Он обмакнул палец в вино, провёл по моим губам и потянулся, чтобы слизать капли.

Я увернулась от его уст.

— Ты ошибаешься. Влюблённый мужчина может застать жену с окровавленным ртом и наполовину съеденным младенцем на руках и будет всех уверять, что она пыталась спасти ребёнку жизнь. Но если до его ушей дойдёт слух о подаренном кому-то невинном поцелуе, он сойдёт с ума от ревности и растеряет к ней всякое доверие. Нам следует соблюдать осторожность, дорогой.

Он сел, нервно покусывая травинку.

— А ты не думала, что я тоже ревную, зная, что ты спишь с Робертом каждую ночь, и он может взять тебя в любое время, когда ему заблагорассудится? Меня же ты лишаешь этой радости даже днём, когда он далеко отсюда. Так-то ты благодаришь меня за всё, что я для тебя сделал?

— А ты уверен, что у меня всё ещё есть муж? — возразила я.— На рынке говорят, что весь Лондон завален трупами. Не за этим ли мы его туда и отправляли? Если он найдёт там свою смерть, никто не посмеет меня обвинить, и ты сможешь обладать мной в любое время, когда захочешь.

— А что, если нет? — спросил он, перекусив другую травинку.

— Если он вернётся живым, заручившись поддержкой Гонта, уважение к Роберту в этом городе сильно возрастёт, как и его богатство. Я не люблю проигрывать и изыщу способ, как от него избавится. Но над тем, как он отправится в мир иной, ещё стоит поразмыслить. Третья смерть в семье после Эдит и Яна за столь короткий срок — эдак даже старый отец Ремигий призадумается. Мне придётся найти подходящую кандидатуру на роль обвиняемого в смерти Роберта, чтобы и тени сомнения не было, будто это сделал кто-то другой.

Я сорвала лютик и провела цветком ему по щеке, так что золотистая пыльца оставила след на его коже.

Он с раздражением отшвырнул цветок.

— Я подозреваю, что ты и не думаешь от него избавляться. Ты любишь Роберта, а меня — водишь за нос.

Я рассмеялась.

— Тебе уже было сказано, что в мои планы не входило влюбляться в Роберта, а я всегда говорю правду. Ты думаешь, что мясник, глядя на пасущуюся на лугу козочку, умиляется: какая нежная у неё шёрстка и милая мордочка? Нет, он видит, как её забивают, разделывают и продают с большой для него выгодой. Ты и впрямь думаешь, что я способна полюбить труп? С того самого момента, как я выбрала Роберта среди других линкольнских мужчин, его уже можно было считать мертвецом. Могила для моего милого Роберта была вырыта в тот самый день, когда я впервые встретила его в ратуше. Вопрос лишь в том, как его в эту могилу спровадить.

Глава 52

Конёк соломенной кровли должен быть увенчан зелёной веткой или соломенным петухом, чтобы помешать ведьме опуститься на крышу, а также для защиты жилья от бурь и пожаров.

Линкольн

Адам услышал звон колокольчика за воротами, ведущими на конюшню, и высунулся из окна. Тенни с крепкой дубиной в руке и зловеще выпирающим из-за пояса кинжалом прошёл через двор и приоткрыл ставень в решетчатых воротах. Он тут же отложил дубинку в сторону и, отдавая приказы конюху, отодвинул щеколду и распахнул ворота. Железные подковы зацокали по булыжникам, и Роберт верхом въехал во двор. Тенни поспешно затворил за ним ворота.

Роберт наклонился вперёд, пытаясь слезть с лошади. Он морщился от боли, а его движения были резкими и неуклюжими, словно он ранен. Адам замер у окна, он явно не торопился приветствовать отца.

Если ему и впрямь плохо, то настроение будет совсем скверное. Адам словно наблюдал за голубем, волочащим сломанное крыло, ему было любопытно, но на удивление безразлично. Он даже не удосужился спуститься в Большой зал — сказать Кэтлин, что прибыл её муж, и знал, Леония тоже этого не сделает.

Повернув голову, он мягко произнёс:

— Роберт здесь.

Леония улыбнулась.

— Сказала же тебе, что он приедет сегодня, — прошептала она, хотя ничего подобного не говорила.

Она сидела на стуле и расчёсывала длинные чёрные кудри. На ней было синее платье с золотой отделкой, подаренное Робертом. Не было лишь ожерелья, оно исчезло. Леония сказала, что его забрала мать, и Адам был уверен, что так и есть, она не стала бы болтать попусту. Она была в ярости, но не сказала Кэтлин ни слова.

— Я накажу её за это, но не сейчас, пусть потомится в ожидании.

