Удовлетворившись запахом, быстро нанесла ее на распухшие запястья и ноги. Стало действительно легче — боль хоть и не ушла, но значительно приглушилась. Ещё бы до крыльев дотянуться…

Сунув целебный пузырёк в карман, открыла дверь и ахнула: большое светлое помещение, в центре с потолка свисало нечто, похожее на воронку золотого цвета. Под ней — огромный стол. За ним множество ящиков с надписями. Из воронки то и дело вылетали белые конвертики с крылышками и, порхая, направлялись в один из ящиков. Сбоку от лейки висели огромные часы с разноцветными делениями и множеством стрелок, они крутились в обе стороны.

— Здравствуй, Ангелина, меня зовут Андрей… — Я дёрнулась от прозвучавшего рядом голоса — увлеклась разглядыванием и не сразу заметила невысокого молодого парня с кудрявыми волосами и светло-зелёными глазами. — Мы ждали тебя.

Он жестом пригласил меня пройти.

— Что это? — указывая головой на воронку, которая с неимоверной скоростью выпускала порхающие конверты.

Андрей задорно рассмеялся:

— Это Ибулиум, так называемый получатель молитв и иных обращений к ангелам.

— А… — раскрыв рот, не могла оторваться от это штуки. — А куда эти конверты, вернее, молитвы, улетают?

— Распределяются по аконитам, дальше каждый разбирает свой ящик, сортирует и отвечает.

— Но, — от получаемого количества писем я была в шоке, — разве это можно разобрать?

— Мы стараемся, делаем что может, вот, надеемся на твою помощь, — он аккуратно взял меня под локоть, — пойдём скорее. Каждый из нас — аколит, ангел среди нас первый раз, и это большая радость и честь.

Ибилиум неустанно пыхтел и выкидывал из себя белоснежные конверты пачками.

— А как вы узнали, что я приду? — не отрывая взгляда от летающих депеш, спросила первое, что пришло в голову.

— Ибилиум ящик поставил, — расплылся в улыбке парень, указав рукой на небольшой золотого цвета ящик с моим именем: — Он, кстати, уже почти полон, поэтому надо скорее ввести тебя в курс дела. — Я сдвинула брови, удивлённо посмотрев на него. — Так вот, каждый изучает свой ящик и распределяет почту, — он потянул меня за руку в сторону от воронки, — пойдём, проще показать. — Провожая взглядом Ибилиум, мы вышли из огромного зала в плохо освещённый с низким сводом коридор. — По правилам, я сразу должен отвезти тебя в твою Храмину, — он повернулся ко мне, глаза его горели, — но, думаю, этой встрече ты будешь рада.

Я скривила губы от удивления и кивнула. Андрей указал рукой на правое ответвление коридора, пропуская меня вперёд. Узкий проход был длинным и извилистым, его плохо освещали редкие факелы, пару раз я стукнулась головой. «Явно не под модельный рост, — подумала и оглянулась на аколита. — Хорошо ему — невысокому». Вскоре проход стал шире и светлее, и спустя пару минут мы вошли в большую, хорошо освещённую круглую комнату. Посередине огромный стол, на нем стопками разложены письма. Напротив каждой стопки почтовый ящик с какой-то надписью, но с расстояния, где я находилась, ее не разобрать.

Перед столом стояло деревянное обшарпанное кресло.

— Андрюшка, ты, что ли, опять? — услышала я знакомый голос и когда повернула голову на его звук, заметила небольшую ширму.

Андрей поднёс палец к губам и с озорной улыбкой ответил, подмигнув мне:

— Я на минутку, сюрприз вам приготовил.

Я с замиранием сердца ждала… Ширма отодвинулась, открыв небольшую тахту и шкаф.

— Ангелина! — воскликнула старушка и плюхнулась на кровать.

— Бабуля! — я подбежала к ней и обняла.

— Я думала, что уже никогда тебя не увижу… — гладила она меня по спине.

— А я тебя.

— Просите, вынужден вас покинуть — почта… — развёл руками Андрей. — Ангелина, я прикрою тебя на пару часов, но больше, к сожалению, не смогу.

— Спасибо, — я проводила его взглядом.

— Хороший мальчик, — заметила мой взгляд женщина: — Что с тобой произошло? Где ты была? И что они с тобой сделали? — наткнувшись взглядом на сцепленные холодным металлом крылья, засыпала вопросами Петровна. — Девочка моя… — нащупав шрамы от новых печатей, она не смогла сдержать слёз.

