О Рабочей партии

(Отрывок)

Это интервью с Троцким было проведено 7 августа 1940 г. Оно осветило четыре вопроса: мобилизация в США; рабочий класс Соединенных Штатов и фашизм; возможность самостоятельного хозяйства, ограниченного американским континентом; и вот этот вопрос о «Рабочей» партии /И-R/.

7 августа 1940 г.

Вопрос: Как вы думаете, были ли политические разногласия достаточно многочисленными, чтобы оправдать раскол между большинством и меньшинством?

Троцкий: Этот вопрос следует осмыслить диалектически, не механически. Что означает это ужасное слово «диалектика»? Оно означает, оценивать вещи в их развитии, не в их неподвижном состоянии. Если мы возьмем политические разногласия сами по себе, то мы прийдем к выводу, что они недостаточны для раскола, но если они развиваются к склонности отвернуться от пролетариата в сторону мелкобуржуазных кругов, то те же самые разногласия получают совершенно иную оценку, другой вес; они связаны с иной социальной группой. Это очень важный фактор.

Перед нами факт, что меньшинство откололось от нас несмотря на все меры, принятые большинством для предотвращения раскола. Это означает, что их внутреннее социальное чувство было таким, что им невозможно оставаться вместе с нами. Это — мелкобуржуазное течение, не пролетарское. Если вы желаете в этом еще раз убедиться, то вот отличный пример в статье Дуайта Макдональда.

Во-первых, что характеризует пролетарского революционера? Никто не обязан участвовать в революционной партии, но если он становится членом, то он относится к партии серьезно. Поскольку мы призываем народ к революционному преобразованию общества, то на нас лежит огромная ответственность и мы должны к ней серьезно относиться. И что же такое наша теория, если не инструмент для нашей деятельности? Марксистская теория является этим инструментом, потому что мы до сих пор не нашли ничего получше. Рабочий, не фанатик в отношении своих инструментов: если они наилучшие из всех имеющихся, то он к ним относится бережно; он не бросает их и не требует прекрасных, но несуществующих инструментов.

Бернам — это интеллектуальный сноб. Он выбирает одну партию, оставляет ее, выбирает другую. Рабочий не может так поступать. Если он вступает в революционную партию, обращается к народу, призывает массы к действию, это так же как генерал во время войны — он должен знать, куда он их ведет. Что вы скажете о генерале, который заявляет, что его пушки слишком плохие и нужно подождать десять лет пока изобретут орудия получше, а пока что всем следует вернуться по домам. Но Бернам рассуждает именно так. Поэтому он выходит из партии. Но безработица продолжается, война продолжается. Эти вещи нельзя отложить. Оказывается, только Бернам откладывает свою деятельность.

Дуайт Макдональд не сноб, он просто дурак. Вот его слова: «Интеллектуал, если он желает принести обществу пользу, не может вводить себя или других в заблуждение, не принимает фальшивку за чистую монету, не может забыть во время кризиса то, что он выучил в течение многих лет». Хорошо. Совершенно верно. Дальше: «Лишь в том случае, если мы встретим ужасные годы впереди со скептицизмом и с преданностью, — со скептицизмом по отношению ко всем теориям, правительствам и социальным системам; с преданностью по отношению к революционной борьбе масс, — только тогда мы оправдаем себя, как интеллектуалы».

Вот перед нами один из лидеров так называемой «Рабочей Партии», который считает самого себя не пролетарием, а «интеллектуалом». Он говорит о скептицизме по отношению ко всем теориям.

Мы готовились к этому кризису, изучая, строя научный метод, и это метод марксизма. Приходит кризис, и мистер Макдональд говорит: «будьте скептичны ко всем теориям», а потом говорит о преданности к революции, но не заменяя это никакой новой теорией. Хотя, может быть это его собственная теория скептицизма. Но как же мы можем работать без теории? Что такое борьба масс и что такое революционер? Вся эта статья скандальна, а партия, которая терпит такого человека в своем руководстве не серьезна.

Я вновь цитирую: «Какая же у этого зверя (фашизма) природа? Троцкий настаивает, что это ни больше, ни меньше, чем знакомый феномен бонапартизма, где одна клика поддерживает себя у власти путем натравливания класса на класс, таким образом добиваясь временной автономности для государственной власти. Но эти новейшие тоталитарные режимы вовсе не временны; они уже изменили глубинную хозяйственную и социальную структуру, не только манипулируя старыми формами, но также уничтожая их внутреннюю жизненность. Является ли нацистская бюрократия новым правящим классом, а фашизм — новой формой государства, подобной капитализму? Это сомнительно».

Тут, он создает новую теорию, новое определение фашизма, но он все же хочет, чтобы мы сомневались во всех теориях. Он и рабочим скажет, что их инструмент и приборы, с которыми они работают не имеют значения, но что они должны преданно работать! Я полагаю, что рабочие найдут для него довольно резкое выражение.

Все это весьма характерно для разочарованного интеллектуала. Он видит войну, ужасную эпоху впереди, потери, пожертвования, и он пугается. Он начинает распространять скептицизм, но все-таки думает, что скептицизм можно объединить с революционной преданностью. Мы может развить революционную преданность лишь тогда, когда считаем что она имеет смысл и возможности, и мы не можем так считать, не имея рабочей теории. Тот, кто преподает теоретический скептицизм — является предателем.

В фашизме мы оценили три отдельных элемента:

1. Тот элемент, который фашизм разделяет со старым бонапартизмом, т.е., использование классовых противоречий для завоевания государственной властью большей независимости. Но мы всегда подчеркивали, что старый бонапартизм существовал во время подъема буржуазного общества, а фашизм — это государственная власть во время упадка буржуазного строя.

2. То, что фашизм является попыткой буржуазии преодолеть, перепрыгнуть через противоречие между новой технологией и частной собственностью без упразднения частной собственности. Это «плановое хозяйство» фашизма. Это попытка спасти частную собственность но, в то же время, контролировать частную собственность.

3. Преодолеть противоречие между новой, современной технологией производительных сил внутри ограниченного пространства национального государства. Новая техника не может ограничиваться старым национальным государством, но фашизм пытается преодолеть это противоречие. В результате — война. Мы уже анализировали эти элементы.

Дуайт Макдональд оставит партию, так же как и Бернам, но поскольку он чуточку ленивей, он это сделает позже.

Бернама одно время считали «ценным»? (good stuff). Да, пролетарская партия в нашу эпоху должна использовать каждого интеллектуала, который может сделать вклад в развитие партии. Я много месяцев провел с Диэго Ривера, чтобы спасти его для нашего движения, но я не смог. Первый Интернационал имел свои проблемы с поэтом Фрейлигратом, который к тому же был весьма капризным. Второй и Третий Интернационалы имели проблемы с Максимом Горьким. Четвертый Интернационал — с Риверой. Все они отошли от нас.

Бернам был конечно ближе к нашему движению, но Кэннон в нем сомневался. Он пишет, имеет некоторое формальное знакомство с мышлением, неглубокое, но гибкое. Он может перенять у тебя идею, развить ее, написать о ней хорошую статью — и забыть ее. Автор может забыть эту идею — а рабочий не может. Но пока мы можем применять таких людей, хорошо. Муссолини в свое время тоже считался «ценным»!