Баба Яга и баба Янина бегали вокруг нее чуть ли не с бубнами, но докричаться до знахарки не получалось, у нее началась обыкновенная истерика.

— Хватит! — прокричала я, чтобы обратить на себя внимание, потому что старушки решили сделать все, чтобы вернуть знахарку к допросу. — Усыпляйте ее, пусть часок, другой поспит, отдохнет, потом продолжим.

Бабульки явно со мной не были согласны, но, посмотрев на захлёбывающуюся рыданиями молодую женщину, были вынуждены прочитать себе под носы стишок, и Збара тут же на лавке и заснула.

— И что же мы два часа делать будем? — уставшим голосом спросила баба Янина.

— Совет держать, — ответила я, — в доверенном кругу.

Мои сообразительные старушки навострили мудрые ушки и начали задавать очень даже правильные вопросы:

— Ты, что ли, специально Любомира с Тихоном из камеры выгнала?

На это я лишь кивнула головой.

— Отчего же такая немилость? — требовала объяснений баба Яга.

— Да, вот стала я подмечать кучу странностей, что вокруг нас творится.

— А нам почему доверяешь? — насмешливо спросила Янина.

— Так, Елисей вам родная кровь, младший сынок Славушки вашей. Проучить, наказать вы горазды, но вот чтобы проклятье на смерть накладывать — это уже перебор.

— Ну, хорошо, рассказывай, что за странности такие, — потребовали бабульки.

— Первое, как-то вовремя Марфа пропала, — начала я выкладывать подозрительные факты.

— И верно, Машенька, ведь девка три недели спокойно у тетки гостила, а как ты тут появилась, так она по пути в столицу и пропала, — согласилась с моими рассуждениями баба Яга.

— И никаких следов не нашли, — поддержала ее баба Янина.

— Вот-вот, подскажите-ка мне, как при толпе охранников, да еще подоспевших в момент похищения бравых конников здоровую девушку при руках, ногах и зычном голосе, можно было похитить, а она при этом не оказала сопротивления и на помощь не позвала?

Мы все глубоко задумались.

— Значит, или охрана была в сговоре с ворогами нашими и предупредила их, чтобы Марфа до столицы не доехала, — продолжала мою мысль Яга.

— Или среди наших конников были помощники того, кто на Елисеюшку проклятье наложил, — закончила баба Янина и от осознания предательства сильно разозлилась. Ее профиль заострился, а из глаз чуть ли не искры посыпались.

— Выходит, что соглядатай ворога может быть среди конников Любомира, — баба Яга была поражена до глубины души.

— Это только подозрение, но это возможно, — печально резюмировала я, — и мы не можем позволить себе отмахиваться от таких важных фактов.

— А много ли народа знало, что мы Марфу допрашивать будем? — начала я вспоминать.

— Так, почитай, все стрельцы, помнишь, мы, когда из леса мово ехали, ты все про нее расспрашивала, да и конники тоже знали, — стала мне напоминать баба Янина.

Обстановка в камере стояла напряженная, на нас давило осознание того, что, возможно, среди нас находится предатель. Только знахарка лежала на лавке и мирно сопела, ей, как никому, требовался отдых, особенно, после двух суток непрерывных терзаний и беспокойств за дочку.

— Но это только предположение, то, что Марфа не должна была доехать до столицы — очевидный факт, и умыкнуть ее легче всего было в дороге, — продолжала я говорить, — и, возможно, все мои предыдущие рассуждения были вызваны разыгравшейся подозрительностью.

Бабульки глубоко задумались и, соглашаясь с моими доводами, кивнули мне, загибая указательные пальцы на правой руке.

— Второе, дочка у Збары пропала так же вовремя, ровно за несколько часов до того, как к ней пришла ключница, — выкладывала я факты, вызывающие много вопросов.

— То есть, возможно, за нами следят и стараются запутать расследование, — высказала свои догадки баба Яга.

— Очень похоже на то, что, как только мы нащупаем ниточку, которая может помочь распутать наше дело, ее тут же рвут или пытаются еще больше запутать, — как всегда думала я вслух.

— Ради дочки знахарка пошла на такие жертвы, от дара родового отказалась. Зачем такие сложности? Ведь, если хотели убить Елисея, можно это сделать гораздо проще. Даже, за теми же огородами ножом воспользоваться, али сабелькой, — от простоты моих аргументов, бабульки аж поперхнулись.

