— А почему ты приехал сюда? Это самое далекое место от ритма твоей жизни.

Он опустил взгляд на свои сапоги. Подняв голову и сжав челюсть, он смотрел на нее со страстью, от чего ее сердце забилось быстрее.

— Скажем так, я должен сдержать одно обещание.

— Ах…

— Думаю, на сегодня достаточно. — Он провел языком по зубам, будто ему было больно об этом говорить. — Кроме того, ты забыла, что не встречаешься с журналистами.

Да? Она была не уверена, что смогла бы раскрыть ему правду, даже если он не был бы журналистом. Он пугал ее чем-то, заставляя все время смущаться. Как только он открыл входную дверь, ее обдало холодом. Она начала дрожать.

— Ты прав.

— Больше всего я горжусь тем, кто я есть на самом деле, Мередит. Я много вкалывал, чтобы подойти к этому определенному этапу своей жизни. — Ветер перекинул черный плащ ему через плечо. — Я не какой-то гребаный любитель сыра. Тебе стоит это запомнить.

Дверь за ним захлопнулась. Может от ветра, но ее температура тела упала на двадцать градусов. Она подошла к оранжевой кушетке на шатающихся ножках, разложила зеленый шерстяной плед. Встречаться с ним на эксклюзивной основе? Он совсем лишился рассудка.

Не так ли?

В затылке начиналась головная боль. Она вспоминала его взгляд, когда он сказал, что она ему нравится. Ее сердце замерло, будто она упала на кол. Если бы она нарядилась в вампиршу, это было бы оправдано.

«Ты, на самом деле, настоящая идиотка. Какая Чудо-Женщина отвергнет секс с Пиратом?»

Что, черт возьми, ей сейчас делать?

* * *

Таннер ударил ногой по снегу, вернувшись к своей машине, он был уверен, что от злости, исходящей от него его можно было увидеть из космоса. Плотные брюки на нем были судя по всему худшей идеей, они так обтягивали его пах, что становилось больно.

Господи, за кого она его принимала? Он не был, черт побери, слабаком, готовым мириться с ее свиданиями, «загулами», как она их называла. Особенно, после ее поцелуя, когда она словно хотела его сожрать. Ее разгоряченная кожа, влажный рот и стоны желания почти заставили его потерять контроль, завалив ее на отвратительную оранжевую кушетку Джил.

Он распахнул дверь машины. Мередит даже не понимала, о чём говорила. Если бы у нее был загул, она бы, по крайней мере, переспала бы хотя бы с одним из мужчин, с которыми встречалась, а он был точно уверен, что она этого не делала. В Дае стали делать ставки, кто сможет уложить Мередит Хейл в постель. Он ушел от группы местных жителей, когда они спросили его, за сколько денег он готов уложить ее.

Он хотел бы уложить ее в постель, если она сама этого захочет.

И это не касалось ставок.

Ему хотелось зарыть свое лицо в ее рыжие волосы, пока он будет бездумно входить в ее подтянутое, стройное тело. С мыслями о Чудо-женщине.

Ему нужно прекратить думать об этом. Его штаны и так убийственно сжимали яйца.

Захлопнул дверцу машины. Он потерял весь свой здравый смысл. Окончательно забыв, когда оказывался с ней рядом, зачем он вообще сюда приехал. С ней он превратился в настоящего ревница. Мать твою.

Убирайся отсюда, МакБрайд. Ему, действительно, нужно стать эксклюзивным, если он собирался убедить Соммервиля, что продвигается вперед. У него висело дерьмо на жопе и с каждым днем он погружался все больше в чувства к своей «мишени».

Тем не менее, он не солгал Мередит.

Она, на самом деле, нравилась ему. Сильно.

И ее чистосердечное признание, что она вернулась домой, чтобы понять существует ли настоящая любовь, заставляло его сердце сжаться.

Они оба старались быть честными друг перед другом, насколько могли. Он должен еще раз хорошенько все обдумать.

Потому что все становилось слишком трудным.

И у него был стояк в этих узких, мать твою, пиратских штанах, ради всего святого. Пиратские штаны!

Он рванул вперед на гололед, увидев знак, предупреждающий сбавить скорость. Нуждаясь выпустить пар от разочарования и гнева, который испытывал к себе, он нажал на акселератор. На улице никого не было. И даже, если бы и были, он готов отплатить штраф, который появится в его почтовом ящике? Он заплатил бы.

Шины скользили по льду, он пытался удержать машину прямо. Добравшись до шоссе, он опустил стекло вниз, давая себе волю. Он с трудом заметил оленя и врезался бы в него, если бы не резко дал в сторону на дороге. Ему нравился всплеск адреналин, бегущий по крови.

Появились воспоминания о другой ночи, о другом шоссе, но он отогнал их. Прошлое пусть остается в прошлом. Только сейчас было настоящим.

Он выработает план с Мередит Хейл.

Он почти надеялся, что она не спрячется от него.

У него было плохое предчувствие, что удовольствие иметь с ней отношения, не стоили той боли, в которую они могли оба упасть.

Он по удобнее разместился в кресле. Кого он хотел обмануть?