Генри Диспенсер, епископ Норвичский, пробирался через болотистую местность с вооружённым отрядом, хватая и вешая всех бунтовщиков без разбору. Достаточно было вознице случайно сболтнуть, что он подвозил раненого мальчишку, и на следующий же день королевские солдаты окажутся у них на пороге. Будет безопаснее, если этот человек не узнает местожительство Гюнтера или род его занятий. Так они запутают след.

Гюнтеру случилось наблюдать вернувшихся из Смитфилда бунтовщиков. Растянувшаяся потрёпанная процессия устало волочила ноги под конвоем из королевских конных стражников, что выводили их из города по руинам Лондонского моста. Люди рассказывали, что одного из главарей бунтовщиков, некого Тайлера, зарезали, когда он передавал юному королю свои требования.

Ричард взял на себя командование, убедив мятежников последовать за ним в Клеркенвелл-Филдс, но там они оказались в окружении. Увидев насаженную на пику голову Тайлера, они сдались, и король позволил многим с миром разойтись по домам, но ненадолго. Теперь он жаждал отмщения.

Гюнтер посмотрел на сына. Он всего на несколько месяцев моложе короля Ричарда. Юный возраст его не защитит.

Гюнтер вынес Ханкина из города на своих плечах, но тут же пошёл другим путём, не тем, которым прибыли люди из Эссекса, потому что думал наперёд. Он упрашивал подвезти его на телегах, повозках, лодках, и одна старуха сжалилась над ним, позволив мальчику часть пути проехать на её осле. Гюнтер всем рассказывал, что произошёл несчастный случай. Запряжённую в повозку лошадь понесло, мальчик упал и попал под колесо. Так они лишились и лошади, и повозки.

Возницы в ответ сочувственно кивали: «Бывает. Вот как-то раз, когда...». Каждому памятен был свой трагический случай или почти катастрофа. Это суровая правда жизни. Беда всегда приходит, когда ты меньше всего её ждёшь.

Ханкин застонал на таком сильном солнцепёке. Гюнтер подошёл к реке, смочил край рубахи и, вернувшись, приложил мокрую ткань к горячечному лицу сына, выжав несколько грязных капель на растрескавшиеся губы мальчика.

Гюнтер поднялся и, прикрыв глаза рукой, осмотрел реку, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. Для лодочников он должен придумать новую легенду. Все прекрасно знали, что у него никогда не было повозки. Он надеялся, что мальчишка его поймёт. Его разум плутал в лихорадочном бреду. Одно неосторожное слово, и оба будут болтаться на виселице или того хуже.

Была ещё одна мысль, которую он пытался от себя отогнать, но она вновь и вновь не давала ему покоя. Что, если мастер Роберт узнал его тогда на улице Лондона? Купец был так потрясён и испуган, что вряд ли вообще его разглядел. Но, допустим, Роберт его запомнил. Допустим, он разыщет Гюнтера. Как объяснить свое присутствие в Лондоне?

Гюнтер проклинал себя. Каким же он был дураком, что вмешался! Почему просто не дал ему умереть? Что мастер Роберт для него такого сделал? Если бы он выбрал другую дорогу или оказался на той улице мгновение спустя, всё было бы кончено. Но Гюнтер знал, случись это снова, он поступил бы точно так же. Одно дело, если бы он не знал Роберта прежде, но разве можно было безучастно стоять и смотреть, как убивают близкого человека?

Июль

Целый рой пчёл в июле не стоит одной единственной бабочки.

Глава 54

Чтобы выявить вора, снимите с насеста петуха и посадите его под ведро. Пусть каждый из подозреваемых поочередно прикоснётся к ведру, и петух закричит, когда к нему притронется вор.

Линкольн

— Что значит — украли? — прокричал Эдвард. — У тебя в той поклаже была дюжина тюков отборнейшего Линкольнского зелёного сукна.

Возница выглядел удручающе.

— Это не моя вина. Можете пожаловаться епископу, если хотите. Тот участок дороги проходит через его земли, пусть он и отвечает. Там такие заросли вдоль дороги, что рядом может целая конница проскакать, а ты и не заметишь. Владелец должен следить за своевременной вырубкой деревьев, а то неизвестно, что подстерегает в этой чащобе. Их было полдюжины, они набросились на меня, нацепили на голову вонючий мешок, связали и бросили на дороге. Мне понадобилась целая вечность, чтобы освободиться.

— Шестеро? — переспросил Эдвард. — Долго же они тебя связывали, что ты успел их всех пересчитать.

Возница смерил его гневным взглядом.

— Да там целый рой на меня налетел. Это чудо, что я не лежу бездыханным в придорожной канаве.

Он потёр заплывший, почерневший глаз.

