Глава Двадцатая

Грейс открыла глаза и секунду не могла понять, где находится. Она была и не в спальне в ее квартире, и не в спальне Лукаса в квартире с витражами.

Нет, эта комната выглядела холодной. Белые стены, на которых ничего нет. Пол из темного дерева. Простой комод у одной стены и больше ничего.

Она нахмурилась и перевернулась на другой бок.

И ее сердце начало разбухать, становясь большим и болезненным, вжимаясь в ребра, заставляя их болеть.

Потому что Лукас стоял голый у окна. Он стоял к ней спиной, и световое окно над его головой заливало серым утренним светом его золотистую кожу. Он должен был выглядеть бледным и изможденным, но не выглядел. То, как падал свет, освещало все скульптурные линии его прекрасного тела, изысканную ширину его плеч, изящную игру его мышц и сильную спину. Мускулистый изгиб его поистине сказочной задницы и длинные, атлетические ноги…

Ее сердце забилось еще сильнее.

После того, что случилось в душе прошлой ночью, после того, как она взяла его так, как он просил, они вытерлись и легли спать. Но не спать. На самом деле, она не думала, что они спали хоть пару часов, не в силах перестать касаться друг друга, тянуться друг к другу.

«Я люблю тебя, Грейси».

Этого она не ожидала. На самом деле. Но каким-то образом она прорвалась сквозь его лед и добралась до человека, погребенного под ним. Яркого, жизнерадостного, страстного мужчины, каким он был все это время. Мужчины, которого она всегда знала, который был огнем.

Лукас замолчал и положил трубку на комод рядом с собой. Потом снова повернулся к окну и выглянул наружу.

Не в силах сопротивляться желанию, Грейс выскользнула из постели, подошла к нему, обняла за талию, прижимаясь щекой к его спине. Ощущение его гладкой, теплой кожи было блаженством, от которого она не думала, что когда-нибудь устанет.

Его руки легли на ее руки там, где она положила их на его упругий живот.

- Как давно ты знаешь, что я не сплю? - тихо спросила она.

- С того момента, как ты проснулась, - в его голосе была теплая нотка, которая привела ее в трепет. Это было для нее; она знала это.

- А что меня выдало?

- Твое дыхание.

- Опять? Хорошо, я должна помнить, что нужно перестать дышать, чтобы я могла пройти мимо твоих супер снайперских способностей.

- Не смей, - он крепче сжал ее руки. - Звонил Вульф. Он разобрался с ситуацией прошлой ночью. Прессе сказали, что это была случайная атака. Наркотики, обычное дерьмо.

Она сглотнула, остатки страха прошлой ночи нахлынули на нее. И он, должно быть, почувствовал это, потому что внезапно обернулся, обнял ее и притянул к себе. В его глазах не было серебра. Они светились глубоким, настоящим голубым светом, от которого у нее перехватило дыхание.

- Коп, - сказал он. - Это был парень, которого я держал в подвале. Которого выпустил. Я думал, что он просто винтик в механизме, но, очевидно, это был сам Оливейра.

Она сглотнула, глядя на него, видя тени в его взгляде. Но она знала, что они означают.

- Ты не мог знать, кто он, Лукас. И ты не мог знать, что он придет за мной. Ты также не мог его просто убить.

Он ничего не говорил в течение долгого времени.

- Де Сантис дал мне слово, что отзовет их. Я даже следил за тобой пару дней после того, как ты ушла из квартиры, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Ее сердце екнуло немного в груди. Она этого не знала.

- Ты это сделал?

- Я хотел убедиться, - он положил руки ей на бедра, поглаживая, изучая ее лицо. - Вульф смог узнать немного больше о том, что произошло. Очевидно, Оливейра беспокоился не только о деньгах. Он хотел сделать из тебя пример, показать, что бывает с теми, кто его предал. Его власть, вероятно, ослабла, и ему нужно было что-то, чтобы укрепить ее, а ты просто оказалась у него под рукой, - большие пальцы Лукаса ласково гладили ее кожу. - Прости, Грейси. Я должен был…

Но она протянула руку и приложила палец к его красивым губам.

- Нет. Нет ничего, что ты должен или не должен был делать. И если бы ты следовал за мной вечно, ты бы ничего не смог сделать, чтобы остановить это.

Он вздохнул и поцеловал кончик ее пальца.

- Вульф не сказал мне, откуда все знает. Он просто сказал мне, что у него есть источники, которые сказали ему, что что-то должно произойти, и решил проверить нас.

- Похоже... очень вовремя.

- Да, слишком вовремя.

- Хммм, - она прильнула к его теплу. - Стоит ли звонить другому брату, чтобы узнать, что происходит?

- Наверное, - он поднял руки, нежно провел пальцами по ее волосам, и ей захотелось замурлыкать, как кошке. - Мне все равно нужно кое о чем поговорить с Вэном.

- О чем?

- Обо мне, - он снова провел пальцами по ее волосам. - И тебе.

Она вздрогнула.

- А что насчет нас?

- Что мы вместе. И что я, вероятно, должен перестать лицемерить по отношению к нему и Хлое.

- Неужели?

- Да, правда, - Лукас Тейт улыбнулся, улыбкой, которой она никогда раньше не видела. Яркой. Широкой. Сексуальной. Захватывающей. - Если он может получить то, что хочет, то и я могу, - его руки скользнули вниз по изгибу ее попки, нежно сжимая ее, заставляя ее дрожать. - Боюсь, это означает, что ты никогда не избавишься от меня, Грейси. Я буду рядом постоянно, нравится тебе это или нет.

