— Если бы не ты, было бы что-нибудь другое. Он был пьян и раздражён, и пришёл бы ты или нет, что-нибудь бы случилось. Я могу сказать, что рад, что ты вернулся. Я не уверен, почему ты это сделал, но я рад.

— Я тоже. Хотя, по правде говоря, я тоже не совсем уверен, почему вернулся. Просто казалось, что что-то не так. Теперь, когда я думаю об этом, мне до смерти страшно подумать, что он мог бы с тобой сделать, если бы я не послушал своё нутро.

— Важно то, что... ты послушал, — сказал Эрик. — И теперь всё кончено.

— Почему ты так уверен?

— Потому что если я что-то и узнал о Скотте, так это то, что глубоко внутри он трус. Поэтому он издевается над людьми, которые меньше него. Ты сегодня дал ему почувствовать всё на собственной шкуре, и я не думаю, что он остановится, пока не добежит до Канады.

Бо не совсем был в этом убеждён, но в данное мгновение это не особо имело значение.

— Я просто хочу сохранить тебя в безопасности, вот и всё.

— Ты сохранил. И всегда будешь хранить. Не важно, что между нами происходит.

— Почему это?

— Потому что ты заботишься обо мне, — сказал Эрик, и удивление в его голосе вызвало у Бо какую-то грусть. — Несмотря на всё, что ты знаешь обо мне, я тебе всё равно дорог. И если кто-то такой замечательный, как ты, может испытывать ко мне такие чувства, то, должно быть, внутри меня есть что-то, что стоит заботы. Стоит того, чтобы относиться ко мне как к кому-то особенному. Так что вне зависимости от того, что между нами происходит, я могу пообещать, что больше никогда не приму худшего к себе отношения. Может, ты пришёл научить меня именно этому: самому уважать себя достаточно, чтобы требовать уважения от других. Или, может быть, ты пришёл просто вселить в Скотта страх перед Бо. Во всяком случае... спасибо.

Хоть и знал, что губы Эрика разбиты, когда Эрик посмотрел на него с любовью в глазах, Бо не смог побороть желание поцеловать его. Стараясь быть осторожным, он едва коснулся губ Эрика и был благодарен, когда вместо того, чтобы отстраниться, Эрик вернул нежную ласку.

Они целовались таким образом долгие мгновения, обмениваясь лёгкими поцелуями, которые мучили одновременно с тем, как успокаивали, и Эрик перекинул одну ногу через ноги Бо, обвиваю парня ею, притягивая его ближе, чтобы они сплелись как две ветви.

Несмотря на обстоятельства, Бо чувствовал, как возбуждается.

— Слушай... я знаю, наверное, сейчас совсем неправильно это говорить, — произнёс он между поцелуями, — и я знаю, что этого не произойдёт. Особенно сегодня. Но по какой-то причине я чувствую, что должен сказать, что отдал бы что угодно, чтобы сейчас заняться с тобой любовью. Я хочу показать тебе, как может быть хорошо, когда двое людей заботятся друг о друге, — выдохнул Бо. — Что, если подумать, очень глупо, потому что я понятия не имею, как это с тобой сделать, не говоря уже о том, как быть нежным и мягким, как я хочу, но… почему-то я просто подумал, что ты должен знать.

И снова, в глазах Эрика появились слёзы.

— На самом деле, наверное, это было самое идеальное, что ты мог бы мне сказать.

— Разве? — с недоверием спросил Бо.

— Да. Иногда жертвы насилия чувствуют себя испорченным товаром. Будто они грязные или использованные. Они думают: а если кто-нибудь узнает, что произошло? Захочет ли меня кто-нибудь снова, зная, через что я прошёл?

— Я хочу тебя, — хрипло произнёс Бо, снова целуя Эрика. — Я всегда буду хотеть тебя.

— Я тоже тебя хочу. Но, думаю, мне немного слишком больно, чтобы прямо сейчас что-то с этим сделать.

— Я знаю. Как я сказал, я просто хотел, чтобы ты знал.

Нуждаясь в некотором расстоянии, чтобы остыть, Бо осторожно обнял Эрика, затем отпустил его и сел.

— А теперь, касательно более практичной части... — произнёс он. — Думаю, нам следует переодеться и попытаться заснуть.

— Наверное, ты прав, — сказал Эрик, тоже садясь. — Учитывая, что нам обоим завтра утром на работу.

Бо ни за что не собирался выпускать Эрика за дверь завтра утром, но не видел смысла спорить об этом сейчас. Вместо этого они стали готовиться ко сну, и Бо проверил, чтобы дверь действительно была заперта.

Впервые.

Наконец, они оба оказались в кровати Бо, прижавшись друг к другу, как две ложки в ящике.

Должно быть, Эрик был истощён, потому что его ответ на сказанное шёпотом пожелание доброй ночи от Бо был медленным и невнятным, и Бо почувствовал, как его сердце перевернулось, когда рука Эрика в его руке вдруг обмякла.

— Я люблю тебя, — прошептал он и провёл губами вдоль синяков на скуле Эрика.

И позволил себе уснуть.