Героический полк во главе со своими испытанными командирами-большевиками показывал изумительную отвагу в борьбе с врагами советов. И рядовой боец — Нарма никогда не страшилась трудной походной боевой жизни.

…У хутора Большой улан Усть-Медведицкой станицы разыгрался бой калмыцкого полка с конницей генерала Коновалова.

В разгар боя из засады бросились на командира 3-го эскадрона Осадченко шесть белогвардейцев. Нарма с Максимом были в другом эскадроне, и, увидев, в какую беду попал Осадченко, они бросились к нему на выручку. Резко пришпоривая коня, Нарма рванулась в самую гущу боя и, вынув наган, в упор выстрелила в белого офицера, уже собиравшегося опустить шашку на голову Осадченко. Осадченко был спасен.

После боя товарищи окружили Нарму, и командир Хомутников крепко пожал ей руку.

В Ставрополье, под селом Султаново, калмыцкий полк вступил в жестокий бой с бандой полковника Васищева. В этой отчаянной схватке полторы тысячи кавалеристов Васищева были опрокинуты и истреблены.

Максим Шапшуков шел в атаку рядом со своей женой. Впереди них мчался, увлекая всех бойцов, помощник командира полка Аким Стаценко.

Он первый врезался в ряды белых. Стаценко окружили со всех сторон. Офицер занес над ним свою шашку. Сбоку пробивался к нему с обнаженным клинком казак.

Шапшуков, сражавшийся рядом, успел только крикнуть:

— Нарма, спасай Акима!

Нарма в одно мгновенье выхватила из кобуры наган и метким выстрелом уложила белогвардейца. Стаценко отделался лишь царапиной.

Слава о Марусе Шапшуковой, отважной партизанке, гремела по всей степи. С шашкой наголо мчалась она в самые горячие схватки, а в дни короткого отдыха со всеми бойцами звонко пела незабываемые боевые песни.

В бою Нарма Шапшукова была контужена. Она, как всегда, мчалась впереди отряда. Прямо перед собой увидела она горбоносое лицо казацкого офицера. Она взмахнула шашкой. Но что-то со страшным шумом пролетело мимо нее. Оглушенная, она упала с коня, и товарищи едва успели вынести ее из боя.

Нарма долго лежала в госпитале. Контузия оказалась серьезной. Испортилось сердце, и ослабела память. Долгие дни и ночи лежала она в белой палате и пыталась вспомнить прошедшие дни. Но все воспоминания сливались, и даже лица ближайших друзей и соратников стерлись из ее памяти.

Она вышла из госпиталя — слабая и худая. Вернулась в родное село. Пошла в сельсовет. Приняли там ее неплохо, усадили, напоили чаем, но чем могли ей помочь в сельсовете? И что она могла делать — неграмотная и больная?

Тогда она стала учиться грамоте, посещать школу. Она сидела рядом с малыми ребятишками и разбирала буквы, но грамота плохо давалась ей — слаба была память. Сказывалась контузия.

Жизнь текла совсем рядом, большая и бурная.

Какую радость испытала Нарма Шапшукова, когда о ней вспомнил родной человек!

Человек этот был председатель калмыцкого исполкома Василий Хомутников.

Много лет провел он вдали от Калмыкии.

Вернувшись, он прежде всего разыскал своего верного боевого соратника.

Нарма читала письмо Василия Хомутникова и плакала растроганными, благодарными слезами.

Она долго ехала по бескрайней пыльной степи. Орлы кружились над нею, и маленькие любопытные суслики пересекали ей дорогу.

В степи возникла новая калмыцкая столица — Элиста.

Нарма увидела каменные дома, памятник Ленину. И вот Василий Хомутников выходит ей навстречу, крепко обнимает и вводит в дом. Как она изменилась! Он едва-едва узнал ее…

Теперь наступила для Нармы спокойная жизнь. О ней заботились, ее опекали, ее лечили, чтобы вернуть к жизни — деятельной и полнокровной. Василий Хомутников изредка с участием следил за своей бывшей воспитанницей. Эта рано постаревшая больная женщина была так мало похожа на боевую, отважную девушку-буденновку.

…В дни годовщины Первой конной армии их вызвали, Хомутникова и Шапшукову, в Москву. Нарма впервые увидела многоэтажные дома, трамваи… Шум огромного города совсем ошеломил ее. Как это было не похоже на безлюдную, пустынную степь!

Но самое изумительное было впереди.

Им подали машину и повезли в Кремль… На стене одного из зал Кремля Нарма увидела большую картину. Спазмы сжали ей горло. Конные калмыки мчались на врагов. И впереди отряда скакала она — молодая, здоровая и сильная Нарма.

Да… такою она была… Яркая вспышка озарила ее память. И она вспомнила все… и те далекие боевые дни, и песни, и топот коней, и шум боя…

Василий Хомутников поддерживал ее. Но она не нуждалась сейчас в этой поддержке. Когда она вошла в главный зал, она чувствовала себя молодой и бодрой, как в те боевые дни.

Председатель ЦИКа М. И. Калинин громко сказал:

— Нарма Шапшукова!

Она подошла. Товарищ Калинин передал ей маленькую раскрытую коробочку. Красный боевой орден блестел на белом бархате. Она взяла коробочку, и руки ее задрожали.

Тогда коренастый длинноусый военный подошел к ней, смеясь, пожал ей руку, вынул орден и приложил к левой стороне ее груди.

Он ее узнал, командарм Буденный, узнал лихую всадницу, скакавшую впереди отряда. Она плохо слышала, что ей говорили. Она видела только, что все встали и приветствовали ее. Буденный ласково улыбался ей. А Василий Хомутников что-то горячо отвечал. Голова ее горела. И она была так счастлива, как никогда в жизни.