Глава 86

В четверг утром Томас разбудил всех еще до рассвета, и к шести утра они выехали. Слушание дела Джереми было назначено на одиннадцать, и Томас не собирался опаздывать. Он сдерживал желание ускориться, не желая, чтобы его задержала обычная пробка.

И всё же...

– Как ты думаешь, папа, что будет? – спросил Дуэйн с заднего сидения.

– Я не знаю, – признался Томас.

Он нервничал и боялся больше, чем хотел признать. Если сегодня они потерпят неудачу, он подаст в суд на опекуна, что может оказаться долгим, дорогостоящим и, возможно, в конечном итоге бесполезным делом. Но он будет судиться. Он использует каждый возможный вариант. Он надеялся, что до этого не дойдёт, но он сделает всё, что придётся, и будет продолжать делать это, пока кто–то где-то не получит сообщение.

Дорога по шоссе 278 на Восток через Алабаму – через длинные, пустынные отрезки сельской местности, через крохотные городки, через маленькие горы, крутые холмы – казалось, заняла целую вечность, но, в конце концов, они остановились на парковке перед зданием суда в центре.

До слушания оставался час.

– Слушайте, ребята, – сказал Томас. – Я не любитель молиться, но прямо сейчас несколько молитв мне бы не помешало. Я хочу, чтобы Джереми вернулся домой. Я не хочу, чтобы он был в мире сам по себе, с людьми, которые делают с ним Бог знает что. Я хочу, чтобы он вернулся домой, где ему место.

– Мы знаем, – тихо сказал Рэнди.

Дуэйн молчал. Вместо этого он потянулся вперёд и положил руку на плечо Томаса.

– Он должен быть с нами, – сказал Томас. – Мы его семья. Мы те, кто его любит. Он не должен быть там один. Это неправильно.

– Всё будет хорошо, – сказал Дуэйн.

– Я надеюсь на это. Давайте зайдём внутрь и узнаем, где слушание.

Они вышли из машины, поправили одежду, поднялись по ступенькам здания суда и вошли внутрь. Менее чем через три минуты их направили в зал ожидания, где дюжина других людей ждали своих слушаний.

Без четверти одиннадцать появилась Селеста вместе с Джереми.

– Папочка! – прокричал Джереми, пробегая через зал ожидания.

Сердце Томаса подскочило, он схватил мальчика и поднял на руки.

– Кроха!

– Папочка, я скучал по тебе!

– Я тоже по тебе скучал, кроха. Ты в порядке?

Джереми улыбнулся в ответ и вдруг разразился яростными слезами.

Томас сел, усадив Джереми к себе на колени. Он чувствовал себя невероятно счастливым и надеялся – горячо надеялся – что Джереми разрешат поехать с ними домой в этот же день. Джереми был его сыном. Вот и всё. Это было несложно. Это был просто жизненный факт.

Было замечательно снова держать мальчика в своих руках.

– Эй, эй, эй, кроха, – тихо произнёс он. – Теперь всё в порядке.

Джереми прижался лицом к груди Томаса, обхватывая ногами талию Томаса, чтобы Томас мог его держать.

– Мистер Томас, как вы? – спросила Селеста.

– У нас всё в порядке, – сказал Томас. – Вы помните Рэнди и Дуэйна?

Селеста пожала им руки.

– Вы знаете, что решит судья? – спросил Рэнди.

Селеста огляделась вокруг.

– Я не вижу Трипперов. Мы не смогли дозвониться до Койла. Я думала, что бабушка придёт, но... на этом этапе, если они не появятся... остаётся только гадать. Я вижу, кое-кто очень счастлив вас видеть.

– Он скучал по своему папочке, – счастливо сказал Томас. – И его папочка скучал по нему.

В конце концов, Джереми затих. Он сидел на коленях у Томаса, смотрел на него, улыбался. Томас вытирал слёзы с его щёк.

– Ты в порядке, кроха?

Джереми кивнул.

– Помнишь Дуэйна?

– Привет, Джереми, – сказал Дуэйн.

– Привет, – робко произнёс Джереми.

– Ты выглядишь так симпатично, – сказал Томас. – Как дела в школе?

Джереми пожал плечами.

– Кроха?

– Да?

