стоите? Или ждете, чтобы я при вас раздевалась? — Варвара бурчит, стаскивая с себя куртку, и разуваясь без помощи рук, наступая на задники кроссовок и откидывая их небрежно в сторону. Понимая, что мы лишние, желаем ей спокойной ночи и выходим в темный коридор. Дэррил поворачивается к сестре и беспечно просит проводить нас в гараж. Та соглашается, не испытывая опасений. Распрощавшись с Дэррилом, мы снова возвращаемся тем же путем, что и пришли. Я ощущаю пустоту и желание вернуться в комнату, где оставил Мелани. И вот как мне уснуть сегодня? Не смогу! Буду думать и вспоминать прошедший день: как проснулся с решительностью самоубийцы — либо сегодня, либо никогда, как ходили по порталам, а затем очутились здесь, как почти бегом бежали по наводке матери Дэррила и Миа к бару, как дрались с колдунами и вот оно — счастье! Живая, любимая, реальная Мел вылетела к Стефу с Варварой по ступеням. Ее смех, а затем она осторожно приближалась ко мне, не веря своим глазам, как и я своим. Надеюсь, завтра она проснется, и я получу свое. Она жива! Жива! Это так много! Это столько шансов и вариантов! И я пошлю всех и всё лишь бы быть с ней рядом. Меня теперь не оторвать от нее: я будто плющ, окутаю своей любовью и не отпущу никуда.

— А вы не боитесь нас пускать? — Выводит из раздумий голос Стефа. Я удивленно смотрю на него. Клаусснер напряжен и хитро смотрит на недоумевающую Миа.

— Нет. А почему должны? — Она удивленно озирается на нас, поправляя сбившуюся прядь волос. — Ведь вы же друзья Мелани — значит, наши друзья.

— А не пугает, что за ним могут прийти из Сената, а еще Альфа рыскает в поисках Варвары?

— Нет. Не пугает. — Смеется она. — Я Сенат все эти годы за нос водила.

— В смысле за нос водила? — Я останавливаюсь и смотрю на эту девчонку. Сколько ей лет?

— Просто! Я не числюсь ни в одном документе Сената. — Она смотрит своими большими карими глазами и улыбается. Мы со Стефаном недоуменно переглядываемся. Как это так? Разве такое возможно?

— Подожди… А Начало? Разве документы там не должны заполняться на всех Инициированных после определения?

Миа жмет плечами:

— Я не была на Начале.

— Как так? — Я и Стеф произносим в унисон, пялясь на эту улыбающуюся девчонку, чувствуя себя при этом дураками.

— Вот так. Я с тринадцати лет отводила глаза всем Поисковикам. Я не была на Начале. Я не существую для Инициированного мира. Хотя я уже Химера.

Она поднимает запястье, показывая свой Знак Луны. Я смотрю на нее и могу только пробормотать:

— Разве такое возможно?

— Какой у тебя дар? — Стефан, в отличие от меня, более собран и начинает надвигаться на девчонку, будто она представляет угрозу для нас. Миа же снова жмет плечами, совершенно не испугавшись Клаусснера.