ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Шаг атакующих…

Барабан…

Мелодия «Березоньки»…

1941 год. Январь. Москва.

Уголок больничного парка в Сокольниках. Снежная крепость. Возле нее ряд вылепленных из снега фигур: часовой, горнист, командир, отдающий честь, солдаты. Фигуры смешные, вылеплены не слишком искусными руками. Оттепель. Падают крупные снежинки.

Г а й д а р в шинели, надетой поверх больничной пижамы, лепит очередную фигуру.

Г а й д а р (работает с увлечением, приговаривает).

(Закончил лепить, вытянулся по стойке «смирно», отдал фигуре честь.) С сегодняшнего дня часовые у крепости будут сменяться каждый час. Днем и ночью! (Ходит возле снежных сооружений, что-то негромко бормочет, потом во весь голос.) Война нелегка. Жена далека. Кругом шинели свистят шрапнели. Давай, солдат, табачку покурим. (Остановился возле одной из фигур, раскурил трубку, сунул ее фигуре в рот и запел очень жалобно.)

Миль пардон! (Вынул трубку у фигуры изо рта. Ходит, дымит. Что-то сосредоточенно бормочет себе под нос. Вдруг громко засмеялся.) А он жив! Жив… А кошка мерзлая… (Принялся весело лепить новую фигуру.)

Входят К о м е н д а н т и Д р у г. У Друга в руках портфель, на плечи накинут куцый больничный халат. Увлеченный работой, Гайдар их не замечает.

К о м е н д а н т (указывая на Гайдара). Вот. Это они…

Д р у г (очень внушительно). Угу. Можете идти. (Подходит к Гайдару.) Гражданин Гайдар?

Г а й д а р (обернулся, радостно). Гей! Гей! Кого я вижу!

Д р у г (тихо). Без эмоций, я из милиции. (Коменданту, который, вытянув шею, издали прислушивается к разговору.) Я же вам сказал: можете идти. Вам присутствовать не положено. Ясно?

К о м е н д а н т. Ясно. (Исчез.)

Д р у г. Вот теперь здравствуй!

Обнялись.

Маленькая военная хитрость, как любит говорить один мой друг. Утром приехал, узнал, что ты в больнице. Времени в обрез, а день, как назло, неприемный. Не пускают. Я к коменданту. Показал издали красную книжечку — членский билет Союза писателей. Он к нему прикоснуться побоялся, не то что в руки взять… Я эту породу знаю — у самих рыльце в пушку. Одним словом — из милиции. Пришел снять с тебя показания. Ты находишься под следствием по делу о хищении.

Г а й д а р (хохочет). Негодяй! Что ты натворил! Мне, сиротинушке, и так несладко здесь живется, теперь этот фрукт вовсе со свету сживет. Что хоть я похитил?

Д р у г. Фабулу и реминисценции.

Г а й д а р. Что-что? Реминисценции? (Хохочет.) Ну, будут мне плохие дела! И он поверил?

Д р у г. Не только поверил, еще и подтвердил, что ты весьма подозрительный тип. Выдаешь себя за известного писателя, а приехал в больницу с завалящим чемоданишкой. И вдобавок ко всему гостинцы отдаешь дворниковой дочке. Оч-чень подозрительно.

Г а й д а р. Шпионит. Вот негодяй!

Д р у г (достает из портфеля сверток). Держи, сиротинушка. Дворникова дочка любит апельсины?

Г а й д а р. Обожает!

Д р у г. Ты потише все-таки. Не ори, этот тип наверняка где-нибудь поблизости крутится. (Уводит Гайдара за угол снежной крепости.) Ну как ты тут, веселая голова? Как поживает мадам контузия?

Г а й д а р. Придушил. Совсем было распоясалась, старая карга. Но придушил. Видишь — уже гулять выпускают.

Д р у г (осматривает снежные сооружения). Музей изящных искусств! Все сам наработал?

Г а й д а р. Были ассистенты. Только — тсс! Посторонним на территорию больницы вход воспрещен. Забор высок. У ворот сторож. Маленькая военная хитрость…

Д р у г. Ребят приманил?

Гайдар смеется.

Слушай, что ты с ними делаешь?

Г а й д а р. А ничего особенного. Я просто их люблю.

Д р у г. Любить еще мало. Нужно, чтоб они тебя любили. Ты с ними добр?

