VI

На свадьбу из деревни приехала одна мать. Крестный отец Егоркина на пятнадцать суток угодил. Был в Уварове и по пьянке подрался возле пивной. Без очереди лезли за пивом два ухаря, а ему не понравилось, справедливость хотел установить.

За невестой с женихом поехали Роман, он был свидетелем, и Варюнька с Колей Хомяковым. У них полтора месяца назад родился сын. С ним осталась бабушка, мать Егоркина. Колька ехал за крестного, должен был главную роль играть в свадебном спектакле, в покупке невесты, должен был быть говорливым, разбитным, шутками сыпать. Но Колька, наоборот, задумчивым был, неразговорчивым по характеру, и теперь в такси, по дороге к невесте, мучился, припоминая свою первую свадьбу. Женился-то он тогда тоже на москвичке. Но его свадьба была молодежной, студенческой, непохожей на деревенские, где поезд жениха то и дело останавливали, перекрывали путь веревочкой, требовали выкуп за проезд, с шутками торговались и не пропускали до тех пор, пока «дружок» жениха не подносил каждому по чарке, по стаканчику самогона. Роль «дружка» жениха всегда поручали самому болтливому и бесцеремонному из родни жениха. Колька понимал, что он никак не подходит на эту роль, и мучился, то и дело выспрашивая у Ивана, не будут ли требовать выкуп у подъезда, на этаже, у входа в квартиру? Егоркин тоже волновался. Знал он только, что ему какие-то испытания приготовили Катерина и Алеша со Светой. Галя об этом говорила, но какие испытания, от нее скрывали. И Катерина дня три назад, когда он заглянул в цех, сказала ему, смеясь, что ночи не спит, экзамены ему придумывает.

— Ох и поиздеваюсь я над тобой! — смеялась она.

Катерина была свидетельницей невесты. Парень ее все еще служил в армии. И она по-прежнему ждала его.

— Что-то задерживается он, а? Видеть тебя, наверное, не хочет, — шутил Иван.

— Ты только один такой шустрый: все успел! Из деревни чуть прискакал, увидел девку, сграбастал, вскружил голову. И армию отслужил, и зажениться успел. Во как!

— Я же тамбовский волк! У нас там все шустрые! — смеялся Иван.

А в такси ему не до смеху было: и волнение, и нежность к Гале, и желание поскорей пережить беспокойные дни свадьбы — все перемешалось. Беспокоила и нога. Покалывала чуточку с утра. Может, от волнения, или вчера перетрудил. Ходил Иван дней пять без трости. Бегал по вечерам трусцой. Чувствовал себя уверенно. Очень хотелось Галю из загса на руках вынести.

Колька Хомяков вытирал лоб платком, вспоминая, какие слова говорили «дружки», когда жениху дорогу к невесте перекрывали. Вздыхал: знал бы, какая ему роль на свадьбе выпадет, заранее подготовился. Перечислял в голове, что у него есть для выкупа невесты: денег — рублями-трешками была у него пачка, водки три бутылки, две — шампанского, бутылка лимонада.

— Варя, а стаканчики мы забыли! — испугался Колька, поворачиваясь к жене. — И открывать бутылки нечем!

— А куда же ты смотрел, — сердито спросила Варюнька, и Колька отвернулся, переживая.

— Бутылку отдашь! — сказал Иван, взглянув на часы. Опаздывали всего на десять минут.

— Пять раз остановят… Где их брать, пять бутылок? — буркнул Колька.

Подкатили к дому. Возле подъезда на скамейке под кустом жасмина сидели три старушки. Они смотрели с любопытством на подъехавшие машины в разноцветных лентах, на жениха, вылезавшего из машины. Колька с подозрением и напряжением взглянул на них. Но они сидели спокойно, молча наблюдали и не намеревались преграждать путь. Варюнька осмотрела брата, тронула расческой его чуб, поправила галстук.

— Ой, пиджак-то как измял! — огорчилась она и стала рукой растягивать, разглаживать складки на полах пиджака сзади.

Колька вытащил тяжелую сумку с бутылками. Они неприятно, глухо звякнули.

— Все готовы? Пошли! — сказала Варюнька и первой двинулась мимо молчаливых старушек в подъезд. Она несла большой букет крупных алых роз.

За Варюнькой шел Колька с сумкой, а за ним уж взволнованный жених со свидетелем. Роман был спокоен, снисходительно поглядывал на Ивана. Понимал, что происходит в его душе, и немного завидовал ему. Расписался он с Ирой одиннадцать дней назад. Свадьбы не было, не было фаты на невесте. Собрались друзья, близкие, поздравили, пожелали счастья. Сплясали под магнитофон и разошлись. Были и Иван с Галей.

