Разве почтительность и скромность возможно передавать деланными звучанием голоса и улыбкой?

7.17. Чунь-Юй Кунь спросил Мэн-цзы:

– Является ли правилом вежливости, чтоб мужчина и женщина при передаче или получении чего-либо не соприкасались друг с другом руками?

Мэн-цзы ответил:

– Да, это правило учтивости. Тот сказал:

– Представь себе, что твоя золовка тонет. Подашь ли ты ей в таком случае свою руку?

Мэн-цзы ответил:

– Если не оказать помощь тонущей золовке, то это значит быть волком или гиеной.

То, что мужчина и женщина при передаче или получении чего-либо не соприкасаются друг с другом руками, – это правило учтивости. А подача руки при оказании помощи тонущей золовке – это та гиря, которая перетянет весы на сторону добра.

Чунь-Юй Кунь тогда задал такой вопрос:

– Ныне Поднебесная тонет, а почему же с твоей стороны, уважаемый учитель, ей не оказывается помощь?

Мэн-цзы ответил:

– Когда Поднебесная тонет, ей оказывают помощь посредством правильного пути к истине, а когда золовка тонет, то ее спасают подачей руки. Не хочешь ли ты, чтоб я оказал помощь Поднебесной, подав ей свою руку?

7.18. Гун-Сунь Чоу спросил Мэн-цзы:

– Отчего добропорядочные мужи не берут на себя обучение своих сыновей?

Мэн-цзы ответил:

«В силу обстоятельств, так как из этого ничего не выйдет. Обучающий обязательно будет стремиться к тому, чтобы все было правильно, а этого не будет получаться. Тогда вслед за этим он применит гнев, а если вслед за этим применить гнев, то, наоборот, получится только вред.

Обучаемый же будет думать так: „Отец как наставник меня учит, чтобы все было правильно, а сам не всегда исходит из этого".

Итак, оба, отец и сын, будут приносить вред друг другу. Если же они навредят один другому, то получится зло.

В старину менялись сыновьями и обучали их.

Между отцом и сыном не могут быть укоры в совершении добра. Если такие укоры возникнут, то произойдет разлад между ними, а если произойдет разлад, то для них это будет несчастьем, больше которого нет на свете».

7.19. Мэн-цзы говорил: – Какое из служений наибольшее? – Наибольшим является

служение родителям. Какое из соблюдений наибольшее? – Наибольшим является блюсти себя.

Я слышал о таких людях, которые могли служить своим родителям, тем не менее самих себя не теряли; однако о таких, которые могли бы служить родителям, потеряв самих себя, мне еще не приходилось слышать.

Кто из людей не занимается служением?

Основой же служения является служение родителям.

Кто из людей не занимается соблюдением чего-либо?

Основой же соблюдения является блюсти самого себя.

Цзэн-цзы, ухаживая за своим отцом Цзэн Си, обязательно имел в припасе мясо и вино. Перед тем как убирать их со стола, он непременно просил позволения отдать остатки кому-либо. На вопрос отца: «Осталось ли еще?», обязательно отвечал: «Есть!»

Цзэн Си умер. Внук его, Цзэн Юань, ухаживая за своим отцом Цзэн-цзы, обязательно имел в припасе мясо и вино. Перед тем как убирать остатки со стола, он не просил позволения отдавать их кому-либо. На вопрос отца: «Осталось ли еще?» отвечал: «Нет!», чтобы потом их же подать ему вновь.

Вот таких-то я и называю оказывающими уход только за чревом своих родителей, а подобных Цзэн-цзы можно назвать ухаживающими за волей родителей.

Если б в служении родителям все походили на Цзэн-цзы, было бы достойно!

7.20. Мэн-цзы говорил:

– Люди не заслуживают того, чтобы их порицали; управление не заслуживает того, чтоб его осуждали. Только большие люди могут определить неправоту в сердце правителя.

Когда государь беспристрастен, – нет никого, кто бы не был нелицеприятным; когда государь справедлив, – нет никого, кто бы не был справедливым; когда государь поступает правильно, – нет никого, кто бы не поступал правильно.

Стоит только поправить государя, и владение его прочно установится.

7.21. Мэн-цзы говорил:

– Восхваления бывают непреднамеренными, а поношения – из самых лучших побуждений.

7.22. Мэн-цзы говорил:

– Люди легко отказываются от своих слов только потому, что не несут ответственности за них.

7.23. Мэн-цзы говорил:

– Невзгоды людей заключаются в том, что они любят выступать в качестве наставников других.

7.24. Юэ Чжэн-цзы, сопровождаемый Цзы-Ао, прибыл во владение Ци. Они свиделся там с учителем Мэн-цзы.

Мэн-цзы спросил его:

– Ты прибыл сюда повидаться и со мной тоже? Юэ Чжэн-цзы смутился и ответил:

– Учитель, зачем вы произносите такие слова? Тогда Мэн-цзы спросил:

– А сколько дней прошло с твоего прибытия сюда? Тот ответил:

– Всего несколько дней. Мэн-цзы воскликнул:

– Ах вот как! Уже несколько дней! Разве я тогда не вправе был произнести такие слова?

Юэ Чжэн-цзы растерянно сказал:

– Да вот с жильем никак не мог устроиться. Мэн-цзы спросил его:

– Слыхал ли ты, чтоб сперва устраивались с жильем, а потом уж искали случай встретиться со старшими наставниками?

Юэ Чжэн-цзы ответил:

– Я, Кэ, очень виноват перед вами.

7.25. Тогда Мэн-цзы, обращаясь к Юэ Чжэн-цзы, сказал:

– Ты прибыл сюда в сопровождении Цзы-Ао только за тем, чтобы покутить. Я никак не ожидал, что для изучения пути к истине, идущего с древних времен, ты прибегнешь к кутежам!

7.26. Мэн-цзы говорил:

– Есть три проявления непочитания родителей, из которых наибольшим является неимение потомства.

Чтобы не быть без потомства, Шунь женился, не сообщив об этом родителям. Добропорядочные мужи, однако, полагают, что он как бы сообщил им об этом.

7.27. Мэн-цзы говорил:

– Служить родителям – вот сущность нелицеприятности. Повиноваться старшим братьям – вот сущность справедливости. Сущность разума заключается в познании этих двух начал и не в устранении себя от них.

Воздержанность и благовоспитанность в проявлениях этих двух начал – вот сущность учтивости.

Сущность музыки – доставлять в этих двух началах радость.

При такой радости рождается тогда и музыка.

Если же она родится, то как может кончиться?

Когда не представляешь, как она может кончиться, тогда и сам не знаешь, как ноги начинают притопывать, а руки помахивать в пляске.

7.28. Мэн-цзы говорил:

– Кто доставит великую радость Поднебесной, тот и привлечет ее к себе. Однако один только Шунь к такой радости Поднебесной и к привлечению ее к себе проявил такое пренебрежение, какое оказывают к былинке или горчичному зернышку.

Того, кто не добивается расположения родителей к себе, нельзя считать человеком.

Того, кто не угождает своим родителям, нельзя считать сыном.

Шунь выполнял до конца все указания пути служения родителям и достиг того, что его суровый отец Гу-Соу все же возрадовался.

Когда Гу-Соу возрадовался, тогда все, кто в Поднебесной являлся отцом и сыном, прочно утвердились в своем положении.

Все это я и называю великим почитанием родителей.