Тяжелая утрата

Большая часть нашего пути проходила по территории, где отряд Озернова восстановил Советскую власть. Впервые за несколько месяцев я ехал днем не по лесу, а по открытому полю от деревни к деревне. Это было так необычно и так приятно! И хотя много забот лежало на моих плечах, меня не покидали радостные мысли: «Вот уже год, как оккупанты считают здесь себя хозяевами. А в самом-то деле хозяйничаем тут мы, советские люди.

Пусть это пока небольшой островок. Но сколько таких островков на оккупированной территории!»

Несколько раз нас останавливали «самооборонцы». Узнав, кто мы, настойчиво приглашали остановиться в деревне, покушать. Это было бы вовсе не лишним, но мы любезно отказывались: торопились скорее добраться до цели, а затем к ночи вернуться обратно. Тем более что ехали мы не очень быстро. Наездник я был неважный.

По пути я много думал о Свиридкине, Коротченкове, Озернове. Мне очень нравилось, что, организовав советский район, отряд остался в лесу, не вышел в деревни, как это было в других местах, не связал себя необходимостью постоянно оборонять их. Получилось отличное сочетание. Группы самообороны сельских Советов полностью справлялись со своими задачами. А стоило зашевелиться фашистским карателям, их громил партизанский отряд.

Меня очень интересовало, как посмотрят Свиридкин и Коротченков на предложение восстановить Советскую власть во всем районе, для чего потребуется изгнать оккупантов из Ершичей, закрыть доступ за Ипуть из Рославля, Шумячей, Климовичей и Хотимска. Если следовать опыту дорогобужских и ельнинских партизан, то надо действовать именно так. Задачу восстановить Советскую власть в Ершичском районе ставил передо мною Пайтеров. Но при этом он предупреждал: главное — дезорганизовать коммуникации противника.

Об этом мы много говорили с Винокуровым и всякий раз приходили к выводу, что надо заниматься не Ершичами, а рославльским узлом, железными и шоссейными дорогами, станциями, мостами. А как посмотрит на такое дело Свиридкин, человек более зрелый и опытный? Что скажет об этом Коротченков как военный специалист? Я собирался предложить Свиридкину возобновить деятельность Ершичского райкома партии и хотел рекомендовать его первым секретарем. Надо было всячески усиливать политическую работу среди оккупированного населения.

Добравшись до поста внешнего охранения, мы узнали, что батальон Озернова только что разгромил гарнизон оккупантов в селе Корсики. Но в лагере не было заметно радостного оживления, столь обычного после успешного боя с врагом. Люди выглядели притихшими, грустными.

У штаба нас встретили Озернов и Коротченков. Лица их были печальны и строги. Почуяв неладное, я спросил:

— У вас что-то случилось?

— В бою погиб Владимир Акимович Свиридкин!

Похороны партизан, павших во время разгрома фашистского гарнизона в селе Корсики состоялись на следующий день на кладбище деревни Пашино. Весь многокилометровый путь от лагеря до деревни гробы с телами погибших несли на руках. Из ближних и дальних деревень, из-за Ипути пришли на похороны, рискуя жизнью, сотни людей. Пришли, чтобы проводить в последний путь народных мстителей, проводить всеми любимого партизанского комиссара, председателя райисполкома Владимира Акимовича Свиридкина.

С трудом сдержался я, чтобы не разрыдаться, когда открывал траурный митинг. Краткими были выступления партизан. Они звучали как клятва погибшим за все отомстить врагу.

У свежих могильных холмиков громыхнули залпы прощального салюта.