9

В кафе за стойкой стояла Клер. Для толпы завтракающих ещё слишком рано.

— Привет, Кэтлин. Что тебе предложить?

— Пожалуй, сэндвич, сказала я.

— Здесь или с собой?

Искушение остаться поесть было велико, но если я собираюсь уйти пораньше и помочь Мэгги, нужно сделать кое–какие дела.

— С собой, — сказала я, стягивая варежки.

Она секунду подумала.

— Как насчёт индейки с сыром, горчицей и зелёным салатом?

— Звучит неплохо.

— Бездрожжевой хлеб?

Я глубоко вздохнула. Он запаха свежего хлеба рот наполнялся слюной.

— Да.

Клер отдала заказ на кухню и опять обернулась ко мне.

— Хочешь печенья?

Я похлопала по своей парке.

— Если я и дальше буду есть твоё печенье, куртка не застегнётся.

— Это новый рецепт, — голос звучал вкрадчиво. — Бисквит с кремом. Нежное шоколадное печенье, взбитые сливки.

— Стой–стой, — я протестующе выставила руки вперёд.

Она подняла брови, выжидающе глядя на меня.

— Одну штучку, — я подняла один палец, — одну.

Клер широко улыбнулась и пошла на кухню.

— А где сегодня Эрик? — спросила я, когда она вернулась с моим обедом в коричневом бумажном пакете.

— У него до сих пор проблемы с тем зубом, — она взяла деньги и стала отсчитывать мелочь из кассы.

Клер протянула мне сдачу.

— Надеюсь, скоро ему станет лучше, — сочувственно улыбнулась я.

— И мне тоже, — сказала Клер. — Работа в две смены просто убивает. Для этого я уже слишком стара.

Я улыбнулась в ответ, опять натянула варежки и взяла свою еду. Клер около двадцати двух.

Она заговорщически улыбнулась мне, перегнувшись через стойку.

— А это правда — насчёт доктора Дэвидсон?

— Что правда?

— Говорят, её видели с молодым парнем, хоккеистом. Эдди Суини.

— Эдди Суини? — Я не смогла удержаться от смеха. — Извини. На этот раз слухи врут.

Клер казалась разочарованной.

Я подошла к библиотеке, обратив внимание, что тротуар опять почищен и посыпан песком. За стойкой стояла Сьюзен. Она обернулась в мою сторону.

— Ты рано.

— Потом мне надо будет уйти за полчаса, — сказала я, разматывая шарф, — вот я и решила начать пораньше. Спокойное утро?

Она заправила за ухо выбившуюся прядь. Пучок на голове был заколот немного набок. Не похоже на Сьюзен. Кроме того, она не накрасила губы, а на шоколадно–коричневый свитер спереди налипли крошки. Она выглядела уставшей и растерянной.

— Минут двадцать назад я была очень даже занята. Несмотря на Зимний фестиваль, в такую погоду людям хочется свернуться в тепле, с хорошей книгой.

Она постоянно поглядывала на телефон, безуспешно пытаясь не зевать.

— У тебя всё в порядке? — спросила я, расстёгивая пуговицу на воротнике кофты.

— Да, просто немного устала, — сказала Сьюзен, но взгляд снова скользнул к телефону. — У Эрика и мальчиков простуда, мне не удалось толком выспаться. И неудивительно, — она попыталась небрежно пожать плечами, — чего и ждать в такую погоду?

Сьюзен явно старалась не смотреть мне в лицо. За почти целый год знакомства я узнала, что Сьюзен плохо умеет лгать, а сейчас она лжёт, я видела. Что бы ни произошло между ней и Эриком, она собиралась разобраться с этим сама.

— Сьюзен, если что–то нужно, ты только скажи.

Она покраснела.

— Да, спасибо. — Она указала на стопку книг за спиной. — Мне надо работать.

— Я буду у себя, — сказала я и пошла вверх по лестнице.

Наверху я повесила куртку и переобулась. Потом спустилась в холл за чашкой кофе.

Рома беспокоилась, что я пью чересчур много кофе. Я не могла дождаться, когда поделюсь с ней сплетней, которая распространяется после её поездки с макетом Эдди на переднем сиденье. Может, у неё и нет личной жизни, зато есть много слухов о ней.

Я провела некоторое время в кабинете, разбиралась с журналом заказов и заканчивала планы весенней программы для библиотеки. Я постояла за стойкой выдачи книг, пока Мэри и Сьюзен ходили на обеденный перерыв. Потом ещё несколько часов обычной библиотечной работы.

Часы посещений закончились, книги разобраны. Можно надеяться, что Эверетт Хендерсон и остальные члены библиотечного совета останутся довольны. После всей суеты с реконструкцией старого здания меня радовало, что горожане им пользуются.

