Ч.2. 8. В свободном падении
Шахрезада
Наивно думать, что сказочница, проведшая уже тысячу ночей за рассказыванием историй, не способна изобрести еще немножко. Поменять имена, скомбинировать приключение из нескольких историй, заменить местность — да, можно подумать, муж помнит все, что она рассказывала в первый год!
А просто ей надоело.
В жизни жены шаха неизбежно наступает момент, когда надо сказать: «Хватит! Или ты делаешь меня главной женой в гареме, или до свидания!»
И потом, на ее стороне было преимущество: в отличие от остальных женщин, она умела разговаривать.
Киев, 1991–1993.
Пришли буйные девяностые. СССР распался на СНГ+, это немного пообсуждали. Разделения Церкви, а вернее раскола, в университетской тусовке не заметили, как немного раньше — не заметили празднования Тысячелетия Руси. Зато много говорили о национализме, об опасности для жизни и о мафии, о проблемах трудоустройства и войнах в бывших союзных. О необходимости бежать за границу, где, все, конечно, лучше чем тут. То, что там все правильно, было известно из достоверного источника — выступлений Задорнова. В газетах появились статьи в стиле «ей четырнадцать, ее растила мать-одиночка, у них старый холодильник и образование, сами знаете, какое — кем же ей стать? — конечно, проституткой». О проститутках и белых офицерах пели по телевизору, самозабвенно зажмуривая глаза, моложавые старики. Хлынувшие на экраны американские фильмы вызвали состояние шока — после десятилетий унылых телепередач с одним-единственным боевиком с Жаном Маре в главной роли по воскресениям, и то не каждый месяц. В этих фильмах главными героями были полицейские, воры и, опять же, проститутки. Казалось, что люди в Америке рождались только для того чтоб стать по ту или иную сторону закона, и затем умереть наиболее шокирующим образом. Увлеченная, как и все, яркостью нового сигнала, Марина отловила тенденцию, только увидев экранизацию своего любимого «Морского волка» по Джеку Лондону, где на голубом глазу, Мод превратилась из поэтессы в воровку — и это уже было не забавно.
Открывшиеся шлюзы пропускали много нового. Красавица-Регина бегала в астрологический клуб к одному гуру местного масштаба (в последствии — всесоюзного). Марина как-то заглянула в ее тетради с таблицами — и закрыла. Регина теперь состояла в каком-то кружке духовных личностей. Откуда они берутся и как туда попасть — настоящая загадка. По рассказам Регины, это обычно получается случайно — идешь себе по улице и вдруг — БАЦ! — духовная личность навстречу! Ну и знакомишься. Узнают они друг друга по кричащим кольцам на пальцах, нарядам, ну и по прущей изнутри духовности.
Пару раз Марина напросилась в гости — она тоже подозревала присутствие в себе небольшого запаса оной — но из этого ничего не получилось. Ее там не заметили, то ли недостаточно духовна, то ли недостаточно громко говорила о себе. По наблюдениям, основную информацию друг о друге в таких компаниях получали от самих же участников, а это Марине, приученной к тому, что «пусть твои дела говорят за себя громче твоих слов», было недоступно. Зато она нашла себе другой кружок — клуб уфологов. Увлечение инопланетянами стало таким же популярным, как увлечение полтергейстом, экстрасенсорикой и магией.
Уфологи собирались раз в две недели в маленьком подвальчике на Подоле. В темной комнатушке не было даже стульев, все садились на столы или выступающие части фундамента. Встречи заключались в том, что все пришедшие слушали и восхищались, а глава клуба — пятидесятилетний хрыч, самоуверенный и холеный умник — рассказывал о своих уникальных переводах священных текстов с греческого и поездках на раскопки древностей в русскую глубинку. При чем тут НЛО, было непонятно, но, наверно — где-то, как-то, причем-то.
Поскольку выслушивать гостей не предполагалось, то Марина и не говорила. Но к тому моменту у нее уже была своя собственная теория о мире и вообще, и во вселенской структуре она стояла где-то так… близко к центру. К тому моменту она уже подхватила почти все симптомы грядущего Нью Эйдж: пантеизм, веру в иллюзорность бытия, метемпсихоз, ченнелинг, синкретизм, лечение руками и управление погодой.
Последнее ей особенно удавалось.
