Глава 6
Я побежала к дому, неся в дрожащих ладонях браслет и подвески, прижимая их к сердцу. Возможно, находку стоило спрятать, но мне это в голову не пришло. Как они попали в дупло дуба в нашем саду? И что о них знала Моника? Ловушка в сундуке кому-то же предназначалась… Сомневаюсь, что мне, но попалась в нее именно я. С моим везеньем и неуёмным любопытством — ничего удивительного! Поднимаясь по лестнице на крыльцо, я все еще дрожала. Потянувшись к дверной ручке, едва коснулась и тут же отдернула руку. И посмотрела на нее при свете восходящего солнца — порез нарывал, вокруг него тянулись черные паутинки, тонкие, будто нити, и похожие на вены. Под кожей словно рой пчел копошился и жалил. Капкан Моники оказался отравлен ядом, а, значит, она кого-то ждала.
Розовая заря разлилась по небу, смешалась с перистыми облаками и окрасила их в сиреневый, предрассветный туман расползся по улице холодной дымкой. Первые лучи осветили кухню, и заиграли узоры на кафеле и стеклах гарнитура. Чудесное зимнее утро, а меня трясло от ужаса и непонимания. Чем я заслужила гнев Ровера? Почему он считал меня монстром, и что изменилось теперь? И как, проклятые ехидны, все это связано с гибелью моего отца? Голова раскалывалась от обилия мыслей, крутящихся, как волчок, не дающих покоя. Я положила находку на обеденный стол и долго разглядывала, потирая раненную руку. Если у Моники был яд, то и противоядие должно быть? А если нет? Я не стала подниматься на второй этаж, чтобы никого случайно не разбудить, и заглянула в ванную комнату Моники. Там нашлись бинты, пластырь и масляный лекарь — незаменимая вещь на кухне в случае порезов и ожогов. Благодаря этому чудотворному зелью ранки затягивались мгновенно. Но не моя — она лишь зарубцевалась, а под кожей расцвел синяк и расползся черными ветвистыми паутинками. Под кожей будто что-то шевелилось, пытаясь прорвать плоть и вылезти. Я перевязала руку, но она успела распухнуть. Бинты туго стянули ее и почти полностью обездвижили до локтя. Яд оказался быстродействующий, лекарство необходимо найти как можно скорее. Еще бы знать, где именно его искать…. В кусачий сундук точно больше не полезу, хотя на месте Моники как раз там бы я его и спрятала.
В сушке нашлись мои джинсы и туника цвета белой шерсти с золотистым блеском — иногда я пользовалась стиральной машиной Моники, что сейчас оказалось весьма кстати. Облачившись в найденную одежду, разгладила ее прикосновением магии и подошла к зеркалу. Ряды разноцветных баночек с кремами и косметичка занимали целую полку. Косметикой умершей сестры я не рискнула воспользоваться — в коробочке с румянами или палетке теней мог поджидать очередной злой розыгрыш. Зачем ей нужно было столько средств для макияжа, если она прихорашивалась при помощи магии? Для отвода глаз? Я никогда не прибегала к гламору — это не моя магия, ею в совершенстве владела Моника. С его помощью можно изменять внешность до неузнаваемости. Но, вспомнив слова Ровера о том, что я могу все, что только пожелаю, решила попробовать… и получилось!
Гламор требовал постоянной концентрации, будто непрерывно вслушиваться в музыку, звучащую в голове, чтобы не потерять бдительность и не явить свой истинный облик. Я представила, как хочу выглядеть, и натянула этот образ, словно маску, видя боковым зрением слабое золотистое свечение. На лице не осталось следов бессонной ночи и пролитых слез, глаза заблестели. Раньше они у меня были зелеными с примесью медового, а теперь потемнели до изумрудно-медного. Ровный тон кожи, точно благородный фарфор, пушистые черные ресницы, макияж со стрелками оттенял природную бледность, волосы, как жидкий шелк рассыпались по плечам. Я взглянула на свое обновленное отражение и осталась довольна.
Завернув браслет и подвески в платок, спрятала в карман черной кожанки, руку убрала туда же, чтобы не бросалась в глаза повязка. Пока дом не ожил, покинула его. Мне нужны были ответы, а кто их мог дать? Правильно, тот, кто играл непосредственную роль во всей этой темной истории с крыльями.