Г а й д а р. Они не любят очень добрых.

Д р у г. Значит, лучше быть строгим?

Г а й д а р. Не нужно быть ни строгим, ни добрым.

Д р у г. Так каким же нужно быть?

Г а й д а р. Серьезным. (Указывая на снежные сооружения.) Ты думаешь, это просто так, забава? Нет, брат, это не просто забава. Это знаешь что такое?

Д р у г. Что?

Г а й д а р. Это новая повесть. А может быть, киносценарий. Точно еще не решил. Мудрый доктор велел все тетрадки и карандаши у меня отобрать, чтоб зря больничный хлеб не ел, а стопроцентно лечился. За неимением бумаги и карандашей леплю новую вещь из снега. Так еще никогда не работал. Ни одной строчки не написано, а в голове уже весь план. Ребята здорово помогли. (Указывая на фигуры.) Они, черти, уже разговаривать начинают. Вот этот, например, Коля — веселый шофер. Философ. С ним побеседовать — одно удовольствие. А это сын артиллерийского командира Саша Максимов: упорный характер, гордость, воля. Сороковой год. Финская война. Отцы на фронте. А у детей игра — штурмуют снежную крепость. Оттого, что события развиваются параллельно, игра приобретает совсем не шуточное значение. Будет и песня. Гордая музыка. Выходит раненый красноармеец…

Как тебе?

Д р у г. Песня хорошая. Если хочешь, сегодня расскажу о твоей новой работе на совещании в ЦКмола.

Г а й д а р. На каком таком совещании?

Д р у г. Сегодня комсомольцы собирают совещание по вопросам военно-патриотического воспитания детей. Ты разве не знал?

Г а й д а р (взволновался). Откуда мне знать? Разве мне кто-нибудь скажет? Они же все сговорились! Они же меня берегут! Я тут чахну, подыхаю с тоски, а они… Я должен быть на этом совещании!

Д р у г (оглядываясь). Тихо! Вон комендант маячит. Кто же тебя из больницы отпустит?

Г а й д а р. Это верно — никто не отпустит, а просить не стоит. (Вдруг вскрикнул.) Ты на машине?

Д р у г. Да тихо же!

Они продолжают разговаривать полушепотом, давясь от смеха. Доносятся только отдельные восклицания: «Ну, это уж слишком. Круто!» — «Авось не съедят!» — «Успеем заехать…» — «Семь бед — один ответ». Они идут по направлению к больнице. Гайдар впереди, Друг сзади, сосредоточенно помахивая портфелем. Навстречу выходит К о м е н д а н т.

К о м е н д а н т (семеня рядом). Извиняюсь, у вас все?

Д р у г. У нас никогда не бывает «все», кое-что в запасе всегда остается…

К о м е н д а н т. Я это понимаю, но в данном случае…

Д р у г. В данном случае гражданин Гайдар уедет со мной.

К о м е н д а н т. То есть как?

Д р у г. Вам непонятно?

К о м е н д а н т. Понятно. Но нужно поставить в известность главного врача…

Д р у г. Мы никого ни о чем не обязаны ставить в известность. В управлении милиции с него снимут допрос и к вечеру доставят обратно. Вы не согласны?

К о м е н д а н т. Я бы просил…

Д р у г (перебивает). Как ваша фамилия? (Достает блокнот.)

К о м е н д а н т. Кокорин.

Д р у г (быстро задает вопросы, записывает ответы). Имя? Отчество?

К о м е н д а н т. Афанасий Германович.

Д р у г. Год рождения?

К о м е н д а н т. Восемьсот девяносто шестой.

Д р у г. Образование?

К о м е н д а н т. Неполное среднее.

Д р у г. Социальное происхождение?

К о м е н д а н т. Я согласен… Везите его в управление.

Д р у г. Идите, гражданин Гайдар!

Гайдар не выдержал, обернулся на ходу, состроил Коменданту рожу. Гайдар и Друг уходят. Комендант обалдело стоит посреди засыпанной снегом аллеи.

Темнота.

Шаг атакующих…

Барабан…

Мелодия «Березоньки»…

1924 год. Сентябрь. Харьковщина.

Степная дорога. Ночь. Яркие звезды. Шалаш. Костер. У костра хромой С т а р и к с берданкой.

С т а р и к (заслышал шаги, поднял берданку). Кто там? Кто идет?