24

Мередит постучала во входную дверь дома Таннера. Она нервничала, но ничего не могла с собой поделать. Это был его дом? В стиле Фрэнка Ллойда Райта?! Почему-то она не могла предположить, что он может быть богат. Он не показался ей таким.

Дом не был роскошным, но его тихая сила камня, вкроенная в бревна, из которых он был построен, сделанный явно на заказ, определенно в стиле декаданс, производила неизгладимое впечатление. Может он устал от лачуг за границей. А может он всего лишь любил природу.

А может, она слишком много думала о нем.

Она стукнула еще раз по двери, словно хотела выбить свое разочарование в его огромную дверь, когда он не ответил.

Все приобретало несколько личный характер. Она злилась на то, что ей пришлось солгать Джил о «свидании» с Таннером, но она не хотела делиться с ней своими подозрениями о Джемме. Она не хотела этого делать, пока у нее не появится каких-то доказательств. Дедушка согласился помочь, но ей от этого легче не становилось.

Какую тонкую паутину лжи ей удалось сплести. Она была плохой сестрой.

Дверь открылась. Таннер выглядел сексуально по-деревенски с щетиной на лице. Черт бы его побрал. Она почти уставилась на каскадную стену фонтана, высеченную из камня, обращенную к открытой двери. Освещение воды бросало отсвет на него.

— Я принесла отчет о вскрытии, так как ты не пришел в бассейн сегодня утром, — отрезала она, чтобы скрыть свой дискомфорт. — Где ты был?

Она не хотела признаваться, что скучала... и волновалась за него. Он никогда не пропускал их соревнования.

Когда он попытался помочь ей снять пальто, она оттолкнула его руки.

— Я сама.

Он поднял руки вверх, сдаваясь, выглядя мужественным в темно-синем свитере и джинсах.

— Что с тобой?

Она бросила ему пальто.

— Мне не нравится лгать Джил. Вот что. — Кому какое дело, что она лгала, но не совсем? Она не собиралась признаваться, что злилась на него за то, что он не желала менять свое условие.

Его глубокий вздох наполнил тишину комнаты.

— Да, врать — хреново. Надеюсь, нам больше не придется этим заниматься, и все закончится.

И то, как он сказал эти слова, она замерла, собираясь снять перчатки.

— Что тебя так расстроило?

Интенсивность его взгляда потрясла ее.

— Я тоже не люблю врать, мисс Хейл. — Он повесил ее пальто. — Я пропустил наше соревнования, потому что кое-что произошло у меня в семье. Мне нужно было позвонить.

Она прижала руки к бюстье под зеленым свитером, в поисках равновесия. Она не знала, что сказать. Ей казалась, что она имеет право знать, что у него случилось, будто их отношения уже перешли к стадии эксклюзивности.

— Но теперь все в порядке?

— Нет, не в порядке, но пока будет так. Спасибо за отчет о вскрытии. Полагаю, ты его уже прочитала.

Она позволила ему сменить тему, отчего только возросло ее любопытство. Что представляла из себя его семья? И почему он стал таким, каким стал? Мыслей сразу же стало множество.

— Конечно, прочитала. Неизвестность убивала меня. Там ничего нет. Ни единого абзаца. — Она порылась в сумочке и вытащила листки бумаги. — Прочти сам. Тогда и поговорим.

Он схватил отчет.

— Давай выпьем кофе.

Она последовала за ним на кухню, стараясь не обращать внимания, что его обстановка вызывала аплодисменты. Блестящие приборы из нержавеющей стали, акры гранитной столешницы и медных кастрюль, свисающих с железных балок над двухкомфорочной плитой.

— Мы с дедушкой все еще пытаемся выяснить, как получить отчет полиции, не вызывая подозрений.

Он заварил кофе в блестящей дорогой, видно, европейского качества, кофе машине.

— Ты с ним разговаривала? Хорошо. Давай немного повременим с полицейским отчетом, пока все не обдумаем. — Он схватил отчет о вскрытии и начал его просматривать.

Запрыгнув на барный стул перед массивной стойкой из серого гранита, она закинула ногу на ногу.

— Тогда я могу сказать…

— Здесь упоминается алкоголь, но больше ничего? Какого черта? — Таннер отбросил рапорт в сторону.

— Я уже думала об этом. Джин пропустил все нелегальные субстанции, чтобы как-то защитить семью Джеммы. Ее семья старейшины в его церкви. Но мы можем лично спросить его об этом.

— Прости. О чем ты вообще говоришь?

— Джин Керрис, коронер. Он ходит в ту же церковь, что и семья Джеммы.

— Господи! Воспрепятствование правосудию в моральных целях?

— Кто сказал, что это препятствование правосудию? Он бы никогда такого не сделал!

— В отчете нет упоминания о марихуане или чего-то еще. Откуда ты его знаешь? Джин, верно?

Мередит вдохнула аромат жареного кофе, прежде чем отпить из чашки, которую он ей протянул.

— Он лучший друг моего отца. Живет дальше по улице. Они приятели по рыбалке.

— Ну, ты говорила уже, что он друг семьи.

— Да. Он и его жена всегда присутствовали в нашей жизни. Они, наверное, самые любимые друзья моих родителей. — Она улыбнулась, потирая большим пальцем край кофейной чашки. — Джин — чокнутый, постоянно откалывает разные шуточки. У него самый страшный дом на Хэллоуин, и он всегда пугал всех детей, говоря, что у него в подвале настоящий труп. Любой, у кого хватало смелости появиться у его двери, получал целый мешок конфет.