У нее перехватило дыхание, готовая лопнуть от счастья. Но она все равно взяла себя в руки, потому что хотела знать ответ по крайней мере на один вопрос.

- А как же флот? Ты вернешься на базу?

Улыбка Лукаса стала еще шире, стала еще прекраснее, если такое вообще возможно.

- Нет, - медленно произнес он. - Нет, думаю, с этим покончено. Я мог бы попытаться сменить флот на мирную жизнь.

Ее накрыло волной облегчения.

- О, ты уверен? Снайпер в костюме звучит опасно.

Лукас рассмеялся, и смех его задел все ее нервные окончания, грубые, сексуальные и мягкие, как потертый бархат.

- Я не опасен, - пробормотал он. - Уже нет. Но я соглашусь быть немного злым.

Злым, да, она думала, что, возможно, так оно и есть.

Затем его руки скользнули немного дальше по ее коже, и в этом не было никакого «может быть».

Злой был именно тем, кем он был.

* * *

- Ты засранец, - голос Вэна на другом конце провода звучал обиженно. На что, по правде говоря, он имел полное право.

- Да, я знаю, - сказал Лукас, указывая на место, куда должны были поставить большой холст, который несли два грузчика. - И, как я уже сказал, мне жаль, что я вел себя как придурок. В свою защиту скажу, что это было мое собственное дерьмо. Не ваше. Я рад за тебя и Хлою, правда.

И теперь у него была Грейс. Теперь он понял, чего ему не хватало все это время.

Мужчины поставили холст у стены и вышли, а Лукас, запрокинув голову, уставился в потолок. Грейс хотел, чтобы в потолке было чуть светлее, и подумал, не лучше ли сделать два окна.

Прошла неделя после ее выставки, и они оба решили, что нет смысла жить порознь, что они оба хотят вернуться в квартиру в перестроенной церкви. У Лукаса уже была компания по уборке и химчистка на быстром наборе, потому что он чувствовал, что ему нужно будет это и быстро, и часто. Грейс была не самым аккуратным человеком, когда дело касалось краски или лака для ногтей. Не то чтобы он возражал. Он был уверен, что его аккуратность может работать в обоих направлениях.

Вэн издал неопределенный звук. Они с Хлоей, очевидно, уехали из Нью-Йорка в Вайоминг, никому ничего не сказав, просто чтобы скрыться от прессы, которая взбесилась после новости об их помолвке.

- Так ты собираешься рассказать мне, что это за дерьмо? - теперь его голос звучал менее обиженно, и это было хорошо.

Лукас понимал, что надо было позвонить ему раньше, но он не имел ни малейшего шанса на то, что Оливейра оставил его, чтобы убедиться, что Грейс в полной безопасности, не говоря уже о последствиях того, что случилось на выставке. Хотя, возможно, это было чем-то большим, потому что он избегал этого вопроса. Позвонить брату, чтобы извиниться и признать, что он был мудаком, было непросто.

- Пока нет, - когда-нибудь Лукас расскажет Вэну и Вульфу о своей матери, но не сегодня. Возможно, даже не завтра, а может, и не раньше следующего года. Но он сделает это. В конце концов. - Когда-нибудь я это сделаю.

Вэн зарычал, но не стал давить.

- Хорошо. Ну что? Значит, ты спишь с этой цыпочкой Грейс?

- Ты можешь называть ее Грейс.

- Ладно, ладно. Ты спишь с Грейс?

- Да.

- Хорошо, - его брат совсем не удивился. - Раз уж ты не возвращаешься на базу, жду тебя завтра на работе, с утра пораньше. Работа руководителя никогда не заканчивается.

- Пошел ты, - коротко бросил Лукас.

Вэн рассмеялся.

- Девять утра, придурок. И мне нужен отчет об этом дерьме Де Сантиса, так как у меня есть кое-какая информация, - он сделал паузу. - Кстати, я уже несколько дней звоню Вульфу, а он меня избегает, придурок. Ты знаешь, что с ним происходит?

- Нет. И ты не единственный, кто звонил ему, - Лукас пытался связаться со своим младшим братом, но последний раз он разговаривал с Вульфом на следующий день после того, как тот прострелил Оливейре череп. - Он не отвечает на звонки.

- Черт, - пробормотал Вэн. - Но он все еще в Нью-Йорке, верно? Он не вернулся на базу, я проверил.

- Бог его знает, - Лукас обернулся, когда дверь студии открылась и в нее скользнула знакомая высокая стройная фигура. Все мысли о Вульфе исчезли из его головы. - Мне пора, - сказал он брату.

- Хорошо, - сказал Вэн, прежде чем Лукас отключился. - У тебя счастливый голос. Да?

Лукас улыбнулся, но не брату. Это было для женщины, которая шла к нему, янтарные глаза, полные тепла, ее прекрасные губы, изогнутые в улыбке, которая была только для него. В волосах у нее была кисточка, в руках - тюбики с краской, и больше всего на свете ему хотелось повалить ее на пол и воскресить в памяти кое-какие особые воспоминания, связанные с этой комнатой.

- Да, - сказал он, и в его голосе не было и следа льда. - Так и есть.

- Ты что? - спросила Грейс, когда он отключил телефон, не дожидаясь ответа брата, и положил его обратно в карман. - И кто это был?