— Бегите в укрытие, — крикнула я, — Я сниму остальное.

Им не надо было повторять дважды. Они понеслись в укрытие с ворохом белья в обнимку. Прижимая к груди бельё, я побежала, чтобы быстрее спрятаться под крышей. Дождь лил как из ведра, и мне пришлось прикрыть голову одним из платьев.

Вокруг не было ни души, все укрылись под крышей от внезапно начавшегося ливня. Я слышала, как внутри послушницы хлопают ставнями и дверьми, закрывая их, чтобы не болтались на ветру.

Я не строила никаких планов, но внезапно увидела шанс на спасение. Отшвырнув ворох одежды, я сбросила промокшее платье и надела одну из тех грубых коричневых ряс. Не дав себе времени толком поразмыслить, я побежала к воротам. В любой момент я ожидала грозного окрика, приказывающего вернуться внутрь, но его не последовало. Даже когда я сдвигала засов, то думала, что вот-вот из сторожки поблизости выбежит дежурившая там сестра.

Но шум ветра и дождя, должно быть, заглушил другие звуки, и она не услышала, как кто-то убегает, ей не улыбалось вымокнуть до нитки, проверяя это лишний раз. Сёстры-послушницы совершенно свободно покидали монастырь по всякого рода поручениям, и монахини смотрели на них, как на скудоумных, поэтому, я думаю, она приняла меня за одну из послушниц, у которой не хватило ума дождаться, пока утихнет дождь.

Едва закрыв за собой дверь, я опустила голову, защищаясь от ветра, и понеслась со всех ног, пока не отбежала от лазарета на безопасное расстояние. Монастырь Святой Магдалины располагался в городских стенах, но лазарет находился снаружи, к северу от стен, чтобы пациенты не страдали от вонючих городских стоков, по крайне мере, так говорили монашки. Но сёстры-послушницы рассказывали, что виной тому — страх жителей Линкольна осквернить себя или свои сны нашим безумием.

Я укрылась под кронами деревьев и перевела дыхание, обдумывая, куда идти дальше. Надо встретиться с мастером Робертом и предупредить его относительно Леонии. Но если девчонка там, ей ничего не стоило сглазить меня и наслать припадки, чтобы снова упечь в лазарет. Я смахнула с лица ледяные капли, вспоминая о ночах, проведённых во мраке, в воде с угрями, приплывающими из моих кошмаров. Я скорее умру, чем вернусь туда. Хоть Линкольн и был моим единственным домом, у меня не оставалось другого выхода, кроме как покинуть его.

Но куда я направлюсь без денег? Сестра Урсула была права: без положения, без семьи я стану уличной попрошайкой. Тенни, вот кто мне поможет. Он не навещал меня и не слал вестей с тех пор, как я оказалась в лазарете, но при встрече не откажет в помощи. Придётся выждать момент, когда он выйдет из дома, чтобы поговорить с ним наедине, убедить его предупредить мастера Роберта. Раньше он отмахивался от меня, но теперь послушает.

Я не могла рисковать, входя в город через северные ворота. Как только монашки узнают, что я сбежала, они отправятся туда в первую очередь. Лучше обойти город и зайти с юга. Они не догадаются, что я выберу этот путь.

Дождь прекратился столь же внезапно, как и начался. Выглянуло солнце, отразившись радугой в упавших на листья каплях. От прогретой земли и мокрых кустов шёл ароматный пар, словно от свежеиспечённого пирога. Теперь, когда дождь прекратился, монахини снова выйдут наружу, и кто-то наткнётся на брошенную мной одежду. Сестра Урсула пошлёт сестёр-послушниц искать меня в лазарете, хотя бы для того, чтобы я эту одежду отстирала. Я проклинала себя за то, что не догадалась припрятать это бельё. Испуганно оглянувшись, я поспешила дальше, словно сам дьявол наступал мне на пятки.

Никто даже не взглянул на меня, когда я проходила через ворота Стоунбоу. Видимо, стражника ещё не успели предупредить, но, возможно, монахини направились прямо к дому мастера Роберта и уже ждали меня там, чтобы вернуть обратно.

Добравшись наконец-то до знакомой улицы, я затаилась в дверном проёме и стала наблюдать, но всё было тихо. Окна и ставни в доме мастера Роберта закрыли от дождя, но ворота были распахнуты, кто-то выметал со двора грязь, навоз и потоки грязной воды в уличную сточную канаву. Я осторожно двинулась вперёд и увидела, как Тенни ловко орудует метлой, очищая внутренний двор после ливня.