Он откинулся назад.

— Правда?

Она глубоко вздохнула, когда его длинное, гибкое тело вытянулось перед ней.

— Да. Папа говорил мне и Джил, что Джин всего лишь шутит, крепко держа нас за руки, когда мы поднимались по ступенькам в его дом. — Это было хорошее воспоминание. Отец помог ей справиться тогда со страхами. Господи, куда делась та храбрая девочка?

— Теперь я официально в сумеречной зоне. У нас есть коронер, любящий Хэллоуин, с огромным чувством юмора, который утаил детали о марихуане и, возможно, еще кое-что в официальном отчете, чтобы защитить ее семью в их церкви? Какой сейчас век?

Она поправила волосы.

— Ты ничего не понимаешь! Это маленький городок. Джин защищает семью Джеммы от скандала в церкви. Она была хорошим ребенком. Иногда люди могут быть не такими добрыми.

Его губы превратились в мрачную линию.

— Ты что, шутишь?

Она холодно посмотрела на него.

— Хорошо, значит, ты ему доверяешь. Я понял. Друг семьи. Но ты здесь не жила какое-то время. Ты уверена, что в финансовом плане у него все в порядке? Может, он захотел подзаработать на стороне? Или кто-то попросил его не указывать кое-что в отчете.

— Он ни в чем не замешан. Я знаю, ты хочешь найти связь, но это не Джин. Это не первый случай, когда существуют незначительные правонарушения, кое-что исключается из публичного отчета. Джин старой закалки. Мой дедушка согласен. Теперь, позволь мне сказать…

— Ты встречалась с Джином с тех пор, как вернулась домой?

Она начала постукивать ногой от его постоянного перебивания.

— Конечно. Столкнулась с ним у Джил. Он сказал, что завидует моим родителям, что они поехали в Аризону. Джин должен был уйти на пенсию в этом году и погрузиться в «рыболовный рай», как он его называет. Но фондовый рынок рухнул в этом году, поэтому ему придется резать людей еще год. Он сказал, что это хорошая практика для рыб, которых он планирует потрошить.

— Значит, у него есть деньги…

— Господи, ты всегда такой подозрительный? Тысячам людей пришлось отложить выход на пенсию из-за фондового рынка в этом году.

— Я всегда отношусь предвзято, как и любой хороший репортер.

Она провела рукой по волосам.

— Хватит об этом. Мне нужно другое тебе рассказать.

— Почему ты так злишься?

— Потому что ты все время перебиваешь меня, а мне нужно кое-что тебе рассказать. — Она сделала глубокий вдох. — Имей в виду, я решила не говорить тебе об этом, когда мы были в доме дедушки, потому что сначала мне нужно поговорить было с ним. Он согласился, что мы можем поделиться с тобой информацией. Он доверяет тебе. — Она не могла добавить, что она тоже.

Взгляд, который он на нее бросил, заставлял бы другого человека окаменеть.

— Прежде, чем я вернулась сюда, знаменитая интуиция, или как называет ее дедушка — кишка дергалась из-за увеличения числа студентов, которым приходилось частенько вызывать скорую помощь. Токсикологический анализ показывал только алкоголь и марихуану. Он поручил мне изучить все новые разработки, какие есть в торговле наркотиков. Ничего. Рынок слишком мал для более крупных сетей. Я сказала дедушке, что это всего лишь выпивка, а, как ты знаешь, выпивка — большая проблема в университетских городках. Так же сказал поставщик — твой источник.

Его взгляд встретился с ее взглядом. Черт бы побрал его шоколадные глаза. В тишине, воцарившейся на кухне, она скрестила руки.

— Я понимаю, почему ты захотела сначала поговорить с дедом Артуром. Я бы сделал то же самое. Но я чертовски рад, что кто-то доверяет мне настолько, что может делиться со мной информацией.

Она скрестила руки на груди.

— Тогда тебе будет еще приятнее узнать, что дедушка хочет обсудить все вместе.

Его выдох мог отправить в полет бумажные самолетики через всю комнату.

— Я так понимаю, у вас есть досье.

— Да.

— Я хочу на него посмотреть. Приготовь ужин, и я приду к дедушке. Я хочу, чтобы все выложили свои карты на стол.

— Не обязательно говорить так озлобленно.

— Я забыл принять свою таблетку сегодня.

Она улыбнулась во все зубы.

— Хорошо, тогда ты должен знать, что я уже рассказала дедушке о нашем прикрытии.

Он зарычал.

— Отлично. Итак, что ты знаешь о Барлоу? Рэй сказал, что он был первым офицером, который появился на той вечеринке.

От этого имени у нее сжался желудок.

— Ну, он заместитель шерифа округа Игл, но не местный. Только переехал сюда в этом году, мне так кажется.

— Не преступление, но стоит разобраться, почему он переехал. Ты с ним встречалась?

— Ты, действительно, в дерьмовом настроении сегодня.

— Мередит.

Она вспомнила, как Барлоу зажал ее в углу, решив поцеловать в шею. Она вздрогнула.

— Он... настойчивый. Не боится применять силу. — И рассказывая ему о Барлоу, она осознала насколько разные — герой Норы Алекс Станиславки и заместитель шерифа — это важная деталь. И если бы она сказала об этом Таннеру, он все равно не понял бы, о чем она говорит. (Серия «Семья Станиславски из 6 книг. – прим. пер.)