Занятия оккультизмом приносили временное успокоение. Несколько часов или часть дня ей казалось, что ответы найдены и душа наполнена миром. А потом снова начиналось беспокойство, неопределенная тоска, уныние — и стереть все это можно было только новым сеансом прикладной магии. Сны становились притягательнее жизни: жизнь скучна, а в снах, казалось, было что-то. Тоска и страх стали постоянными спутниками жизни. Часто, оказываясь где-нибудь на мосту, у окна или в другом возвышенном месте, она внезапно ловила себя на страхе, что непроизвольно прыгнет вниз. Нет, ей этого совсем не хотелось! — но ведь бывают же внезапные умопомешательства? А где гарантия, что это не произойдет с ней через секунду? В метро она старательно отходила от края платформы не менее, чем на два метра — чтоб не упасть, а может быть, чтоб не прыгнуть. Тоска охватывала с утра, и сама не зная кому, она иногда кричала в небо: «Нет, я хочу жить!»
Таково обычное следствие увлечения оккультизмом. Медитации приводят к повышенному выделению эндорфинов, в результате чего человек переживает кратковременное удовольствие. Но затем организму необходимо восстановить запас эндорфинов — и начинается ломка. То же самое происходит с наркоманами. И наркоманам бывает так легко бросить наркотики, придя в харизматическую секту — они просто заменяют один наркотик другим. Механизм этот известен и описан многократно, но Марина была слишком безграмотна, чтоб знать об этом. Наоборот, как невротики считают свои невротические симптомы основным элементом собственной индивидуальности, как истерики не верят, в то, что кроме истерик бывают другие способы переживания, так и ей казалось, что эти «страдания» — самое ценное в ней. И ничего другого она, как личность, не представляет.
В какой-то мере восстановить уверенность в себе и почувствовать себя лучше ей помогал флирт. Когда кто-то смотрит на тебя с восхищением, ты уже как бы и не пустое место. Но за флиртом чаще всего следовала следующая волна отчуждения и горечи. Тот, кто был вчера, назавтра, как правило, исчезал, и завтра начиналась новая тоска и новое разочарование. А внутренний голос властно звучал сквозь наслоения и осуждал ее. Общеизвестно, что внутренний голос, то есть совесть — это комплексы, от которых необходимо избавляться. А для этого существуют тренинги, если вы не можете сделать этого сами.
Тренинги стали новым массовым увлечением. Норбеков, Козлов, холотропное дыхание, психоанализ, трансперсональная терапия, трансцендентальная медитация, символдрама, соционика, наконец, НЛП. Групп этих было много, стоили они дорого, время на них тратить не хотелось — но, стоя под очередным объявлением, Марина чувствовала гложущее чувство зависти. Вот те люди — они, наверное, знают больше о том, как правильно, и живут более полно. Ей же всегда чего-то не хватало до полной жизни. Еще вот только чуть-чуть.
Нью-Эйдж — штука всеядно-безграничная. Кроме прикладных астрологии-хиромантии-френологии и пр., она включает в себя все, от кельтских друидов до индийской реинкарнации, вывернув ее наизнанку. Ведь ни для кого не секрет, что основанная надежда наших сторонников перерождения заключается в том, чтобы в следующий раз родиться в семье американского миллиардера, красивым и здоровым мужчиной, провести годы, переезжая с курорта на курорт и, вызывая вопли восторга у толп обожателей, каждую ночь ложиться в постель к новой красавице. Ну а если паче чаяния, вдруг достанется индийская трущоба, то американский миллиардер все равно никуда от нас не уйдет — рано или поздно выпадет и мой шанс испытать это счастье. Нечего и говорить, что оригинальное, индийское понимание реинкарнации тут и рядом не лежало.
И-цзин и — длиннобородые старцы, весело прыгающие в горах и берущие на воспитание младенцев, дабы вырастить из них великих бойцов и духовных лидеров к концу фильма — так вот, эти старцы не едят ровно ничего, и, тем не менее, летают по воздуху, как только захотят. А состарившись (лет этак в триста, раньше не солидно), вместо того, чтоб умереть, они уходят в неизвестном направлении, чтобы впоследствии вещать из зарослей ив. А силы на все эти подвиги дает им веганская кухня и, конечно, духовное совершенство.