Я тихо окликнула его, забыв про Диот, которая могла ошиваться на моей кухне. Он рассеянно огляделся и совсем растерялся, увидев, что его зовёт сестра-послушница в коричневой рясе. Тенни отбросил метлу и рванул мне навстречу.

— Сестра, какие-то вести от... — Узнав меня, он выпучил глаза, словно дохлый карп. — Беата! Как же я рад тебя видеть!

Его лицо расплылось в улыбке, он двинулся мне навстречу, широко раскинув руки, словно собирался заключить в объятия. Однако тут же опустил руки, смущённо глядя на мою рясу.

— Ты теперь одна из них?

— Баран! Ты и впрямь вообразил, что я буду стоять на коленях в церкви, молясь денно и нощно? Я вырядилась так, чтобы сбежать от них.

Он с тревогой осмотрел улицу и увлёк меня в тень, под арку ворот.

— Я приходил туда, как только удавалось вырваться, но мне говорили, что тебе нездоровится. Я уж было подумал, что ты не хочешь меня видеть.

Меня замутило от смеси гнева и облегчения. Значит, Тенни приходил, а я и не догадывалась. Все эти дни он был рядом, когда мне казалось, что он забыл меня, и мне об этом ни разу не сообщили.

— Я бы многое отдала, чтобы увидеть твою глупую рожу, — сказала я, схватив его огромную ладонь и почувствовав крепкое мужское рукопожатие. — Но у меня мало времени. Как только меня хватятся, они бросятся на поиски. Я должна покинуть Линкольн. Но я не смогу спокойно спать, зная, что мастер Роберт в опасности. Я обещала госпоже Эдит присмотреть за ним и Адамом. Знаю, что раньше ты меня не слушал, но теперь я прошу поверить мне, Тенни. Эта женщина — исчадие ада, а её дочурка — и того хуже. Они замышляют извести мастера Роберта вместе с Адамом. Пожалуйста, Тенни, я не могу сама встретиться с хозяином, он отправит меня обратно к магдаленкам. Ты должен предупредить его!

— Она права, — проскрипел голос за моей спиной.

Я обернулась. Незнакомец стоял бок о бок со мной, взгляд его тёмных глаз прожигал насквозь. Я собралась бежать, но Тенни схватил меня за локоть.

— Это Гудвин, он охотится за вдовой Кэтлин.

Сверлящий взгляд незнакомца переметнулся на Тенни, затем снова остановился на мне.

— Тенни рассказывал, что они сделали с вами, и поверьте, вам ещё сильно повезло. Ваш хозяин и его сын так легко не отделаются. Злоумышленники будут действовать стремительно, у нас слишком мало времени, чтобы их остановить. Мать и дочка готовят западню, и когда ловушки будут расставлены, ни отцу, ни сыну их не избежать. Я пытался предупредить вашего хозяина и мальчишку, но не могу к ним даже приблизиться. Беата, постарайтесь убедить своего мужа, он должен рассказать обо всём немедля, уже сегодня.

Голос Гудвина был скрипучим, словно карканье ворона и вызывал у меня дрожь, но когда он назвал Тенни моим мужем, я почувствовала странное тепло внутри. Я ожидала, что Тенни поправит его, но он этого не сделал.

— Вам обоим незачем меня упрашивать, — ответил Тенни. — Семейка демонов, вот кто они. И не думайте, что я не пытался...

Он умолк, заслышав шаги на улице. Два стражника шли в нашу сторону, шлёпая по лужам. В мгновение ока Гудвин юркнул в проулок и исчез с глаз. Я бы тоже убежала, но Тенни удержал меня, схватил за запястье. Двое мужчин, поравнявшись с нами, с любопытством смотрели в нашу сторону.

— Поосторожнее с ней, — пошутил один из стражников, — Следи за руками. Я слышал, одна монашка за подобное мужику конец отчекрыжила. Эти сёстры хуже своры бешеных собак, если их разозлить.

Мужчины рассмеялись и зашагали дальше.

У меня внутри всё сжалось.

— Они меня видели. Если узнают, что я сбежала, они придут за мной прямо сюда.

Тенни мрачно кивнул.

— У меня есть кузина, я тебе о ней рассказывал. Она живёт по другую сторону Торкси. Добрейшая душа, сердце у неё такое же большое, как и выводок её ребятишек, а это о чём-то, да говорит. Думаю, она будет рада, если поблизости окажется женщина, которая поможет по хозяйству, хотя ей нечего тебе предложить, кроме еды и крыши над головой. Но у меня есть кое-какие сбережения, тебе хватит на первое время. Я дам тебе, во что переодеться, на случай, если они предупредили стражников на воротах. Придётся нанять повозку, после дождя мостовые превратились в реки.