Изменить стиль страницы

УДАЧА ИЛИ НЕУДАЧА!

Ну вот, смола в реакторе загустела, как говорят на заводе, достигла нужной консистенции. Наступает великий момент…

Я выключаю плитку, берусь за ручку и снимаю с плитки реактор. Мой лаборант Моржи следит за каждым моим движением — её, наверно, очень интересует опыт. Я выливаю загустевшую массу в противень, чтобы она остыла. В ту же минуту Моржи вырастает у противня — здорово она интересуется! — похаживает вокруг, виляет хвостом. И вдруг — цап! — лизнула… Лизнула с краю, где масса уже чуть-чуть остыла.

Ой, как невкусно!.. Моржи скроила такую гримасу, что даже мне стало кисло. Эх, Моржи, Моржи! Какой же из тебя лаборант! Так вот почему ты вертишься под ногами. Ты только притворялась, что интересуешься опытом, а на самом деле думала, что я варю тебе ужин! Значит, ты просто чревоугодница… Тебе бы только брюхо набить, а на науку наплевать… Ай-ай! Но больше этой массы не ешь.

И я поставил противень повыше, на балку.

Минут через пятнадцать смола уже не бурлила и не дымилась. Наступил самый интересный момент.

Снял я противень, смотрю — масса густая-густая, но сосновая смола почему-то не растворилась и держится маленькими крупинками. Ну и пусть. Наверно, так и надо.

Я взял щепку и набрал немножко клея. Потом мазнул по листу бумаги и прижал листок к стене. Он не упал. Приклеился!

Ладно. Но я ведь изобретал не бумажный, а древесный клей. Ну-ка, попробуем. Взял две щепки, намазал массой и склеил.

Держатся!..

Ура! Удача!

Считайте, что велосипед у меня в кармане. Правда, придётся чуть-чуть обождать, потому что на папином заводе премии выдают в конце месяца.

Но теперь уже можно смело рассказать про изобретение.

Я еле дождался, пока придёт папа.

Наконец он пришёл. Уселся на веранде с газетой, а я придвинул к нему противень со смолой и говорю:

— Как ты думаешь, папа, это что?

Папа долго смотрел на массу, потом понюхал, проткнул спичкой и таким неуверенным голосом говорит:

— Не знаю, право. Может быть, мармелад из айвы?

Я давай хохотать. Я так смеялся, что дом задрожал.

— Папа, папочка! Вот здорово! Мармелад… Ха-ха-ха! Это же новый вид карбамидной смолы Х-1.

— Какой новый вид? Какая Х-1?

— Очень просто. Хиди-один. Я изобрёл новую смолу.

— Что?

— Не веришь? Сейчас напишу формулу!

— Это любопытно. Ну-ка!

На столе лежал коробок со спичками, я схватил его и давай писать чёткими прописными буквами:

См3 Кшт2 Кл.

Папа прочёл и покачал головой:

— Такой формулы я не знаю.

— Конечно, не знаешь. Потому что до этого дня такой смолы ещё не было.

— Вполне возможно. А ты объясни свои обозначения.

— Проще простого. См3 — это три доли смолы.

— Какой смолы?

— Какой? Самой обыкновенной. Которая из сосен капает.

— Так. А дальше?

— Кшт2 — две доли толчёного конского каштана. А Кл — одна доля клейстера.

Я кончил. Сейчас папа должен вскочить и засыпать меня вопросами. Я жду, а он и не думает вскакивать. Я удивляюсь, а он сидит и хмурится. А потом говорит:

— Я предупреждал тебя, Пишта, что ты ничего не поймёшь. О чём я тогда говорил? Хм, с чего бы начать… Слушай. См3Кшт2Кл — это не формула.

— Не формула? А почему?

— По многим причинам. Во-первых, маленькая цифра внизу обозначает не количество долей какого-либо вещества в соединении, а количество атомов элемента в одной молекуле вещества. Но ты ведь не знаешь, что такое молекула и атом.

— Атом знаю. Есть атомная бомба.

— Атомная бомба, к сожалению, есть. Но всё это не так просто, как тебе кажется. Атом — это одна из самых малых частиц вещества, при взрыве которой высвобождается чрезвычайно мощная энергия. Вот эта энергия и придаёт атомной бомбе разрушительное свойство. Молекула же — такая частица вещества, которая состоит из нескольких атомов. Когда нужно обозначить, сколько атомов какого-либо элемента входит в состав молекулы определённого вещества, внизу пишется маленькая цифра.

— Ладно, папа. Тогда можно без цифр. См Кшт Кл. Законная формула.

— Совсем не законная. Потому что смола, каштан и в особенности клейстер — вовсе не элементы. Они не могут быть составными частями химического соединения, и поэтому их нельзя обозначать буквами.

— А что такое элемент?

— Вот видишь, ты даже этого не знаешь, а между тем берёшься за составление формул. Элемент — не соединение разных веществ. Элемент — это такое вещество, которое в чистом виде существует в природе. Например, уголь, сера, медь, железо. Эти элементы, существующие в природе, обозначаются одной или двумя латинскими буквами: С, S, Cu, Fe. Когда атомы таких элементов образуют новое вещество, получается соединение, которое обозначают буквами входящих в него элементов. То, что сделал ты, — не химическое соединение, а механическая смесь. В твоём составе произошло не соединение атомов элементов, а лишь смешение молекул. Сосновая смола — это не элемент, она сама состоит из нескольких элементов. Ты понимаешь?

— Понимаю. Формула не получилась, а смола всё равно получилась.

— Смола получилась. И ты сможешь ею прекрасно наклеивать марки. Потому что в каштанах, а тем более в клейстере, достаточно клейкого вещества. А вот для прессовки мебельных листов твоя смола не годится. Она недостаточно прочна, чувствительна к влаге и медленно сохнет. Ну, а что касается клейстера, то он, как и казеин, отнимает у пищевой промышленности ценный продукт питания.

— Значит, от моей смолы нет никакой пользы?

Тут папа улыбнулся и погладил меня по голове:

— Польза есть, сынок. Раз уж ты сейчас взялся за эксперименты, возможно, в будущем наступит день, когда твои открытия принесут пользу.

— А премия будет?

— Безусловно.

Это не утешение, подумал я, потому что велосипед мне нужен сейчас, а не через десять лет…

Приуныл я тогда ужасно.

А ночью увидел сон. Будто бы идёт тот тип, через плечо у него перекинут ремень, а на ремне транзистор. Он садится на серебристый велосипед, потом увидел меня и как дунет. Но у меня тоже велосипед, я вскочил на него и полетел. Вот-вот догоню. Вдруг вижу: подо мной не велосипед, а консервная банка с клеем Х-1. Еду я, удивляюсь, разглядываю клей. Пока я разглядывал, вор скрылся, а я стал приклеивать банку с клеем к мушиной коробке Шани Саса.

Для другого моя смола не годилась.

Эх, почему мы не учим химию хотя бы с четвёртого класса?