1

Генерал-полковник Паулюс третьи сутки не смыкал глаз.

Сегодня, 22 ноября, он в шесть часов вечера передал в штаб группы армий «Б» личное донесение на имя барона фон Вейхса.

«Армия окружена. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовывать оборону на узкой полосе рубежа: Карповка, Мариновка. Голубинский — сомнительно. Дон замерз, по льду переправляться можно. Запасы горючего скоро кончатся. Танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на шесть дней. Командование армии предполагает удерживать оставшиеся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и принимает необходимые меры. Паулюс».

Вейхсу доложили донесение командующего 6-й армией. Он нервно отодвинул шторку на оперативной карте, висящей на стене.

«Армия окружена, — думал он, внимательно просматривая карту. — Это неверно. Точней, она блокирована. И это должно заставить командующего серьезно подумать о том, как ликвидировать угрозу окружения».

Вейхс вызвал к себе начальника штаба — Шульца, поделился с ним тревожными мыслями о положении 6-й армии и, главное, по его мнению, о паническом настроении самого командующего.

— Возможно, господин генерал-полковник, — сказал Шульц, — на Паулюса подействовала строгая телеграмма фюрера по поводу смены им без разрешения командного пункта и переезда в Нижне-Чирскую? Смею напомнить вам, что фюрер приказал вчера штабу Шестой армии направиться в Сталинград, армии занять круговую оборону и ждать его дальнейших указаний.

Вейхс хорошо понимал, что Гитлер давно уже фактически, не считаясь с обстановкой, командовал армией Паулюса через головы всех штабов и командующих, в том числе и его.

— Кстати, господин генерал-полковник, только что штаб Шестой армии получил приказ фюрера именовать занимаемый армией район «Сталинградская крепость».

«Если вся эта затея с Шестой армией и Сталинградом удастся — Гитлер небывало упрочит свою славу полководца и государственного деятеля. А если нет, боюсь, на наши головы и всех его ближайших помощников свалится тяжкий груз его ошибок. Несомненно, это подорвет наш прежний престиж в глазах союзников», — думал Вейхс.

Телеграммы и распоряжения от Гитлера шли бесконечным потоком. Они дублировали подчас одна другую или отменяли предыдущие. Кому-то эти распоряжения угрожали, на других давили, третьим категорически приказывали — и все они требовали одного: держаться и обещали помощь.

Ранним утром следующего дня пришла очередная радиограмма, в которую больше всех верил сам автор, питал еще надежды Вейхс, в какой-то мере надеялся и Паулюс, но меньше всех верили солдаты. Она гласила: «6-я армия частично и временно окружена русскими. Я решил сосредоточить армию в районе северная окраина Сталинграда, Котлубань, высота с отметкой 137,0, высота с отметкой 136,0. Мариновка, Дыбенко, южная окраина Сталинграда. Армия может поверить мне, что я сделаю все от меня зависящее для ее снабжения и своевременного деблокирования. Я знаю храбрую 6-ю армию и ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг. Адольф Гитлер».

Вейхс, узнав о радиограмме фюрера, распорядился через Шмидта: «Мой приказ о выходе из окружения 6-й армии передавать не следует».

Ознакомившись с радиограммой Гитлера, Паулюс долго раздумывал, поглядывая на откровенно насмешливое выражение лица своего начальника штаба. «Он всегда при случае подчеркивает, что у меня недостаточно силы воли и мягкий характер. Ничего, я ему докажу, на что способна моя воля». В тот же вечер на стол Шмидту был положен приказ.

«За последнее время русские неоднократно пытались вступить в переговоры с нашей армией и с командирами подчиненных ей частей. Их цель вполне ясна — путем обещаний в ходе переговоров о сдаче надломить нашу волю к сопротивлению. Мы все знаем, что грозит нам, если армия прекратит сопротивление: большинство из нас ждет верная смерть либо от вражеской пули, либо от голода и страданий в позорном сибирском плену. Но одно совершенно точно: кто сдастся в плен, тот никогда больше не увидит своих близких. У нас есть только один выход: бороться до последнего патрона, несмотря на усиливающиеся холода и голод.

Поэтому всякие попытки вести переговоры следует отклонять, оставлять без ответа и парламентеров прогонять огнем. В остальном мы будем и в дальнейшем твердо надеяться на избавление, которое находится уже по пути к нам. Главнокомандующий Паулюс».

Так была упущена последняя возможность хотя бы отдельным частям армии Паулюса выйти из окружения, и они с этого момента были обречены на гибель от огня, голода или, в лучшем случае, на пленение.