Адам вздрогнул, подумав о Фальке, лежащем на складском полу с залитым кровью лицом. Он хотел спросить, как она накажет Кэтлин, но знал, что Леония не ответит, пока сама для этого не созреет.

— А как насчёт них? — Адам указал на нижний этаж.

Леония улыбнулась.

— Подожди... Пусть для начала войдёт.

Адам снова выглянул в окно. Тенни взял из рук Роберта поводья и всучил их конюху.

— Держи эту бестию крепче, парень. Вот, мастер Роберт, обопритесь на моё плечо.

Роберту потребовалось несколько минут, чтобы спуститься на землю. Он сгорбился, словно старик. Затем, с явным усилием, выпрямился и захромал к двери.

Леония пересекла солар и сбежала вниз по ступенькам вслед за Адамом. Она бросилась к Роберту и, схватив его руку, прикоснулась к ней губами.

— Я так волновалась, па! Боялась, случилось что-то ужасное.

Роберт обнял её, но на мгновение зажмурился, словно это движение причиняло ему боль. Он погладил её мягкие сияющие локоны, но стоило ему посмотреть наверх, и Адам заметил, как напряглось его лицо при виде сидящих бок о бок и перешёптывающихся Эдварда и Кэтлин.

Кэтлин изящно поднялась, но, хотя её лицо и озарила улыбка, глаза были холодны.

— Какой приятный сюрприз, Роберт! Мы тебя не ждали. Из Лондона приходят такие тревожные вести, что мы решили, ты там задержишься. Тебя приняли во дворце Джона Гонта? Ты должен рассказать нам о его убранстве, я слышала, там просто восхитительно.

— Я не видел в Лондоне ничего восхитительного, — резко обронил Роберт. — Только пепел.

Его пристальный взгляд вернулся к юнцу, который не удосужился даже подняться из кресла.

— Мастер Эдвард, вы ещё здесь? Я думал, вы уже подыскали себе подходящую работу. Должно быть, вы остро нуждаетесь в средствах, хотя, судя по новой дорогой одежде, вы уже нашли себе достойное занятие.

— Мне и впрямь удалось удачно пристроиться, — с усмешкой ответил Эдвард. — Мама наняла меня вашим новым управляющим.

Лицо Роберта вспыхнуло от гнева, он резко развернулся к Кэтлин.

— С каких это пор жена нанимает управляющего делами мужа? Я сам найму управляющего, когда найду подходящую замену своему сыну. Тебе было сказано, что я не собираюсь нанимать Эдварда. Он в этом ничего не смыслит.

— Что ж, Роберт, выходит, по твоей милости склад должен совсем без управляющего остаться? — язвительно заметила Кэтлин. — Пока ты прохлаждался в Лондоне, на складе произошёл несчастный случай. Твоего надсмотрщика Фалька ударило по лицу сорвавшимся крюком. Ему чудом удалось выжить, но его нос и челюсть раздроблены. Лекарь и костоправ сделали всё возможное, но он не сможет разговаривать, и даже если поправится, говорят, что от удара по голове у него помутился рассудок. Его возвращение под большим вопросом.

— Фальк? Кровь Господня! — Роберт тяжело опустился на стул. — Опять происки флорентийцев?

Адам перевёл взгляд на Леонию, но она сохраняла невозмутимость.

— Это был несчастный случай, не так ли, Адам? — спросила Кэтлин. — Твой сын видел, как всё случилось.

Адам почувствовал, как зарделись его щёки под взглядом отца.

— Кто-то из работников напортачил?

Адам снова посмотрел на Леонию. Она спокойно встретила его взгляд и едва заметно кивнула.

Адам повернулся к отцу.

— Трос был неправильно закреплён. Должно быть, узел развязался, и его ударило крюком. Виновных найти не удалось.

— Но ты должен был проверить. Ты должен был следить за рабочими! Разве я не говорил это тебе сотни раз?

— Но, па, ведь надсмотрщиком был Фальк, — произнесла Леония с детской непосредственностью. — Разве он не должен был всё проверить?

Суровый взгляд Роберта несколько смягчился.

— Да, дорогая, во всех бедах человек должен винить лишь себя самого, что сделано, то сделано.

— Вот видишь, Роберт, — вступила в разговор Кэтлин, — за этими разгильдяями нужен глаз да глаз, я места себе не находила, думая, что будет с твоими делами, если оставить их без присмотра. Мне надо было кого-то нанять на время твоего отсутствия, а кто лучше моего сына подходил на эту роль? Мы хотя бы, знаем, что ему можно доверять. Я не искушена в найме управляющих, Роберт. Приняв на работу незнакомца, я рискую стать жертвой вора или мошенника.