ПОЧЕМУ В ЧЕТВЁРТОМ КЛАССЕ НЕ УЧАТ ХИМИИ!

Я приступил к испытанию реактора. Сначала налил воду в кожух, потом в реактор и вставил вилку в розетку.

Ух и здорово работал реактор! Вода клокотала как бешеная.

Теперь надо найти сырьё для смолы.

Тут уж придётся поломать голову. Но если я справился с реактором, то с сырьём тем более справлюсь.

Я начал с того, что попросил папу рассказать как можно подробнее о карбамидной смоле.

Папа сперва удивился, а потом стал рассказывать.

Я уже знал, что для производства смолы нужны карбамид и формалин. Но я не знал, откуда они берутся: то ли их из чего-нибудь делают, то ли где-нибудь добывают, — это надо было узнать.

— Не зная химии, ты ничего не сможешь понять, — сказал папа.

Но я не отставал.

— Папа, пожалуйста, расскажи. Может, я что-нибудь пойму, — уговаривал я.

Тогда папа покачал головой и написал:

H₂N — СО — NH₂.

— Вот, смотри. Это химическая формула карбамида. Из этих элементов состоит карбамид. Понимаешь?

Я, конечно, не понял, но не такой уж я болван, чтоб не сообразить, что каждая буква сокращённо означает какой-нибудь элемент, а все элементы вместе, то есть соединение элементов, — это карбамид.

— Объясни, пожалуйста, каждую букву, — говорю я.

— Изволь, — говорит папа. — H — это водород; N — азот; C — углерод; O — кислород. N и H в конце формулы тоже азот и водород. Но прежде чем эти элементы образуют карбамид или другое химическое вещество, они вступают в различные реакции, и это очень длительный и сложный процесс, которого ты сейчас не поймёшь.

Я вздохнул и стал расспрашивать о формалине.

— Формалин — это сорокапроцентный водный раствор формальдегида, — сказал папа.

— А какая формула у формальдегида?

— Да что тебе дались эти формулы, Пишта? Ты всё равно ничего не поймёшь — ведь это относится к органической химии, а органическая химия — самый трудный, самый сложный раздел всей химии.

— Ну и пусть сложный! Мне интересно.

— Тогда смотри. Вот формула формальдегида, или метанала: HCHO.

— Красота! И я знаю, что означает каждая буква.

— Теперь удовлетворён?

— Удовлетворён. А теперь расскажи, пожалуйста, о карбамидной смоле.

Здорово папа рассказывал!

Вы, наверно, думаете, что карбамидная смола нужна только для склейки стружки, когда делают мебельные листы. Вовсе нет! Оказывается, карбамидная смола — самый лучший и выгодный вид пластмассы. Вы ведь видели блестящие, разноцветные кувшины, которые продаются во многих магазинах? Попробуйте изо всех сил бросить об пол такой кувшин. Вы его бросите, а он не разобьётся. Дома вы называете его просто «пластмассовый кувшин» и не знаете, что сделан он из карбамидной смолы. Многие врачебные приборы, разные детали машин, всякие безделушки и краски тоже делают из карбамидной смолы. Всё это рассказал мне папа.

— Знаешь ли, Пишта, — спросил папа, — какое вещество входит в твои немнущиеся брюки, которые мы с мамой подарили тебе в день рождения? Знаешь ли ты, отчего они не мнутся?

— Может, от карбамидной смолы?

— Совершенно верно.

Вот дела! Просто дух захватывает!

Я страшно обрадовался и даже чуть-чуть загордился. А по-моему, каждый бы немного гордился, если бы смог изобрести новый вид такой прекрасной смолы. И тут я понял, что это совсем нелёгкое дело, и, честно говоря, стал почёсывать голову.

Но как бы там ни было, а работать надо. И я вызвал из конуры лаборанта, пошли мы с ним в нашу лабораторию и стали думать.

— Слушай внимательно, Моржи. Для производства карбамидной смолы нам нужны карбамид и формалин. Ты скажи, где их взять? Вот если бы нужна была глина — дело другое. Мы бы её накопали на Красном холме. А карбамида и формалина нам с тобой не достать.

Моржи страшно расстроилась, когда про это узнала, и жалобно заскулила. Потом она помахала, а не повиляла хвостом, и это, наверно, означало, что она ничем помочь не может.