– Папочка должен кое-что тебе сказать, и я хочу, чтобы ты послушал. Я не знаю, отпустит ли судья тебя сегодня домой или нет. Я надеюсь на это, но если нет, мы продолжим работать над этим и говорить с судьёй, пока он не передумает. Это может занять некоторое время. Ладно? Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Папочка делает всё, что может, потому что любит тебя и хочет, чтобы ты вернулся домой. Сегодня мы просто пойдём послушать, что может сказать судья. Ты хочешь вернуться домой?

Джереми кивнул.

– Ну, мы тоже хотим, чтобы ты вернулся. Мы любим тебя, кроха. Мы любим тебя очень–очень сильно. Просто помни это, ладно? Если тебе когда-нибудь станет грустно, просто помни, что твой папочка тебя любит, и твой дядя Рэнди тебя любит, и Дуэйн тебя любит. Мы всегда думаем о тебе и говорим о тебе. Не переживай – мы никогда не забудем тебя.

– Судья меня накажет?

– Нет, милый. Судья должен найти для тебя подходящее место. Это его работа. Он должен решить, что для тебя лучше. Если он спросит у тебя, где ты хочешь остаться, скажи ему правду, ладно? Не бойся. И если ты хочешь поехать домой с нами, просто скажи ему это. Он не хочет тебя наказать. Он хочет, чтобы ты был счастлив.

Джереми опустил глаза, обдумывая услышанное.

Судебный пристав внезапно появился в дверях зала заседаний и назвал их имена.

Томас, обвив рукой плечи Джереми, прошёл в зал, а следом зашли Рэнди и Дуэйн.

Судья, пожилая белая женщина в больших пластиковых очках, придававших ей несколько театральный вид, с улыбкой посмотрела на них.

– Что ж, понятно, – сказала судья, когда пристав закрыл дверь. Она оглядела зал, кивнула, затем продолжила просматривать их документы.

Кроме Томаса, Рэнди и Дуэйна на слушание пришла только Селеста.

– Я вижу, к чему всё идёт, – сказала она, поднимая взгляд от папки. – Томас Манфред?

– Да, Ваша честь?

– Вы хотите усыновить этого мальчика?

– Да, мэм. Очень хочу.

– И я вижу, что его биологического отца здесь нет. Об отце ничего не слышно?

Это было адресовано Селесте.

– Нет, мэм, – сказала Селеста.

– Тогда я скажу вам, что я сделаю. Поскольку отец нарушил соглашение и не счел нужным показаться сегодня, я собираюсь немедленно предоставить Томасу, его предыдущему приемному отцу, опеку над мальчиком. Это повлечёт за собой перевод его дела обратно в ДСО Миссисипи, и я доверю вам разобраться с деталями... Селеста, верно?

– Да, мэм.

– Я оставлю вам с вашим начальством работу над деталям. Мне ясно, где место этому мальчику. Сам процесс усыновления должен будет пройти в Миссисипи, в соответствии с их правилами и законами, но я расчищаю путь. Я подписываю ограничение в родительских правах, ограничивая в правах биологического отца и передавая опеку. Мистер Манфред?

– Да, мэм?

– Вы понимаете, что я делаю?

– Определённо, мэм.

– По тому, как он смотрит на вас, я вижу, что принимаю правильное решение. Позвольте мне подписать пару вещей, и вы все сможете идти.

– Спасибо, – сказал Томас.

Рэнди потянулся и сжал его руку.

Дуэйн сиял, глядя на него.

– Кроха? – произнёс Томас.

Джереми повернулся посмотреть на него.

– Ты едешь домой с папочкой, милый. Судья разрешит тебе вернуться домой.

Джереми казался удивлённым. Он повернулся посмотреть на судью, которая улыбнулась ему. Он взглянул на Рэнди и Дуэйна.

– Правда, папочка? – спросил он, поворачиваясь обратно к Томасу.

– Ты возвращаешься домой, сынок.

Томас не хотел плакать перед судьёй, но заплакал. Он не мог сдержаться. Это были слёзы счастья. Джереми плакал с ним, будто вид плачущего отца был невыносимым.

– Мы едем домой, сынок, – счастливо сказал Томас, плача и смеясь.

Джереми положил голову на грудь Томаса и зарыдал.

– Спасибо вам, – сказал Томас судье, когда они собирались уходить. Он держал Джереми на бедре. Джереми не переставал плакать.

– Я желаю вам всем большой удачи, – сказала она. Она закрыла их папку с документами и положила в стопку дел, которые уже выслушала за день. Она повернулась к другой стопке и взяла следующую папку, пока пристав провожал их к выходу.