На лестнице Колька догнал жену и пошел рядом, потом обогнал. Никто пока их не встречал. Может, так и в квартиру ворвемся, думал он, но на четвертом этаже вход на площадку, где нужная дверь в квартиру была, перекрыт куском фанеры. За ним стояли два парня и три девушки. Никого из знакомых Егоркина среди них не было. После Иван узнал, что это были одноклассники Гали, жившие в этом доме.

— Что такое?! — удивленно воскликнул Колька, начиная игру. — Что здесь произошло? Мы опаздываем!

— Таможня!

— Хода нет!

— Выкуп! Выкуп!

— Таможенный досмотр!

— Проход только с выкупом! — загалдели ребята.

— Что за выкуп? — продолжил громко удивляться Колька. — Говорят, торопимся!

Дверь в квартиру Лазаревых открылась на шум, выглянула Катерина, взглянула на Егоркина, засмеялась и захлопнула дверь.

— Ничего не знаем! Выкуп! А ну показывайте, что за товар у вас?

— Какой товар? — закричала Варюнька, перекрывая шум. — Мы за товаром торопимся! Будем с товаром возвращаться и покажем! А сейчас пустите! — Она попыталась отодвинуть фанеру.

— Э-э! Нет! — засмеялись, загалдели ребята. — Хотите товар, гоните выкуп!

— Может, мы не сюда попали? — повернулся Колька к Ивану. — Может, не тот подъезд? Ты погляди хорошенько! А то двинули в другой подъезд — там ни таможни, ни выкупа!

Егоркин сделал вид, что осматривает двери квартиры, и сказал дрожащим голосом:

— Вроде бы… здесь!

— Ну раз здесь, надо пробиваться! — проговорил Колька. — Что за выкуп вам нужен? Называйте цену!

— Эх, что же взять! — почесал затылок парень в белой сорочке.

— Бери бутылку, и пусть проваливают! — громким шепотом подсказал ему на ухо другой.

— Эх, была не была! Гоните бутылку!

— Бутылку?! Это не вопрос, — говорил Колька, расстегивая сумку. — Так бы и сказали, а то шуму сколько! — Он вытащил бутылку лимонада, сунул в руку парню и ухватился за фанеру. — Вперед, ребята! Путь свободен!

— Э-э! Нет! Нет! — загалдели и удержали его парни.

Дверь квартиры снова открылась. На этот раз выглянули улыбающиеся Наташа со Светой. Они смеялись, смотрели на шуточную перепалку возле них.

— Что такое! — громко возмущался Колька. — Выкуп дали? В чем дело?

— В бутылке вода желтая, а нам прозрачная нужна!

Парень сунул лимонад назад. Колька взял ее.

— Ах, какие капризные! Прозрачной в кране — хоть залейся! Где свидетель? — оглянулся Колька назад. — Гони в квартиру, набери им прозрачной в бутылку! А ну, пустите!

— Не пройдет! Гони выкуп! — смеялись, шумели ребята. — Ты в сумку загляни! Может, там прозрачная есть?

— А ну, посмотрим? Эта, что ли? — вытянул Колька бутылку водки.

— Она! Она! — закричали ребята.

— Ну, так берите! — сунул Колька им бутылку.

Фанера отлетела в сторону. Ребята хотели отойти, пропустить жениха, а вход в квартиру тут же перекрыли Катерина, Наташа и Света. Но все они смешались в кучу. Колька решил, что эти же ребята перекрывают вход в квартиру. Это было не по правилам. Он навалился на ребят, случайно оказавшихся в двери, крикнул:

— Вперед! Наше дело правое!

На него надавили Роман, Егоркин, Варюнька. Все смешалось, потонуло в криках, хохоте, визге. Пробка в двери образовалась, Егоркин надавил сзади, и все ввалились, влетели в квартиру. Колька Хомяков проскочил мимо девчат, отлетевших к зеркалу, и оказался у двери в комнату, за которой, вероятно, и была невеста. По деревенским обычаям, если кто-то из родственников жениха захватывал место за столом рядом с невестой, невеста считалась купленной. Колька хотел ринуться в комнату, но дорогу ему перегородила смеющаяся Зинаида Дмитриевна. Она была в бордовом платье с красной шелковой розой на левой груди. Колька догадался, что это мать невесты.

— Сюда нельзя!

— Тут шум-гам! — морщась, покачал головой Колька. — Голова болит. А там тихо. Я туда! — сделал он попытку проникнуть в комнату.

— Нельзя! — снова засмеялась Зинаида Дмитриевна. Из кухни вышел, улыбаясь, Василий Гаврилович и тоже стал у двери.