Глава 79

Томас занимался субботними утренними делами – подметал, мыл пол, вытирал пыль, проводил генеральную уборку – когда зазвонил его телефон.

Это была Тэмми.

– Да? – с ожиданием произнёс он. Он всю неделю ждал её звонка, чтобы она дала ему какой-то знак о том, что происходит.

– Не цитируй меня, но я думаю, что всё выглядит хорошо, – сказала Тэмми. – Судья назначил слушание на этот четверг. Он хочет разобраться с этим быстрее.

– Так ты хочешь сказать, что мы вернем Джереми обратно?

– Я этого не говорила, малыш. Я сказала, что всё выглядит хорошо. Когда такое занимает долгое время, это потому, что социальные работники должны развить план действий, что значит, что они не знают, что делать – они оглядываются вокруг и пытаются найти кого-нибудь, кто его заберёт. Но в данном случае всё двигается довольно быстро, что говорит мне, что у них уже есть план. И этот план, наверное, ты. Ты уже был его приёмным отцом, и ты ясно дал понять, что хочешь его усыновить, что выведет его из системы. Плюс ко всему, ты ему нравишься, и он хочет с тобой жить. Так что...

– Всё выглядит хорошо?

– Это моё мнение, но не цепляйся за него. Я могу сильно ошибаться. Думаю, можно с уверенностью сказать, что он не вернётся к Койлу и своей бабушке.

– Слава Богу.

– Бабушка устроила там сцену в офисе ДСО, и это никак не увеличило её шансы. И что еще хуже, Койл вдруг исчез, и никто не может его найти. Если он не явится на судебное заседание, он станет историей.

– Это хорошие новости, Тэмми. Спасибо.

– На твоём месте я была бы осторожна. Я дам тебе знать время и место слушания, когда узнаю.

Томас повесил трубку, на мгновение улыбнувшись, чувствуя облегчение. Затем, так же быстро, он почувствовал новую тревогу. Судья мог просто ограничить Койла в родительских правах и позволить Джереми остаться в приюте там, в Алабаме. Циничная часть его разума напомнила, что ДСО получают финансирование на каждого ребёнка в приюте, особенно на детей с особыми нуждами... и кто-то предполагал, что они не спешат отдавать таких детей из системы под усыновление. Зачем отдавать тех, кто приносит им большую часть денег?

Томас не хотел верить этой циничной части своего мозга, но в этом была определённая логика. Казалось, ДСО нужно было невероятно много времени, чтобы что-то сделать, даже дать лицензию новым родителям и дать делу ход, этот процесс мог занять больше года. Казалось, они не очень-то и торопятся что-либо делать. Конечно, им не хватило персонала и финансирования, и, возможно, они просто не могли делать всё быстро, даже когда жизни висят на волоске.

И всё же...

Он посмотрел на дверь в комнату Дуэйна и нахмурился.

Был почти полдень, а Дуэйн ещё не проснулся.

Рэнди сказал оставить его в покое.

Томас не мог. Он подошёл к двери, тихо постучал.

Нет ответа.

Он приоткрыл дверь и просунул голову, увидел, что Дуэйн сидит на кровати, держа телефон, но не глядя на него. Скорее, он сидел как-то странно, будто всё ещё спал или был в оцепенении.

– Дуэйн, приятель, ты в порядке?

Дуэйн, казалось, не слышал его.

– Дуэйн?

Томас зашёл в комнату.

Дуэйн уставился в стену, казалось, он был контужен.

– Малыш, ты в порядке? – спросил Томас, вставая перед ним.

Дуэйн не поднял взгляд.

Томас сел рядом с ним, взял телефон из рук Дуэйна. Дуэйн не возражал.

– Что происходит, Дуэйн?

Дуэйн опустил глаза, уставился в пол и покачал головой.

– У тебя плохой день?

Нижняя губа мальчика задрожала.

Он разрыдался.

– Иди сюда, – сказал Томас, обвивая его рукой.

– Нет! – воскликнул Дуэйн, отстраняясь. – Я не могу этого делать!

– Что делать?

– Я не могу этого делать.

– Всё будет нормально.

– Ничего не будет нормально! Ты не понимаешь. Это несправедливо! Это неправильно! Я хочу домой!

– Ты дома, сынок.

– Это не мой дом.

– Мне жаль, Дуэйн.

– Я хочу к маме.

– Я знаю.

– Я хочу к маме! Я хочу к папе! Это неправильно!

– Я знаю, это тяжело.

– Ты ничего не знаешь! Ты просто глупый старик!

– Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

– Ничего! – со злостью выплюнул Дуэйн. – Просто отстань от меня. Просто уйди и оставь меня в покое. Я тебе всё равно не нравлюсь.