Примерно в два сорок пять я подошла к стойке. Мэри регистрировала мужчину со стопкой как минимум из десяти книг.

— Мэри, я пока пойду в Общественный центр, примерно на час. Телефон у меня с собой.

— Ладно. Придешь на ужин?

— Безусловно. Обожаю твой пирог.

— Всё потому, что я пеку его с любовью, — ответила она, пытаясь изобразить милую уютную бабулю, но не совсем успешно из–за шаловливого блеска в глазах.

— Увидимся, — сказала я и вышла.

Добравшись до Центра, я застала Мэгги на лестнице, снимающей с потолка фонарики, которых я раньше не замечала. Бросив куртку и варежки на стул, я поспешила к ней на помощь.

— Привет. Что мне делать?

Она хмурилась, глядя на потолок.

— Привет. Можешь взять конец гирлянды, пока лампочки не разбились о лестницу?

Я подержала провод в стороне от лестницы, пока Мэгги не отцепила всю связку. В это время я и заметила накачанную гелием свинью. Она плавала над столиками, одетая в хоккейную форму команды «Миннесота Уайлд» с надписью «укуси меня».

— Интересный выбор для свиньи, — удивилась я.

— Спасибо, — сказала Мэгги. — Не могла бы ты подать мне те лампочки?

Я повесила гирлянду на ближайший стул и схватила упаковку лампочек, на которые она указывала, вынула одну из коробки и протянула ей. Мэгги вкрутила лампочку, потом задумчиво закусила губу, глядя на место соседней. Я молча протянула ей вторую.

— Ага, — пробормотала она, ни к кому не обращаясь.

Она вкрутила вторую лампочку и удовлетворённо кивнула. Всего мы заменили шесть, и Мэгги, наконец, была довольна.

— Спасибо, — сказала она, слезая с лестницы. — Хочу посмотреть, как это выглядит. — Она прошла к двери и щёлкнула выключателем.

Свет над сценой в раздевалке был чуть розовато–жёлтый. Мэгги вернулась и встала со скрещёнными руками:

— Что думаешь?

— Напоминает старые лампы дневного света. Думаю, этот эффект ты и хотела получить.

Она кивнула.

— Да, я хотела, чтобы было похоже на раздевалку. — Она неожиданно нахмурилась. — Как по твоему, ноги Эдди нормально выглядят?

— Ага. А что?

Мэгги покачала головой и направилась к манекену.

— Нет. Правая нога кривая.

Я смотрела, как она выворачивает ногу чучела, и обнаружила, что сочувственно морщусь, хотя он всего лишь манекен. На мне всё ещё была шапка. Я стащила её и приветственно кивнула — из кухни появилась Ребекка. Она помахала в ответ. Я бросила свою вязаную шапочку на стул и пошла к ней.

— Привет, Кэтлин. Что ты здесь делаешь? — спросила Ребекка. На ней был длинный белый передник с завязками на шее и талии, и от неё пахло корицей.

— Просто зашла помочь Мэгги.

Мэгги, стоя на коленях, делала с ногой Эдди нечто такое, от чего он бы с воплями катался по полу, будь он живым человеком.

— Ты уже успела посмотреть фотографии? — спросила Ребекка, показывая на стенд.

— Немного, — сказала я. — Они очаровательные.

— Она возвращают меня в прошлое, — она прижала руку к груди.

Позади неё в дверном проёме появился Эверетт. Тоже в фартуке. В одной руке он держал овощечистку, в другой морковку.

— Привет, Кэтлин, — сказал он.

Ребекка обернулась на звук его голоса, и каждая клеточка её лица расплылась в улыбке.

Эверетт поднял морковку.

— Эта последняя. Думаю, нужно взять ещё пакет.

— Ладно, — сказала Ребекка. — Я сейчас.

Он взмахнул овощечисткой в знак подтверждения и скрылся на кухне.

Я улыбнулась Ребекке.

— Чего не сделаешь ради любви.

Глаза у неё блестели, щёки чуть раскраснелись.

— Ну разве это не здорово? — Она сжала мне руку. — Буду ждать тебя сегодня вечером.

Я смотрела, как она уходит на кухню, и надеялась, что в её возрасте буду так же счастлива. Дверь в холл открылась, и вошла Руби. Она огляделась, заметила меня и поспешила к нам:

— Я опоздала? — спросила она, стаскивая перчатки.

— Да нет. Мэгги вправляет Эдди ноги.

Руби посмотрела на Мэгги, которая дёргала ноги Эдии как сумасшедший массажист, и протянула мне холщовую сумку.

— Тут лампочки, которые просила Мэгги.

— Спасибо.

Я некоторое время изучала её лицо. Казалось, она никак не решит, уйти или остаться. Я только собралась спросить, всё ли в порядке, как из–за кухонной двери высунулась голова Литы.