Глава 22. Офицер Костяная

Сразу за зелёным лугом, на котором недавно разыгралась кровавая трагедия, снова начинался лес. Этот лес был ещё более густым, тёмным и мрачным, чем тот, через который они недавно проехали. Надей вновь овладели нехорошие предчувствия. «Сумел ли Арно уйти от своего чёрного преследователя?» — эта мысль мучила всю компанию. Оставалось лишь надеяться на лучшее.

Вскоре процессия выехала к опушке леса. И здесь ребята не смогли сдержать восторженных возгласов:

— Смотри, Ваня, никогда бы не поверила, что увижу такое чудо!

— Вот блин, неужели я не сплю?!

На опушке леса стояла себе как ни в чём не бывало самая настоящая Избушка на Курьих Ножках. Впрочем, по сравнению с куриными эти ножищи были просто огромными, обычные конечности домашних птиц ни за что бы не удержали такую домину. Избушка со всех сторон была обнесена не слишком высоким деревянным забором.

— Да, тут явно без колдовства не обошлось, — сделал вывод парень. — Это тебе не ножки Буша, ни один разжиревший американский бройлер с ними не сравнится!

Только Ярилов был хмур и озабочен. Подойдя к подростку, он строго сказал:

— Ваня, очень тебя прошу, пообещай мне, пожалуйста, что будешь вести себя хорошо и постараешься не грубить. Как все ведьмы, она бабка, конечно, вредная, но к ней подход нужен. При умелом обращении она весьма покладистая.

— Ладно, — уныло пообещал парень.

При этом Ваня скривился, словно от зубной боли. Как любой подросток, он терпеть не мог, когда его воспитывают. Сразу невольно хочется сделать всё наоборот — просто из чувства противоречия.

Тем временем Надя уже без посторонней помощи спустилась с Зенита, любопытство придало ей сил, да и опыт кое-какой уже был. Она опередила своих спутников, которые вели в поводу коней с поверженными поединщиками и первой подошла к воротам.

— Ой, Младомир! Что здесь написано? Я ничего не пойму! — воскликнула поражённая девушка.

Крайние столбики забора, державшие на себе ворота, были полосатыми, словно зебры. Но не это удивило Надю, всё же Приморье — край пограничный. Надпись на правом столбе «Таможня» тоже была бы вполне обычной, если бы не оказалась в столь экзотическом месте. А вот на левом из них висела деревянная табличка с загадочной надписью «КППДЧИКН».

Бывалый боярин, подойдя, тут же расшифровал:

— Контрольно-пропускной пункт Долины Чудес «Изба на Куриных Ногах».

— Как просто! — обрадовалась девушка и добавила. — Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!

— Ну, Надя, ты даёшь! От тебя-то я такого не ожидал! — растерянно пробормотал Ярилов. — Изба и так всегда повёрнута к нам лицевой стороной, а бабка очень не любит, когда чужие командуют её домом. Да и кому бы это понравилось?!

Избушка сперва поколебалась, не зная, на что решиться, но затем совершила один полный оборот вокруг своей оси и застыла в прежней позиции. Окошко тут же с грохотом распахнулось, и оттуда выглянула взбешённая старушка с длинным, изогнутым крючком носом и седыми космами.

— Кто фулюганит!? А ну, руки вверх и ни с места! Стой, колдовать буду! — заголосила она сиплым голосом.

Затем окно захлопнулось, а через минуту злая бабка в поношенной телогрейке и с метлой наперевес уже с поразительной для её возраста резвостью выскочила из дверей.

— Это что, сторожиха? — усмехнулся Ваня.

— Скорее вахтёрша, — в тон ему ответила Надя.

Боярин показал им кулак. Переговоры приходилось начинать в неблагоприятной обстановке.

Длинный нос неожиданно выглянул из-за ворот сквозь открытое караульное окошко. Старуха шумно втянула ноздрями воздух, её маленькие злые глазки хищно зыркали по сторонам, осматривая незваных пришельцев. Длинные верхние клыки, торчащие наружу, делали её внешность ещё более страшной.

— Видно, русский дух почуяла, — прокомментировал Ваня.

— Откуда в этом мире знают о русском духе? — усомнилась Надя.

— Нас знают все! И наш победный дух известен каждому! — гордо ответил парень. — Правда, Зенит?

Конь утвердительно заржал. Мол, кто же не знает нас, чемпионов?!

Но вредная бабка футбол явно не смотрела, а потому была другого мнения:

— Ишь раскомандовались тут, супостаты! Дома у себя командуйте! Ходят тут всякие!..

— Послушайте, любезная, — попытался прервать её словоизвержение Ярилов.

