Глава 29

Что-то звонит.

Один мой глаз приоткрывается, голова откидывается в сторону, и я затуманено смотрю на свою тумбочку. Мой телефон жужжит и звонит, делая счастливую маленькую самбу по плоской деревянной поверхности. Это громко, противно и раздражает — именно так, как и должно быть.

Я хватаю мой телефон и стону, когда он оказывается у меня на ладони.

Я моргаю, глядя на неопознанный номер, но, тем не менее, смахиваю, чтобы принять вызов.

— Привет, — хрипло говорю я.

5: 37 — это не очень хорошо для меня.

— Джеймс? — Голос смутно знакомый. Мужской. Глубокий, сексуальный и знакомый.

— Что?

— Это я.

Боже я так устала. Я вообще спала? Какой сегодня день?

— Я — кто?

Глубокий смешок:

— Себастьян.

Мои глаза в панике распахиваются, потому что с какой стати он звонит так рано, если нет срочной необходимости? Я пытаюсь сесть.

— Оз? Себастьян! Все в порядке?

— Да нет, все замечательно.

Я буквально убью этого парня, когда он вернется.

— Ты звонишь мне в пять утра потому, что все отлично?

— И да, и нет. Мне потребовалось много времени, чтобы найти телефон.

— Но на улице еще темно.

Оторвав телефон от уха, я смотрю на номер, ошеломленная и растерянная. Не его номер. Не его телефон.

— Подожди. Чей это телефон?

— Я одолжил у менеджера команды. Мой умер прошлой ночью, и у меня нет зарядного устройства.

Он одолжил телефон, чтобы позвонить мне?

— Ты запомнил номер моего мобильного?

— Память как стальной капкан, Кларк, помнишь? Три. Точка. Семь. — Он тяжело дышит и это звучит так, будто он бежит.

— Ты на пробежке?

— Да. Извини, что так рано, но я чувствовал себя как огромный мудак, оставив тебя в подвешенном состоянии прошлой ночью. Никто из моих товарищей по команде не позволил бы мне одолжить мне их чертовы телефоны, и я не мог оплатить телефонный звонок из номера отеля.

Задницы.

— О, — тупо отвечаю я, все еще не в состоянии сформулировать предложение.

— Да, мне очень жаль, я знаю, что ты все еще в постели, но у меня не будет телефона до пятницы, когда мы вернемся. Я оставил зарядку дома, и никто не разрешил мне взять их.

— Задницы.

На другом конце раздается смех, низкий и приятный. О, Боже, я так устала, что хочу сжать его очаровательное лицо. Звук его восхитительного смеха посылает гул удовольствия вниз по моему позвоночнику… проносится через мой таз… и отдается в моих бедных яичниках.

Я уютно устраиваюсь на своих простынях и представляю, как его гладкое, шелковистое дыхание скользит по моему животу.

— Я ведь не снилась тебе прошлой ночью? — шучу я, ранний утренний свет только сейчас начинает пробиваться сквозь задернутые занавески.

— Может быть, — я слышу, как он улыбается.

— Ммм, это странно, — растягиваю я слова. — Прежде, чем меня грубо прервали, мне снилось, что я погружаю пальцы ног в теплый Карибский песок где-то на пляже. Пляжный парень собирался принести мне коктейль. — Я зеваю, потягиваюсь, как дикая кошка, и мурлычу: — Ммммм.

— Подожди. — Похоже, он остановился как вкопанный. — На тебе та белая майка?

Дезориентированная, я мямлю:

— А?

— Белая прозрачная майка, которая была на тебе в Юте. Это то, во что ты была одета в моем сне прошлой ночью, этим утром.

— Не рановато ли для таких расспросов? — Осторожно, чтобы сохранить атмосферу флирта, а не прелюдию к сексу по телефону, я дразню: — Я даже не могу сформировать связное предложение.

— Да или нет?

— Нет.

Я плюхаюсь на спину и смотрю в потолок, а он разочарованно хмыкает.

— Облом. Это была единственная визуализация, помогающая мне пройти этот забег. Я замораживаю здесь свои яйца, представляя тебя в этой рубашке, но это того стоит.

— Хм…

Он снова вздыхает.

— Черт, детка, я думал, что у меня будет больше времени поговорить, но тренер только что вышел на улицу. Мне пора. Давай что-нибудь сделаем, когда я вернусь. Я напишу тебе завтра, хорошо?

Детка? Он только что назвал меня деткой? Что, черт возьми, происходит прямо сейчас?

Не верь тому, что ты слышишь.

— Хм, ладно.

Я слышу его решительное согласие.

— Завтра.