Студеный воздух обжигал легкие, кусал за щеки. Застегнув наглухо кожанку, я поднялась ввысь полупрозрачным облаком. Мой путь пролегал над сонной улицей, залитой предрассветным сиянием и морозной дымкой. Дом Саммер темнел на фоне прочих зданий, скрипел ставнями и стонал своей израненной неодушевленной сутью. Я свернула на главный проспект, пронеслась над дорогой, катящейся серой гладкой лентой к зданию Библиотеки. Вдоль нее белели аккуратные домики, затесавшись между высотками, словно грибы под деревьями. Я не смотрела вниз, перебирая мысленно слова, заготовленные для Стэнли, и наслаждалась бестелесным полетом. Но в какой-то момент будто споткнулась о плотную стену воздуха и камнем полетела вниз. Несколько неприметных домов чернели на фоне картины образцовой улицы. Цветники, подстриженные кустарники и стройные, как на подбор, деревья. Тонкими нагими ветвями они укрывали постройки от посторонних глаз. Но я чуяла их нутром. Справившись с дыханием и поймав равновесие, я плавно приземлилась на подъездную дорожку перед белым штакетником.
Небольшой одноэтажный домик смотрел на меня темными, пустыми глазами-окнами. Из-под запертой деревянной двери сочились сквозняки. Флюгер в виде вороны вертелся туда-сюда, как заведенный, но ветер стих, и наступила зловещая тишина. А флюгер все скрипел, отчаянно и низко. В голове зашумело, загудела сила. Тьма призывала мою пантеру, взывала ко мне, словно молила о помощи. Она хотела выбраться из ловушки стен и дверей, оказаться в моей власти и прильнуть к ногам, как покорный зверек. Я отступила от калитки и укуталась в кожанку, втянув шею в ворот. Здесь был убит маг — работа охотника за головами. Я обернулась взглянуть на два других отравленных тьмой дома на противоположной стороне улицы. Та же история… Здесь побывали бэлморты, наследили, осквернили злом. Я стояла на пустой дороге, окутанной туманом, и вздрагивала от каждого скрежета и дуновения ветра. Что здесь произошло? А зачем гадать?! Библиотека в двух шагах отсюда.
Я решила пройтись пешком и проверить всю улицу. Давно не испытывала на своей шкурке магию бэлмортов, захотелось нервишки пощекотать. Не обнаружив других мертвых домов, свернула на стоянку перед Библиотекой, пересекла площадь и взбежала по широкой лестнице, расстегивая на ходу молнию кожанки. Двери распахнулись, словно ждали меня с нетерпением, холл оказался пуст, и мои шаги звенящим эхом разлетались по просторам первого этажа.
Стэнли оказался в своем кабинете. Дверь была приоткрыта, в коридор падал луч света, прорезая густую удушливую темноту. Я приблизилась, распахнула ее и заморгала, ослепленная сиянием хрустальной люстры и отбрасываемыми ею бликами. Здесь пахло бумагой и чернилами, в камине потрескивал огонь, а сквозь зазор в плотных шторах цвета охры робко заглядывало утро. Стэнли сидел на краю стола, скрестив руки на груди и покачивая ногой. Его задумчивый взгляд был устремлен куда-то вниз, пока я не вошла. Увидев меня в дверях, Главный Фамильяр вздохнул почти с облегчением, и, прикрыв устало глаза, почесал взлохмаченный затылок, будто птица перья оправила. Прикрыв за собой дверь, я неторопливо прошла в центр комнаты и встала перед ним, склонив голову набок.
Перестав болтать ногой, Стэнли пристально посмотрел на меня. На его губах угадывалась улыбка, хотя в глазах мелькнула тень печали и даже горечи.
-Уже на ногах, — удивилась я.- Так рано встаешь?
-Еще не ложился, — он хотел зевнуть, но прикрыл рот кулаком и тактично сдержался.- А вот твое появление в столь ранний час меня настораживает. Что-то случилось?
-Хороший вопрос, — я поморщилась и прошлась по кабинету, разглядывая мелочи интерьера.- За последнее время столько всего «произошло», что я теряюсь с ответом.
-Не похоже, чтобы ты была убита горем, — нахмурившись, отметил Стэнли, но осекся, когда я резко обернулась и смерила его тяжелым взглядом. Я ждала извинений, однако их не последовало. Облизав губы, он прищурился.- Ты пришла поделиться мыслями? Не ожидал увидеть тебя так… скоро. И где Мишель? Не хотелось бы ранить ее хрупкую душевную натуру, но я должен знать, что она видела в то утро.