— Не плачь, бабуля, не надо. Прошу тебя. Последнее время слишком много страданий, не хочу видеть печальной ещё и тебя.

Я бегло рассказала, что со мной произошло.

— М-да, милая. Ну, с козой ты меня не удивила. Демона твоего мне очень жаль — красивый, чертяка! А о родственниках не волнуйся, не сможет она ничего сделать, не в ее это власти. Да и с тётей твоей все нормально, Назарий всех проверил, пока искал тебя. Странно только, как они смогли все это провернуть. Это же мало того, что надо в голову влезть, надо ещё и в комнату голосов проникнуть, а это сложно. Не нравится мне этот Иудентий. По его милости и я тут.

— Да? — я удивилась и задумалась. — Но ведь, с другой стороны, пока он только помогает. Вот, нас соединил, — обняла я старушку.

— Насчёт соединил… Я вещи твои прихватила, ну-ка, встань-ка… — она опустилась на колени и вытянула из-под кровати старый мешок. — Вот, держи. Там карандаши, каноны, ну и так… по мелочи, что удалось собрать.

— По мелочи? — приподняла я куль и сразу опустила — тяжеленный.

— Это каноны. Они тяжелеют, потому что их давно не открывали, да и печати твои чувствуют — тяжестью станиц наказывают. Ладно, пойдем, провожу тебя, наговоримся ещё.

Моя храмина оказалась очень похожа на ту, в которой обитает Петровна.

— Вот значит, — Петровна махнула рукой на стол, — ящик с письмами. Он постоянно полон, не видела ещё ни разу его пустым — людям нужна надежда. Письма сортируй по стопкам, далее они сами все сделают. Название стопок выгравированы на столе. Это сложная работа, — она подошла ко мне и обняла, — особенно для тебя.

Оставшись одна, я зашвырнул выданный мне скарб под кровать, каноны уложила на табурет и села разбираться с почтой.

Но не успела взять первое письмо, как меня словно ошпарило кипятком.

— Что за?

Положив письмо на стол, обхватила голову руками. Подушечки пальцев больно жгло. Спустя час работы методом проб и ошибок я поняла, система стала мне понятна: истинная молитва доставляет боль. Молитвы и желания типа «хочу мир во всём мире» проходили безболезненно. Из пяти стопок больше всего были две: «Выполнить» и «На рассмотрение Иерарха». «Облегчить», «Оказать помощь» и «Отказать» оказались почти пусты. По-другому я просто не могла. Да и как можно отказать матери, которая потеряла ребенка? Отцу, который не может это пережить? Детям, нуждавшимся в родных? Нет, каждое письмо — трагедия, беда, окунаясь в которую просто утопаешь в ней. Сделав над собой усилие, я встала с кресла. На руки смотреть не хотелось, пальцы почти не сгибались, боль была настолько сильна, что я ее уже не чувствовала из-за шока. Сев поудобнее на кровать, вытащила заветную склянку. Помазав раны и, как смогла, крылья, поняла, что как бы ни хотела, пока не смогу разбирать почту — нужно хоть немного отдохнуть.

«На рассмотрение Иерарха… Чёрт. Эти уж нарассматривают. Вот пусть и занимаются!» — бросив взгляд на высокую пачку писем, я усмехнулась и закрыла глаза.

— Поднимайся, я тебе сюда не для отдыха отправил! — как удар обухом по голове прозвучало замечание Архангела.

— Спать я и не собираюсь, я просто устала.

— Послушай, времени у тебя мало, мне, к сожалению, не удаётся тебя вытащить, дело дошло уже до всех Архангелов.

Я встала с кровати, закусив губу:

— Ясно, в любом случае спасибо, ты сделал все что мог.

— Но есть ещё один вариант, — он взглянул на меня исподлобья таким взглядом, что по телу пошли мурашки.

— О чём ты?

— О запретном, если ты понимаешь, конечно? — глаза его блестели каким-то алым жутким пламенем.

Я дёрнула головой, стряхивая наваждение. Чёрт, показалось. Черные агатовые глаза смотрели на меня безотрывно:

— Путь безвозвратный, но, — ухмыльнулся он, — неужели ты не хочешь помочь своему демону, спасти его?.. — голос звучал вкрадчиво и монотонно, он все говорил и говорил, что это единственный шанс спастись мне, что этим я смогу помочь многим, ведь я изначально пошла против системы, что я должна это сделать, он словно гипнотизировал меня, но когда назвал ЕГО имя, меня словно передёрнуло.

Абрахам — вот что сейчас главное! Вот кому я должна помочь, спасти, если это ещё возможно.