Зои с энтузиазмом берет ее руку, но вместо того, чтобы пожать ее, она обнимает и целует в щеку эту женщину, как будто знает ее всю жизнь. Надо отдать должное миссис Фокс-Уильямс, потому что она никак не реагирует на чрезмерное выражение радости моей подруги.

— Я Зои, — представляется моя подруга. — А это Холли.

Она смотрит на Джоша и с абсолютно невозмутимым выражением на лице, которое, как я догадываюсь, скрывает ухмылку, обращается к нему:

— Думаю, что ты уже знаком с Холли, твой брат рассказывал мне, что вы оба не так давно слушали, как она поет в «Авроре».

Поверить не могу, что она сказала это. Я убью ее. Медленно.

— Разве? — отвечает он, не сводя с меня глаз. — Не помню, — пренебрежительно наклонив голову, мужчина отрывает от меня взгляд и смотрит куда-то вдаль.

Вот же придурок.

— Хм, — задумчиво говорит Зои, и я должна была знать, что она сделвет все, что бы это не сошло ему с рук. — Уверена, что расслышала как Нейт в телефонном разговоре с тобой несколько дней назад, сказал «очарован девушкой». Моя ошибка, что я подслушала и предположила.

Она премило ему улыбается, и хоть в ее словах не слышно ни капли ехидства, но именно это читается на ее прекрасном лице.

— Ну, да, — саркастично отвечает Джош на слащавую подколку Зои. — Разве тебе никто не говорил, что предположения из подслушанного делают только дураки? Только без обид, Зои, я прав? Кто, по-твоему, из нас дурак?

— Джошуа Фокс-Уильямс, — делает замечание его мать, и от его откровенной грубости на ее лице появляется выражение шока и стыда. — Думаю, ты должен извиниться, а потом вспомнить, как нужно вежливо общаться с другими людьми.

Мужчина скрипит зубами из-за ее замечания, и от выражаемого им раздражения я чуть не давлюсь хрюкающим смехом, который пытаюсь сдержать, но он не смотрит на нас и даже не пытается извиниться. Мужчина смотрят в одну точку дальше по улице.

Точно такой же блеск в глазах, как только что был у Зои, появляется и у миссис Фокс-Уильямс. Она смотрит на Джоша, потом на меня, и, делая невозмутимое лицо, говорит:

— Вообще-то, ты можешь попрактиковать свои хорошие манеры прямо сейчас, угостив этих двух молодых леди чашечкой кофе, чтобы извиниться за свою грубость.

Это вызывает немедленную реакцию у всех нас троих.

Я сглатываю и выдаю:

— Ну что вы, в этом совсем нет необходимости.

Зои широко улыбается и радостно говорит:

— Холли с удовольствием выпьет чашечку кофе, а у меня еще есть дела.

А Джош рычит:

— Мама, хватит вмешиваться не в свои дела.

Миссис Фокс-Уильямс непринужденно смеется, прежде чем ответить нам троим:

— Что за бред, я не приму ответа «нет». Айви, милая, ты ведь поможешь мне катить коляску Артура, правда?

— Мама.

— Тихо, Джош. Тебе нужно чаще куда-нибудь выбираться, и ты должен извиниться. Поэтому не забудь купить этим леди не только кофе, но и пирожные.

Затем женщина отталкивает его с дороги, кладет руки Айви и свои на ручку детской коляски, еще раз улыбается мне и уходит от нас. Она снова улыбается нам и машет рукой, когда они доходят до угла, а затем исчезают в толпе туристов на главной улице.

М-да, неловкая ситуация.

— Мы уходим. Да, Зои?

Подруга смотрит на меня так, будто я обращаюсь к ней на незнакомом ей языке, в то время как Джош снова пялится куда-то вдаль, стараясь смотреть куда угодно, только не на меня.

— Не тупи, у меня дела, и мне лучше поспешить, чтобы успеть, но вы спокойно можете пойти и выпить чашку кофе, к тому же, разве речь не шла еще и о пирожных?

— Зои, — предупреждающе говорю я, награждая ее своим самым гневным взглядом, в котором читается «не шути со мной». И знаете что? Она улыбается. Она, мать ее, улыбается.

— Приятно было поболтать, Джош, — нараспев говорит Зои, делает шаг назад и машет нам обоим, прежде чем развернуться на каблуках и пойти дальше по улице, оглянувшись только раз, чтобы, глядя на меня, с намеком поиграть бровями.

Я говорила, что ситуация неловкая? Я была неправа. Ситуация крайне унизительная.

— Слушай, — начинаю я, застенчиво отступая назад. — Это было очень мило со стороны твоей матери пригласить нас на кофе, но так как ее здесь нет, она никогда не узнает, что мы никуда не ходили. Поэтому я просто…

— Она узнает.

— Я не скажу ей, если и ты не скажешь, — резко отвечаю я, заговорщически улыбаясь.

— Она узнает.

Здорово. У него впечатляющий словарный запас.

— Я довольно-таки хорошая актриса. Если когда-нибудь столкнусь с ней, в чем сильно сомневаюсь, то, несомненно, скажу ей, что ты купил мне самое большое пирожное, которое я когда-либо видела, и что мы несколько часов болтали о смысле жизни.

Наконец-то мужчина смотрит на меня. Он впивается в меня взглядом, как будто в первый раз видит.

— Иди за мной. За углом есть одно местечко.

— Я…

— Она узнает, не знаю, как ты, но меня вполне устраивает моя спокойная жизнь. Поэтому давай выпьем этот долбаный кофе, а потом можешь идти и заниматься тем, что делала до того, как твоя подруга решила поиграть в сводницу с парнем, которому это интересно меньше всего.

Хрена с два я буду пить с тобой кофе, хам…

Мне хочется ответить то же самое вслух, но вместо этого просто смотрю, как мужчина медленно уходит, кивком головы показывая мне следовать за ним. Как будто я собака или одна из его детей.

Ага, поцелуй меня в зад, Господин хороший. Никуда я с тобой не пойду.