Изменить стиль страницы

8

Майор Миронов ехал в «виллисе» в Казачий Лог, довольный успехами своего полка. И как ему было не радоваться? Полк первым в дивизии с ходу захватил деревню Курашово, богатые трофеи, в том числе и автомашины, которые он решил использовать для подвижного отряда. Теперь вместе с танковым батальоном Кряжева они вырвались вперед на несколько километров. И благодаря успеху его полка в коридор, пробитый ими, будут вводить кавалерийский корпус. По сведениям из дивизии, танковый корпус Канашова был где-то у Перелазовского. Командир дивизии Андросов похвалил его за смелое решение и пообещал: «Если дивизии присвоят гвардейское звание, первое знамя буду вручать твоему полку». «Вот сейчас приедем в штаб, в Казачий Лог, — думал он, — объявлю всем об этом». И хотя иногда приходила мысль: а не слишком ли рано, не воспримут ли все это как хвастовство. Ведь приказа-то нет. Но радость распирала его, и он улыбался, ему не терпелось всем рассказать об этом разговоре с комдивом.

— А что ты скажешь, Вася, если наш полк гвардейское звание получит?

— Да ну, товарищ майор! — Вася Сучок хлопнул себя по шапке, надвинув ее чуть не на глаза.

— Вот и ну! Занукал, будто Ерофеевич на коней. Вот только какой из тебя гвардеец, Вася? Шапка сидит на тебе что кастрюля, шинель прожженная, рыжая. И подворотничок не менял, видать, давно. А гвардеец ты знаешь, каков на вид? Орел, и все у него в порядке и взгляд, и хватка у него орлиная. Не то, что у тебя: машина едет не едет, будто на ромашке гадаешь.

Вася нахмурился, обиделся.

— Мне, товарищ майор, не на парад. Я воевать должен. Мне не к девкам свататься. Гвардию я не подведу. Такого, как я, шофера вам не найти. Это не четырехногие двигатели Ерофеевича. Тпру и но. Здесь техника, в ней разбираться надо.

Миронов не раз уже слышал от своего шофера хвалебные тирады в собственный адрес, знал, что Вася был о себе самого высокого мнения и для подкрепления еще не существующего авторитета всегда рассказывал своему командиру о шоферах-портачах, как величал он своих товарищей по баранке. «Слыхали, как шофер командира пятьдесят второго полка перевернул машину в кювет? Еле живы остались». Или: «Зачем Трушину дали новый «виллис», если он ездить боится? Больше двадцати километров не выжимает. Вот бы мне новый, я бы прокатил вас, как на самолете».

Но знал Миронов, какие грехи водились за Сучком, несмотря на то, что он с ним ездил недавно, два месяца. Сучков — шофер-самоучка. Опыт у него небольшой. За год до войны дядька научил его водить трактор. А когда он купил мотоцикл, Василий, улучив момент, взял без спроса, поехал, подавил гусей, врезался в плетень. Крепко тогда досталось отчаянному мотоциклисту. Но он упорно тянулся к технике. Как-то подкараулил у сельсовета пустую машину и увел. День катался, осваивал, а вечером задержала милиция, хотели передать дело в суд. Но выручил тот же дядька, прославленный тракторист района. Отца Василий лишился рано, и мать умерла вскоре. На воспитание его взял брат отца. Увидел, что парень тянется к технике, и решил отдать на курсы шоферов. Учился Василий хорошо, но мало. Всего три месяца. Помешала война. В армию он пришел и заявил о шоферской специальности. И хотя ездил плохо, но каждый раз, получив замечание от командира автороты, давал клятвенное обещание освоить машину не меньше, чем на первый класс. На сиденье у него всегда лежал учебник шофера, который он раскрывал редко, да и когда тут, на войне, было заниматься учебой? Из автобата попал он к Миронову. При первом же знакомстве с его шоферским мастерством Миронов приобрел синяки. Обгоняя лихо машину, Сучок поехал не по мосту (ручеек пересох), а свернул в густую осоку и напоролся дифером на столбик от старой сваи. «Ну кто мог думать, — оправдывался он, — что какой-то дурак там замаскирует сваю». Случались и более мелкие происшествия. То они попадали в глубокий кювет, то на крутом повороте как-то занесло машину, и она сбила телегу, помяв крыло и оцарапав правый бок. «Нам еще не хватает с тобой сбивать телеграфные столбы у дороги», — говорил Миронов. Но Вася никогда не унывал и всему находил оправдания, постоянно убеждая при этом Миронова, что такого шофера, как он, на фронте не сыскать. Хвастовство Сучка скоро стало предметом насмешек его товарищей по службе, особенно его друга Скитова. Если с кем случалась какая оказия, шутили: «Так он ездит по-сучковски. Васина, видно, школа. Узнаем сучковский почерк». Называли его и «автоасом», и шофером «ВС», что означало при расшифровке «всегда смерть», и многими другими насмешливыми прозвищами. Но Вася твердо верил в свои недюжинные шоферские способности. Особенно яростные перепалки происходили у Васи с Каменковым. Тот удивлялся и говорил всегда ему: «И как тебя только майор терпит? На его бы месте давно прогнал бы тебя в пехоту. Для машины умные руки нужны, а у тебя не руки, а грабли и башка половой набита. Не иначе. Ты не шофер, а хулиган на колесах».

