Глава 47

На ужин Томас приготовил ветчину, индейку и всевозможные гарниры. Он ел с аппетитом. Как и Рэнди. Но Джереми ковырялся в еде и продолжал поглядывать на входную дверь.

– Тебе нужно поесть, кроха, – сказал Томас.

– Послушай своего отца, – добавил Рэнди, шутливо толкая Джереми локтем.

– Он приедет? – спросил Джереми, глядя на Томаса с такой мольбой в глазах, что у Томаса не хватило духу быть жестоко честным.

– Он сказал, что приедет, – ответил Томас, и не в первый раз. – Но, может быть, он не смог... может, у него проблемы с машиной.

– Он не приедет, да?

Рэнди посмотрел на Томаса с предупреждением в глазах: пора сказать правду.

– Я так не думаю, милый, – мягко сказал Томас.

Джереми закусил губу, его лицо исказилось от несчастья, прежде чем он вдруг разрыдался. Его тело дёрнулось, он спрыгнул со стула и побежал в свою комнату, прорываясь через дверь и позволяя ей захлопнуться.

– Попробуй позвонить ему ещё раз, – сказал Томас Рэнди, вставая.

– Мы уже звонили ему пятнадцать раз!

– Просто попробуй ещё раз. Меньшее, что он может сделать, это поговорить с собственным сыном на Рождество.

Томас подошёл к комнате Джереми, тихо постучал в дверь.

– Кроха? Я захожу.

Томас прошёл в комнату, увидел, что Джереми скорчился в углу, прижавшись лицом к стене. Он, казалось, пытался скрутиться в позу эмбриона. Сердце Томаса сжалось.

– Брось, милый, – сказал он, подходя к нему. – Иди посиди с папой.

– Нет!

– Пожалуйста?

– Нет!

Томас сел рядом с ним, пытаясь посмотреть на его лицо, но Джереми отвернулся, отказываясь смотреть на него. Он рыдал в стену, будто стена его поддерживала, держала его в здравом уме. Он был похож на маленького цыплёнка, жмущегося к стене курятника, пытаясь избавиться от холода. Это вызывало у Томаса такую грусть, которую он не мог объяснить.

– Позволь мне тебя обнять, – тихо сказал Томас. – Пожалуйста, сынок. Иди посиди со мной.

Джереми игнорировал его.

– Мне жаль насчёт твоего папы, – сказал Томас. – Он сказал, что приедет. Может, он не смог найти машину, чтобы одолжить. Может, его друг был занят или ещё что-то. Мне очень жаль, милый. Я знаю, он хотел приехать и увидеть тебя, но, может, что-то случилось...

Джереми рыдал и стонал.

– Пожалуйста, сынок.

От его слов становилось только хуже.

Томас поднял взгляд, безнадёжно, раздражённо, и чувствуя немалую злость на Койла Триппера.

– Иди посиди со мной, – снова сказал он, потянувшись, чтобы погладить Джереми по спине. – Давай, сынок. Позволь мне помочь тебе.

В конце концов, Джереми повернулся к нему и позволил заключить себя в объятия. Он плакал так, будто наступил конец света. Такое горе. Такая печаль. Такая агония.

– Всё нормально, кроха, – тихо произнёс Томас, прижимая Джереми ближе, целуя непослушные волосы Джереми. – Всё нормально. Папа рядом. Папа с тобой, и всё будет в порядке.

– Ох, – простонал Джереми. – Оооооох.

– Всё нормально.

– Почему, папа?

– Может, у него проблемы с машиной.

– Почему?

– Я не знаю, кроха.

– Почему?

Он продолжал повторять одно это слово – "Почему?" – снова и снова.

Почему?

Томас прижимал его к себе, гладил его, чувствуя, что сам вот-вот расплачется.

– Я люблю тебя, милый, – сказал Томас. – Просто помни это. Папа очень сильно тебя любит. И дядя Рэнди. Мы любим тебя. И мы позаботимся о тебе. Не переживай. Твой дядя Рэнди пытается позвонить твоему папе и спросить, что случилось. Может, после праздника мы сможем поехать туда и увидеться с ним. Ты бы этого хотел?

Мальчик кивнул, прислонив голову к груди Томаса.

– Твой дядя Рэнди пытается дозвониться до него. Мы со всем разберёмся.

Слёзы Джереми утихли.

– Я нехорошо себя чувствую, – напряжённым голосом произнёс он.

Томас поднял его на руки, уложил в кровать. Лоб Джереми был горячим, его словно лихорадило.

– Я был плохим?

– Ты не был плохим. Почему ты спрашиваешь?

– Мой папа не хочет видеть меня потому, что я плохой?

– Ты хороший мальчик. Никогда не сомневайся в этом.