Эдвард протяжно застонал.

— Роберта удар хватит, когда он узнает, что я пользовался услугами сторонних перевозчиков. Хотя, учитывая моё везение в последнее время, думаю, он и это переживёт, вот тогда будет вдвойне обидно. Дёрнул же меня чёрт с тобой связаться!

— Потому, что я беру в два раза меньше, чем ваши постоянные перевозчики, — ответил возница. — Они грабят вас внаглую, вот вы и погнались за дешевизной.

— Ничего себе дешевизна! Да ты мои товары профукал!

Возница был крепкий малый и мог легко уложить Эдварда ударом кулака, правда, у последнего было преимущество в росте. Эдвард приблизился к нему вплотную, глядя сверху вниз.

— Как ты докажешь, что не был с ними в сговоре? Вдруг ты сам всё это подстроил. — Он указал пальцем на подбитый глаз возницы. — Подговорил кого-то дать тебе в рыло, чтобы твой рассказ выглядел правдоподобнее. А что, можно и стерпеть пару тумаков за увесистый кошелёк.

Мужчина отпрянул от направленного в глаз пальца.

— Послушайте! Я не якшаюсь с бандитами. Спросите здесь обо мне кого угодно, любой подтвердит, что Джек — честный малый.

— Тогда, может, удосужишься рассказать мне, кто были эти воры и куда они дели мои ткани.

Эдвард сокращал расстояние между ними, угрожающе подталкивая возницу к самому краю причала.

— Их лица были наполовину скрыты масками, я не узнал бы их, даже встретив на улице. Но если хотите знать...

Он умолк, завидев мастера Роберта, выходящего из дверей склада. Тот, прихрамывая, направился к ним, держась за рёбра, с гримасой боли на лице. Эдвард тихо выругался, но в таких грязных выражениях, что даже возницу взяла оторопь.

Взгляд Роберта подозрительно метался между Эдвардом и возницей.

— Какие-то неприятности? — грозно спросил он. — Что случилось?

— Всё в порядке, — произнёс Эдвард умиротворяющим тоном, словно укладывал спать ребёнка. — Вам следовало бы отдохнуть дома, как прописал Хью Баюс. Не стоит пренебрегать обществом молодой супруги.

— Твоя матушка куда-то ускакала верхом, — холодно обронил Роберт. — Я не могу сидеть сложа руки, бросив свои дела на милость сопляка. — Он кивнул в сторону возницы. — Этот человек подрался с нашими паггерами?

— Нет, господин! — с негодованием заговорил возница, не дав Эдварду и слова вставить. — Я защищал ваши ткани от разбойников, устроивших засаду. — Он указал пальцем на заплывший глаз. — Вот и последствия, я защищался, как мог.

Стоило вознице начать, а он уже готов был выложить всю историю в мельчайших подробностях, и Эдварду оставалось лишь наблюдать, как лицо Роберта меняет цвет с розового на багровый, словно созревающая слива.

Роберт, тяжело дыша, снова обратился к Эдварду:

— А что случилось с человеком, которого вы отправили с ним в качестве сопровождающего?

— Я лишь пытаюсь сэкономить ваши деньги, — уныло промямлил Эдвард. — Вы вечно жалуетесь на непомерные расходы, что уходят на жалованье. Зачем платить сразу двоим?

— Зачем платить двоим? — повторил Роберт издевательским тоном. — Я удивляюсь, как вы не побросали мои ткани в телегу, запряжённую волами, и не отправили самих искать дорогу в Йорк. Так вообще никому не пришлось бы платить.

Эдвард хотел было возразить, но Роберт уже расспрашивал возницу.

— Ты сказал, на тебя напали недалеко от Бертона? Они не рискнут перетаскивать тюки при свете дня. Припрячут где-нибудь поблизости и вернуться за ними, как стемнеет. Возможно, попытаются сплавить их по реке, так для них будет безопаснее. Фосс-Дайк — самое удобное для этого место, а уже оттуда они могут добраться до Трента и отправиться на юг или на север. Значит, к северу от бертонских болот их ждёт лодка, на юге река сильно обмелела. Ладно, тогда пойдёшь со мной к шерифу Томасу. Отведёшь его людей к тому месту, где на тебя напали, чтобы они устроили засаду. А ты — просто болван! — бросил Роберт в сторону Эдварда. — Отправляйся с ними. Быть может, проведя ночь в болотах, кишащих комарами, ты наконец-то научишься думать о последствиях. И молись всем святым, каких только знаешь, чтобы люди Томаса вернули мои ткани, иначе ты покинешь Линкольн в лохмотьях с нищенской сумой через плечо, потому что я взыщу с тебя всё до последнего пенса в компенсацию ущерба.