Ехали молча. Миронов в который раз вспоминал служебную биографию Васи и удивлялся сам, почему он не отдал Сучка на переучивание, хотя командир автороты не раз предлагал ему.

— Так, значит, товарищ майор, — спросил Вася, — выходит, что из меня не выйдет гвардейца?

— Не выйдет, — подтвердил Миронов, усмехаясь. Они, разговаривая, замедлили скорость. — Ты давай поднажми! Чего мы плетемся?

— Это можно, — неохотно пробурчал Вася, прибавляя скорость.

Они въехали на пригорок. С него была видна площадь с расходящимися в стороны чернеющими лентами дорог.

На площади машины и какая-то колонна. «Подтягивается второй эшелон, — подумал майор. — Медленно идет третий батальон. Надо поторопить».

Сучок въехал в село и тут резко притормозил.

— Чего ты? — спросил Миронов. — Опять заело?

И, взглянув вперед, увидел, что по обеим сторонам улицы стоят мотоциклы и бронетранспортеры, а возле них прогуливаются румыны в островерхих барашковых шапках.

— Вот это да-а, — протянул Вася. — Приехали к черту в гости.

Поворачивать назад было поздно. Выскакивать из машины — верная гибель. Далеко не убежишь.

— Рви на полном вперед, — скомандовал Миронов и, вынув пистолет, сунул в карман полушубка.

«Виллис» влетел на площадь и, проскочив толпящихся румын, которые разбежались в стороны, резко повернул вправо в переулок за спасительные дома.

Это произошло так неожиданно, что первые винтовочные и автоматные выстрелы раздались, когда они свернули вправо. Но теперь Сучок, вцепившись в руль и пригибая голову, несся на предельной скорости. Выезжая из села, он сбил мотоцикл с двумя румынскими солдатами и понесся в гору. «Еще километр, два — и мы спасены, — мелькнула мысль у Миронова. — Вот это была бы добыча для них. Сам командир полка пожаловал добровольно в плен». По спине Миронова пробежал мороз.

На окраине хутора их встретил начальник штаба капитан Ванин. Он махал им рукой. Подъехали, остановились.

— Товарищ майор, неужели вы через Казачий Лог ехали?

— Через Казачий.

— Так там же передовые части румынской танковой дивизии. Сейчас наша артиллерия встретит их.

Миронов огляделся. Повсюду в селе стояли противотанковые орудия. Возле них в белых маскхалатах копошились артиллерийские расчеты.

Сучок вылез из машины и, деловито осматривая ее, разводил руками.

— На чем мы ехали, товарищ майор? — Он показывал рукой на спущенное левое колесо и на изрешеченные, о дырках, канистры.

Миронов подошел и обнял Сучка, дружески похлопал по плечу.

— Ну, Вася, теперь, считай, ты выдержал первый свой экзамен на гвардейца.

* * *

Сучок, осторожно крадучись, вошел в штаб полка. «Хорошо, что никого нет. Можно будет со Скитовым поговорить откровенно. Как подумаешь, сердце занимается от обиды. Медаль заслужил, приказ есть, а майор не вручает из-за этого старшины. Нажаловался. Надо было повиниться майору, и дело с концом. И Федора косо поглядывает. Прослышала, что наказан за неточное выполнение приказа. И товарищи подсмеиваются».

Скитов что-то писал. «Он что-то тоже на меня сердит», — подумал он.

— Здорово, Гриша!

— Здорово, здорово, штрафник. Чего пожаловал?

Сучок мял в руках ушанку.