МОРЖИ ПОЛУЧАЕТ ДОЛЖНОСТЬ

Наступил июль, и ребята собирались в пионерский лагерь.

Но перед отъездом мы устроили праздник в честь выздоровления Моржи. Шани Сас тоже пришёл. Ну и повеселил же он нас!

Жара на дворе, как на экваторе, а Шани в чёрном костюме, белой рубашке и галстуке и с букетом цветов. Выступил он вперёд и повёл нас к Моржиной будке, а Моржи спит. Шани её разбудил, отвесил поклон и произнёс речь. Он сказал, что Моржи совершила героический подвиг, рассказал подробно о её страданиях… Мы просто надрывались от смеха. А Шани говорит:

— Позвольте, глубокоуважаемая Моржи, преподнести вам этот букет в знак великого уважения и вечной благодарности от тайного союза ХВС.

И протягивает ей букет.

Что тут было! Только Шани протянул цветы, Моржи вскочила — и хвать букет! А я и не знал, что Моржи так любит цветы.

— Ой, сейчас она их в вазу поставит! — в изумлении закричал Геза Адам.

Ха-ха, в вазу!

Моржи наступила на букет двумя лапами и впилась в цветы зубами.

— Эй, да она пожирает цветы! — заорали ребята.

Ха-ха, цветы!

Георгины были только для маскировки, а в середине букета лежали цыплячьи косточки.

Ну и мастер Шани на всякие штуки!

Моржи пировала, а мы с ребятами стали играть: в шахматы, шашки, французские шахматы и в шахматную войну.

Я ни капельки не жалел свои шахматные фигуры — пускай ломаются. Через несколько дней у меня будет смола, и все они станут как новые. Потом пришла моя мама и сказала, что по телевизору показывают цирк, и мы всей компанией пошли смотреть.

Интересная была передача! Там были обезьяны, а когда одну обезьяну показали крупным планом, маленький Адам как закричит:

— Глядите, Сас! Шани Сас!

Провалиться мне на этом месте, не изобрести мне никогда новой смолы, если обезьянка шимпанзе с её ужимками и гримасами не была похожа на Шани Саса!

По-моему, любой старшеклассник смазал бы Гезу за такие слова, а Шани — нет. Он как услышал, и давай корчить рожи, дёргаться, ёжиться, как обезьяна. А потом ухватился рукой за вешалку и повис — точь-в-точь шимпанзе на вставленном в клетку шесте. Потом он втянул голову в плечи, свесил до пола руки и пошёл скакать по комнате. Ей-богу, Шани был больше похож на обезьяну, чем та, настоящая, что показывали по телевизору!

Потом выступали воздушные гимнасты, и у меня прямо дух захватило. А Шани сказал, что будет дрессировать мух и сделает из них воздушных гимнастов. И сразу взялся за дело: поймал на окне четырёх мух и стал с ними работать. Моя мама дала ему картонную коробку и кусок целлофана. Одну сторону коробки он вырезал, приклеил к отверстию целлофан и впустил мух. Мы таращились во все глаза, но он попросил нас уйти и не мешать.

Мы пошли на веранду и уселись за шахматы, а Шани возился с мухами. Никто не знает, что он там делал, но когда все уже собрались уходить, Шани вышел с коробкой и говорит:

— Внимание, мальчики!

Представление начинается!.. — А мухам скомандовал: — Раз, два, три… — и стал тихонько постукивать пальцами по коробке.

Честное слово, не вру: мухи по команде срывались с мест и летали и прыгали в такт его стуку, как настоящие гимнасты!

Вот это было здорово! Просто молодчина Шани! Какие штуки выделывает, и всё у него выходит.

Ух и весёлый был денёк! Но когда с шумом и смехом ребята захлопнули калитку, я почему-то скис. Ранним утром все друзья мои сядут в поезд и покатят в пионерский лагерь. А я останусь один открывать новый вид смолы. Не думайте, я не оттого приуныл, что не хотел работать, я просто почувствовал, что теперь, без ребят, все заботы о новой смоле ложатся на меня одного.

Но назавтра я встал очень бодрый и отправился в дровяной сарай.