— Маша, да что ж ты такое говоришь? Думаешь, кто-то отпустит царевича хоть и с девицами одного, тем более за огороды? — пеняя на меня за наивность, распылялась баба Янина. — Да, там на каждой тропке меж грядок по стрельцу лежало, под зайцев маскировались, на каждой яблоньке по стражнику, так те филинами да воронами прикидывались.

Занятно, однако, у царенка свидания проходили. Зайцы, филины и вороны особого назначения, наверно, за три года лекций оболтуса и без его помощи могли, кому угодно в уши заливать!

— А он, что же, их не замечал, когда про звездочки вещал? — удивилась я.

— Как не замечал?!! Замечал! Сердился! Да, куда от них денешься, когда ты царевич? — грустно разъяснила мне Янина.

— Значит, тот, кто наше расследование запутывает, хочет царевича чужими руками убить и подозрение от себя отвести, — размышляла я.

Бабули согласились с моими выводами и загнули указательные пальцы.

— Так, что ты в нашем расследовании еще подозрительного приметила?

— Третье, вои наши для допроса привели знахарку не к нам в склеп, а в царские казематы, тем самым сообщив всем о ходе нашего расследования.

— Так, может, перепутали или не догадались? Дело-то поздно ночью было, ты сама носом клевала, — начала защищать наших воев баба Яга.

— Может, нас не хотели беспокоить? Если б Збару к нам в подвал привели, то всех бы перебудили, — поддакивала ей Янина.

— Зато теперь вороги точно знают, что нам известно, и, возможно, сейчас подчищают свои следы, что значительно усложнит наше расследование.

Был загнут безымянный палец под дружное оханье пенсионерок.

— Четвертое, на Збару очень вовремя было наложено колдовство по невыдаче нам нужной информации. Можно определить, как давно на ней этот запрет?

Бабуси вскочили с лавочки и рысью метнулись к знахарке, прищуриваясь и принюхиваясь, они кружили вокруг спящей женщины.

— Два дня, Машенька, — доложили эксперты.

— Два дня назад у Збары какой-то негодяй забрал дочь, и ее посетила ключница Ирина, это наши основные подозреваемые в наложении на нее запрета, — рассуждала я.

— Машенька, не забывай, она же знахарка, и больных да хворых к ней много наведывается, — внесла конструктивные уточнения баба Янина.

— Скажите, а как накладывается этот запрет на жертву? — решила я понять техническую сторону проблемы.

— Да тут ничего сложного нет, вещицу ей заговоренную дали, а она и приняла, — объяснила баба Яга.

— Подождите, она же сама хоть слабая, но колдунья, должна же была увидеть ворожбу, — не понимала я, видимо, совсем элементарных вещей.

— Возможно, этот запрет был спрятан под другим заклятием, например, поисковым или любовным.

— Вы можете эту вещицу найти? — я очень надеялась, что это нам как-то поможет.

Колдовские эксперты заново начали кружить вокруг Збары, но все было тщетно.

— А в колдовстве на запрет и в проклятии царевича ничего общего нет? — я начала проводить мозговой штурм, засыпая пенсионерок всеми вопросами, что приходили мне в голову.

Бабульки впились взглядом в сопящий объект обследования. Я смирно стояла поодаль и боялась пошевелиться, дабы не нарушить процесс. Почесав свои маковки, старушки заулыбались.

— А ведь ты права, Машенька! Есть средь этого колдовства общее. Тут явно старались сделать все по-разному, как будто два разных колдуна плетения плели, но незримо чувствуется рука одного создателя в потоке вливаемой силы и в узоре плетений.

— И над иголками, и над вещицей знахарки работал один и тот же колдун? — решила для себя уточнить я.

Мне авторитетно кивнули и загнули мизинец.

— Пятое, Святояр как-то вовремя уезжает.

— Так и что ж в этом такого странного, он ведь по государственным делам, новую заставу ставить, — стали защищать воеводу старушки.

— Так-то оно так, только пока мы по столице с допросами бегали, он дома с мамой сидел, а как у нас жареным запахло, и у знахарки дочка пропала, так он уезжает, — разъяснила я свои претензии.

— Машенька, боярин он хороший, о государстве нашем печется, себя не жалеет, спуску никому не дает, честен и благороден. Один только грех за ним водится — бывшая невеста вертихвостка, да только его вины в том нет, с любым такая беда может случиться, — печально добавила баба Янина.