— Я тебе не любезная!

— Простите, уважаемая…

— Я тебе не уважаемая!

— Тогда как к вам прикажете обращаться?

— Обращайся ко мне по званию и с почтением, соответствующим моему высокому посту! — важно провозгласила бабка. — Да будет тебе известно, что я — офицер Костяная, начальник таможни и пограничной стражи Долины Чудес!

— Послушайте, офицер Костяная, перед вами, между прочим, думский боярин Младомир Ярилов, тоже не последняя сошка в Королевстве Славия.

— А мне хоть сам король — всё одно! — надменно заявила Баба Яга. — Ничего не знаю, и пущать никого не велено!

— Так — таки никого? Видно, пора вам, офицер Костяная, на пенсию, память вас подводить начинает.

— Это ещё почему? — сразу насторожилась старуха.

— Разве Капигур не предупреждал, что вы должны пропустить двух воинов с двумя оруженосцами?

— Может быть, и предупреждал. Ну и что с того?

— А то, что это мы и есть.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! Ишь ты, какой умный выискался! Все больно грамотные стали! Я ещё из ума не выжила и считать умею. Речь шла о четверых, а вас пятеро, не считая коней. Да ещё один уже проехал перед вами, тоже говорил — оруженосец.

— Так значит, Штук нас опередил! — вскричал Ваня.

— А говорите, «пущать никого не велено»! — усмехнулся Младомир. — Ну, раз пропустили оруженосца, то и его хозяина, Великого Рыцаря Кройса, тоже следует пропустить.

— Ты мне тут не указывай, боярин, или кто ты там! Сама знаю, кого пускать, а кого нет! Никакого Кройса я не знаю, и знать не хочу, супостата проклятого, убийцу Людика и Коноеда! Ну ладно Людик, так ему и надо, нечего было пост бросать, но Коноедушка родимый! — запричитала Баба Яга. — Хорошо хоть, Кощеюшка бессмертный, а то ведь всех бы изничтожил, супостат проклятый!

— Значит, вы всё же знаете Великого Рыцаря?

— Никого я не знаю, и всё тут! Вот пусть покажет документ в трёх экземплярах с подписями всех членов Совета Магов и с моей личной печатью — тогда другое дело.

После этих слов окошко в воротах захлопнулось перед самым носом Ярилова.

— Что-то она не очень покладистая, — вставил Ваня, выразительно посмотрев на Младомира.

— Ладно, — вздохнул Ярилов. — Остаётся только крайнее средство.

Он напустил на себя самый суровый вид и решительно постучал в ворота. Парень наблюдал за ним, не пытаясь скрыть скепсиса. На стук никто не отзывался.

Тогда боярин набрал в грудь воздуха и заговорил грозным официальным тоном:

— Когда Капигур узнает об этом, он будет очень рассержен. Вы не выдержали испытание, офицер Костяная, так что скоро вам придётся расстаться со своей должностью.

В окошке тут же показалось перепуганное лицо Бабы Яги:

— Какое ещё испытание?

— Вот как ты встречаешь гостей Капигура?!

Внезапно ворота со скрипом распахнулись.

— Что ж вы сразу-то не сказали, гости дорогие? Гости Капигура — мои гости! Милости прошу в дом. Уж я вас сейчас обедом угощу! — подобострастно затараторила офицер Костяная, расплывшись в угодливой улыбке. — Ой, в кои-то веки такие дорогие гости, а у меня не прибрано! Вы уж извините, я мигом.

Младомир подмигнул потрясённому парню, а Баба Яга в суетливом порыве уже унеслась в свою избушку. Дом тут же заходил ходуном, а из окон полетели тучи пыли, несколько раз в них мелькнула метла, не единожды кто-то чихал.

— Вот что значит «пыль в глаза пускать»! — хмыкнул Ваня.

— Похоже, там давно не убирались, — заметила Надя.

Вопреки их ожиданиям, уборка закончилась на удивление быстро.

— Видимо, бабка применила колдовские технологии! — с видом знатока прокомментировал парень.

Как бы то ни было, вскоре дверь приоткрылась, и благообразная чистенькая старушка в повязанном на голове жёлтом платке и роскошной кружевной шали пригласила их войти. Бабу Ягу словно подменили. Её лицо выглядело теперь вполне добродушным, и даже торчащие наружу хищные клыки казались чем-то естественным и мирным.

Впрочем, ребята уже не особенно удивились. Когда чудеса на каждом шагу, к ним постепенно начинаешь привыкать. К тому же на изумление времени особенно не было. Нужно было позаботиться о павших воинах.