В сарае было пусто, только в одном углу лежала небольшая кучка угля, оставшегося с прошлого года, и я мог там делать всё, что хочу.

Консервную банку для реактора я отыскал в одну минуту.

Теперь мне нужен был паровой кожух — между кожухом и реактором пропускается горячий пар, который расплавляет смесь. Его я тоже нашёл в два счёта. Это была консервная банка из-под сгущённого молока — не обыкновенная, маленькая, а большая, в два раза больше моего реактора. Здорово, что такая нашлась! Я вогнал одну банку в другую, и получилось… Сила!

Теперь хорошо бы их наглухо закрепить, но это уже потруднее. Ну ладно, и так обойдётся. Сперва налью воду в большую банку, то есть в паровой кожух, и поставлю его на огонь, а потом вставлю реактор. Тесто смолы будет плавить не пар, а горячая вода; но разницы тут никакой — ведь пар получается из кипящей воды. Так даже лучше, потому что не надо никаких регуляторов, кранов и прочего. А я, как увижу, что вода сильно кипит, возьму и разбавлю холодной — вот и регуляция.

Теперь надо сделать мешалку.

Я взял из своего набора специальные ножницы, отыскал кусок жести и вырезал ленту. Потом взял пробойник, который выменял когда-то у Вантуша на марку Ганы, пробил в середине ленты дырку и сверху с двух сторон приклепал к консервной банке. Потом вставил в дырку кусок толстой проволоки. Потом расковал ещё кусок проволоки, смастерил приспособление для размешивания наподобие вентилятора и приделал снизу к ленте. Потом сверху на проволоку надел рукоятку из бузины, чтобы не обжечь руки, — этот процесс я механизирую позже, если опыты окажутся положительными, а пока что буду вращать мешалку руками.

Потом я сделал кольцо из проволоки потоньше и надел на вешалку, чтоб она не сползала глубже, чем надо. Ещё мне нужна была выводная труба, но тут уже я спасовал.

Трубу бы я, конечно, нашёл, но прикрепить её наглухо к днищу, чтобы клей не тёк мимо, не выйдет. Ну ладно, обойдусь без трубы. Когда сварится клей, ухвачу реактор щипцами и просто выплесну готовую продукцию.

Оставалось раздобыть источник тепла. В сарае у нас была розетка, её поставил папа, когда у него ещё был мотоцикл. Он всегда заправлял его и ремонтировал в сарае, а в розетку включал электросверло или паяльник. Теперь эта розетка пригодится мне, потому что моя лаборатория или цех по производству смолы — можно назвать так и этак — тоже будет здесь.

Я порылся на чердаке и нашёл среди хлама две старые электрические плитки. А для технически грамотного человека из двух сломанных плиток соорудить одну — дело плёвое. Спираль, изоляция, провод — всё под руками. И вот мой цех карбамидной смолы вступил в строй.

Специально для вас я сделал чертёж поперечного сечения реактора, чтобы легче было понять принцип действия.

Теперь остались сущие пустяки: сделать на двери сарая надпись — «Цех карбамидной смолы». Но я подумал и решил пока не делать. Вдруг ничего не выйдет, а все про это узнают и будут потом смеяться, как в истории с тарогато!

И последнее — ассистент.

Где бы найти такого, чтобы был надежный помощник и чтоб потом не смеялся, если опыт провалится?

Такого, наверно, не найти…

Не связываться же с девчонками — Аги или Петером! Они же меня засмеют до смерти. Вот Кати… Кати — дело другое. На неё положиться можно. Она и помощником может быть хорошим, и смеяться не станет, если первая проба получится чуточку хуже, чем Ф-40. Но что делать, если мы с ней не разговариваем… Эх, были бы здесь мои друзья из ХВС!..

Остаётся Моржи. От Моржи, конечно, не много толку, но нельзя же работать без помощника. Значит, решено: беру в ассистенты Моржи. Пока я оборудовал лабораторию, Моржи прохлаждалась в тени под забором. Когда я закончил, то направился к ней и объявил, что теперь она лаборант.

Моржи страшно обрадовалась и от радости сцапала глупого воробья, который неосторожно подпрыгивал рядом с ней.