– В одну минуту я играл в "Монополию" со своей няней, а потом...

– Я знаю, Дуэйн.

– И теперь я живу здесь и никогда не смогу снова увидеть своих маму и папу...

– Я знаю. Почему бы тебе не попробовать что-нибудь поесть?

Минуту Дуэйн прижимал руки к своей груди, будто физически пытаясь удержать себя целым.

– Ешь, – настаивал Томас. – Иногда нужно просто продолжать идти. Продолжать ставить одну ногу перед другой.

Дуэйн кивнул, взял ложку.

– Я хочу поговорить с тобой о твоём телефоне, – сказал Томас, садясь рядом с Дуэйном. Он не был уверен, подходящее ли сейчас время для этого разговора, но, возможно, это вернёт Дуэйна в реальный мир и отвлечёт его от мыслей о родителях.

При упоминании о телефоне Дуэйн перестал есть и посмотрел на Томаса с тревогой в глазах.

– Я сидел с тобой прошлой ночью, пока ты не заснул, – сказал Томас. – Ты получил сообщение... что-то о том, не изнасиловали ли тебя ещё педики.

Дуэйн опустил глаза.

– И я не смотрел твой телефон – я не смотрел другие сообщения. Я не собираюсь нарушать твоё личное пространство. Я даже не уверен, что одиннадцатилетнему ребёнку нужен мобильник, но он бывает полезен. Хотя, если ты не будешь использовать этот телефон должным образом, я его у тебя заберу. Если я когда-нибудь узнаю, что ты делаешь что-то по телефону, чего не должен делать, я его заберу. Просто помни это.

Дуэйн поднял на него глаза, его взгляд был полон вины.

– Ну? – надавил Томас.

– Это была моя подруга Эшли. Она шутила.

Томас задавался вопросом, стоит ли в это верить. Решил предоставить Дуэйну преимущество сомнения.

– Одна из первых вещей, которую я сказал тебе, это что мы с Рэнди будем уважать тебя, но ты тоже должен уважать нас. Так что это попадает в категорию неуважения к нам. Мы не говорим друг о друге в таком ключе. Мы не обзываем друг друга.

– Но это была Эшли.

– Кто такая Эшли?

– Моя школьная подруга.

– И?

– Она прочитала какую-то историю о священнике в баптистской церкви... его застали, когда он делал с детьми всякое.

– И какое это имеет отношение ко мне и Рэнди?

– Она переживала.

– Переживала?

– Она сказала, что я должен быть осторожен, потому что вы сделаете это со мной. Или ещё что-то.

– Ты в это веришь?

Дуэйн закусил губу, выглядя таким виноватым и смущенным, что Томасу стало его жаль.

– Ешь, парень. Я не буду тебя донимать. На самом деле, я рад, что у нас произошёл этот разговор. У тебя теперь два отца-гея – и дети могут быть очень злыми. Тебе предстоит научиться не реагировать на их глупость.

– Так почему ты хочешь усыновить меня? – спросил он.

– Ты здесь, потому что я хочу иметь семью. Я хочу детей. Я хочу быть отцом. Все назвали меня сумасшедшим, и, может быть, так оно и есть. Я был один большую часть своей жизни. Каждый День благодарения. Каждое Рождество. Каждое четвёртое июля – мне нравятся фейерверки, и мне нравится на них смотреть, и их запускают прямо в конце улицы, но я никогда не хожу туда, потому что мне не с кем пойти. Так что, в любом случае, когда мне исполнилось пятьдесят, я решил, что у меня будет семья, и пошёл на родительские занятия и прошёл через всю ерунду ДСО, и вот мы здесь. И ты знаешь, с Джереми у меня было время подготовиться. Я познакомился с ним за несколько недель до того, как он приехал ко мне. У меня было время подумать об этом, подготовиться к этому, всё спланировать. С тобой это произошло неожиданно. Это просто взялось из ниоткуда, и я немного опешил. Я признаю это. Но сейчас мы в самой гуще событий, приятель.

Дуэйн посмотрел на него с грустью и извинением.

– И знаешь что? – спросил Томас.

– Что?

– Мне нравится быть твоим отцом. Я, наверное, не очень хорош. Я знаю это. У меня было мало практики. Но я стараюсь, парень, и я действительно хочу, чтобы ты был счастлив. Как и твой дядя Рэнди. Он ждёт не дождётся, когда возьмёт тебя на лодку и поедет рыбачить и разбивать лагерь – он как ребёнок, когда оказывается на той лодке. Рэнди не с таким жаром относился к усыновлению, когда мы только встретились, но его это затягивает. Он хочет пойти на родительские занятия и сам получить лицензию, чтобы мы вместе могли тебя усыновить. Он уже сказал мне, что хочет, чтобы ты нёс кольца на нашей свадьбе, и он уже ходил в магазин смокингов, чтобы убедиться, что у них есть подходящий костюм твоего размера.

– Правда?

– Правда.

Дуэйн закрыл лицо руками и заплакал.

Поначалу Томас наблюдал, чувствуя себя беспомощным, бесполезным, разочарованным. Затем он приобнял Дуэйна за плечи.

Дуэйн прильнул к нему.

– Прости, мистер Томас, – сказал Дуэйн сквозь слёзы. – Я не знаю, что со мной не так. Я скажу Эшли не говорить так.

– Не беспокойся об этом. Мы пройдем через это, ты, я и твой дядя Рэнди.

– Обещаешь?

– Обещаю.