— Не отчаивайся, Моржи, — сказал тогда я, — давай посмотрим на формулы. Видишь, что здесь написано? Водород, азот, углерод, кислород… Водорода и азота у нас с тобой нет. Но, сказать по правде, я вообще не знаю, что это такое… Зато у нас есть углерод, вернее, уголь. В прошлом году мы купили его три тонны и за зиму не сожгли — вон та куча. Я думаю, нам её хватит. Теперь кислород. А его полным-полно в воздухе, это я знаю точно. Как по-твоему, сможем мы из углерода и кислорода получить карбамид? Наверно, сможем, только более низкого сорта. Но как смешать уголь с воздухом?

Этого Моржи не знала.

Процесс, конечно, сложный, и мне его понять трудно. Папа ведь предупреждал.

Ах как жалко, что химию не учат хотя бы с четвёртого класса!

О формалине мы даже думать не стали. Раз уж мы с карбамидом не справились, за формалин и вовсе не стоило браться.

Сидел я, сидел на чурбане, на котором дрова колят, — в моей лаборатории это был и стол и стул, — наверно, полчаса просидел и совсем расстроился. Лаборант мой тоже.

Только Моржи унывала недолго — не такой она человек, чтобы всякие мелочи принимать близко к сердцу. Скучала, скучала, а потом как выскочит из сарая и галопом в конец двора. Разогнала воробьёв, подбежала к калитке, поскребла её снизу и просительно заскулила. Дело ясное — захотела гулять.

Ладно, Моржи, иди гуляй. Крыс погоняй. Ты, я вижу, серьёзными делами не интересуешься…

Открыл я калитку, она выскочила на улицу — и сразу назад. Стоит у калитки и на меня смотрит. Потом опять убежала и опять вернулась; опять стоит, с меня глаз не спускает.

Я уже знаю — это она меня куда-то зовёт.

— Ну что же, пойдём погуляем. Всё равно ведь ничего не придумаем. Видно, не будет у меня в этом году велосипеда.

Поплёлся я за собакой — пусть ведёт, куда хочет.

Но какая умница Моржи! Не зря я сделал её лаборантом. Она же знает, что, когда гуляешь, думается намного лучше. И знает, где я люблю гулять. И она повела меня на ту самую гору, где мы с ней когда-то гнались за вором.

Что же вы думаете! Только я сделал несколько шагов, как в голове у меня блеснула идея. Я хлоп себя по лбу. Какой же я дурак! Да что мне дались карбамид и формалин? Разве из карбамида и формалина получится новая смола? Какая же она новая! Новую надо делать из других материалов. К тому же из таких, какие можно достать…

Давай, Моржи, думать, из чего делают клей?

Например, из муки. Из муки получается клейстер. Но клейстер уже изобрели. Значит, нам не подходит. Думай, Моржи, думай.

Я думал, и Моржи думала, но в голову лезла одна мука.

Мы уже были высоко и брели по чаще леса. Потом я остановился, прислонился к выступу скалы и не переставая думал.

Вот чертовщина! Кроме этого дурацкого клейстера, ничего не придумывается. Всё в голове перемешалось, и мысли стали прыгать и разбегаться. А в нескольких шагах от меня была муравьиная куча. Смотрю я на муравейник, наблюдаю за муравьями. А это были большие красные муравьи. Ну и силища у них! Ведь они перетаскивают тяжести во много раз больше самих себя. Потом я стал разглядывать сосны, которые росли на склоне горы. Когда смотришь на них сверху, кажется, что они балансируют. О клее я уже совсем не думал и уставился на сосну, на которой из небольшого пореза капля по капле вытекала смола. Я долго смотрел, как медленно, через определенные промежутки времени, просачивается блестящая капелька и падает на куст малины, который растёт под сосной; капля за каплей толстым слоем оседает на малиновом листе.

Смотрел, смотрел на эти капли, потом… Какой же я осёл! Ведь это смола. И из карбамида тоже смола. Смола! Ура-а-а! Может, папина смола как раз из этой смолы, а для важности и научности её называют карбамидом и формалином.

Я сорвал листок со смолой и прижал к стволу. Он прилепился, да так, что не оторвёшь.

Лёд тронулся!

И мысли, мысли зароились у меня в голове, как муравьи.

Говорят, что в конских каштанах есть отличное клейкое вещество. Правда, каштанов пока ещё нет, потому что сейчас середина лета. Но каштаны-то легче достать, чем этот проклятый карбамид. Значит, так: два элемента есть, а третьим будет мука, то есть клейстер. Ну и красотища!

Смола + каштан + мука, и получается отличное клеевое сырьё. Вот из чего я буду варить смолу. А формула такая:

См — Кшт — М (Смола — Каштан — Мука)!