– Почему ты так говоришь? – спросил Томас, чувствуя внутри беспокойство. Дуэйн заметил тот факт, что ему понадобилось некоторое время, чтобы потеплеть к ребёнку? Мог ли он чувствовать его нежелание?

– Почему? – снова спросил он.

– Потому что это правда.

– Ты мне очень нравишься. Я думаю, что ты отличный парень.

– Ты всегда говоришь о Джереми. Ты, наверное, хочешь избавиться от меня, чтобы он мог вернуть свою комнату.

– Не говори так. Здесь достаточно места для вас обоих, а если бы не было, мы бы просто купили новый дом.

– Я не хочу, чтобы мой младший брат был уродом, который даже не может подтереть себе зад.

Томас ничего не сказал. Он понимал, что не стоит принимать эти вещи на личный счёт. И всё же, слова причиняли боль. Дуэйн нападал как раненное животное, не заботясь о том, какой может причинить вред.

– Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе? – наконец спросил он.

Дуэйн ничего не сказал.

– Давай ты позволишь мне приготовить тебе шоколадного молока. Иди присядь за кухонный стол. Ты не обязан ничего говорить, но тебе нужно выйти из этой комнаты.

– Зачем?

– Потому что жизнь продолжается, Дуэйн. Тебе нужно поесть. И ты должен найти способ продолжать жить, и я помогу тебе сделать это, хочешь ты или нет.

– Я не хочу здесь жить.

– Это нормально. Мы можем поговорить с мисс Тэмми и посмотреть, не найдется ли для тебя другого места.

– Видишь? Я тебе не нравлюсь!

– Это неправда, но если ты несчастен и действительно не хочешь здесь жить, то ты не обязан. Я хочу, чтобы ты остался здесь и был частью нашей семьи, но речь не обо мне, Дуэйн. Речь о тебе и о том, чего хочешь ты. Речь о том, чтобы помочь тебе найти способ продолжать жить. Может, я не тот отец, который тебе нужен. Может, мы с Рэнди не та семья, которая тебе нужна. И это нормально.

Дуэйн вытер глаза.

Томас обнял его, подвел к двери и усадил за маленький кухонный стол. Пока Томас готовил ему стакан шоколадного молока, Дуэйн тёр глаза и казался таким потерянным, таким грустным, таким несчастным, что Томасу самому хотелось заплакать.

– Держи, сынок, – сказал он, поставив молоко на стол перед ним. – Тебе нужно чем-нибудь наполнить желудок.

– Где дядя Рэнди? – спросил Дуэйн.

– Он пошёл в галерею. Ему надо кое о чём позаботиться. Ты голоден?

Дуэйн пожал плечами.

– Это неправда, ты же знаешь, – сказал Томас.

– Что?

– Что мы пытаемся от тебя избавиться. И Рэнди, и мне нравится мысль о том, чтобы иметь двоих детей. Если ты не счастлив, то мы поговорим об этом, разберёмся и найдём способ сделать тебя счастливым, но я не хочу, чтобы ты думал, что мы не хотим видеть тебя здесь. Хотим. Очень хотим, Дуэйн. Прошла всего неделя или две, но у меня такое чувство, будто я знал тебя всю свою жизнь, и я не хочу видеть, как ты уходишь. У меня, кажется, просто не очень хорошо получается помогать тебе. И ты прав – я был отвлечён на Джереми. Он мой сын, и я просто хочу его вернуть. Но теперь ты тоже мой сын. Извини, что мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть. Мне хотелось бы лучше справляться с ролью твоего отца. Хотел бы я знать, что тебе сказать. Ты потерял обоих родителей – это, должно быть, очень тяжело, и я хотел бы сказать какие-нибудь волшебные слова и всё исправить, но я не могу. Полагаю, я могу только приготовить тебе шоколадное молоко и попытаться помочь тебе пройти через это. Хотел бы я сделать что-то большее.

– Это не твоя вина.

Томас принёс хлопья, молоко, миску и ложку.

– Съешь что-нибудь, – велел он, насыпая хлопья в миску и ставя её перед Дуэйном. – От этого тебе станет лучше. Иногда нужно просто ставить одну ногу перед другой и продолжать двигаться. Я потерял маму, когда был маленьким. На самом деле, она умерла, когда рожала меня. Это не просто. Я знаю.

Дуэйн посмотрел на миску, взял ложку и начал есть.

– Не знаю, смогу ли я сделать это, мистер Томас, – сказал он, кладя ложку и глядя на Томаса открытым взглядом. – У меня такое чувство, будто я схожу с ума.

– Ты в трудном положении, – ответил Томас. – Мы с Рэнди оба это знаем. Должно пройти немного времени.