– Бывает больно, – бормочу я.

Он все утро тараторил об аборте, и меня уже тошнит. Не могу сказать точно от чего: из-за беременности или это мое тело умоляет меня не избавляться от ребенка.

– Все будет хорошо, – заявляет Габриэль, хватая меня за руку.

Его телефон звонит, он смотрит на экран и отвечает.

– Алло? Здравствуйте, тренер. Да, конечно. Конечно, сэр. Спасибо вам. Конечно, – взволнованно говорит он.

– Срань Господня, – кричит он с улыбкой, завершив вызов.

– Что случилось?

– Это был тренер. Только что было ранжирование, и, похоже, меня берут в первый состав.

– Это же просто здорово! – радуюсь я.

Он целует мою руку и улыбается.

– Чарли, это знак. Мы поступаем правильно.

Он сжимает мою ладонь, и я пытаюсь искренне улыбнуться ему, но не могу. Его мечты сбываются, но в них нет места для меня с ребёнком. Я чувствую, как маленький кусочек моего сердца откалывается.

Мы снова входим в здание. Я поигрываю пальцами, ожидая в приемной. В голове проносится миллион мыслей, но одна мысль ярче остальных.

Я не могу этого сделать.

– Гейб... Я не могу... Не думаю, что смогу, – тихо шепчу я.

– Подумай о нашем будущем, Шарлотта. Нам восемнадцать, что мы сейчас сможем дать ребенку?

– Я не знаю, но…

– Шарлотта Дэниелс? – объявляет медсестра.

Я встаю со стула, Габриэль тоже поднимается.

– Я... Я хочу пойти одна.

Габриэль с любопытством изучает меня и открывает рот, чтобы возразить, но я останавливаю его своим взглядом. Он кивает и садится обратно, а я иду к медсестре.

Мы проходим в комнату, и она закрывает дверь. Этот звук вырывает меня из мыслей.

– Как вы себя чувствуете?

– Ммм... немного подташнивает, – рассказываю, усаживаясь на стул.

– Ну, не удивительно. Уровень ХГЧ очень высокий, так что тошнота вполне естественна. Мы сделаем ультразвук, чтобы точно поставить срок. Основываясь на вашем уровне гормона, скорее всего, вы пропустили медикаментозное прерывание беременности и, возможно, придется рассматривать хирургическое вмешательство. Сейчас все выясним.

Я киваю и чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.

– У нас работают психологи, если они вам нужны, – добавляет медсестра, кладя руку мне на колено.

Я киваю, не открывая рта, страшась, что начну рыдать или скажу, что не хочу прерывать беременность.

– Переоденьтесь пока в вот эту сорочку. Я сейчас вернусь. – И выходит из комнаты.

Я быстро снимаю штаны. Через пару минут медсестра возвращается, предварительно постучав.

– Отлично. Возможно, вы почувствуете небольшой дискомфорт, но постарайтесь расслабиться.

Женщина берет длинный зонд и раскатывает по нему презерватив. Затем сверху намазывает гелем. Я чувствую холод, дышать становиться тяжело. Рука медсестры касается моего колена.

– Расслабьтесь, – повторяет она.

Экран оживает, и я пытаюсь понять что там. Она вращает зонд, а затем вводит слова «T1» и «T2».

– Что это значит? «T1» и «T2»? – спрашиваю, продолжая вглядываться в экран, нахмурив брови.

– Уровень гормонов был таким высоким, потому что у вас срок уже десять недель, но плюс к этому вы беременны близнецами.

Сердце уходит в пятки, а рука взлетает ко рту.

– Я... Думаю, меня сейчас вырвет... – мямлю я, стараясь проглотить кислоту.

Медсестра вскакивает со стула и хватает небольшую мусорную корзину. Меня тут же туда тошнит. Слезы стекают по щекам, а волосы находятся в полном беспорядке, прилипая к лицу.

– Я не могу этого сделать, – шепчу я.

– Что не можете, Шарлотта?

– Я не могу... я... Я не хочу аборта, – наконец убежденно отвечаю я.

Медсестра пристально меня изучает, затем кивает головой.

– Хорошо, тогда я изменю вид консультации на перинатальный. Думаю, тогда я могу вас поздравить. Хочу акцентировать еще раз ваше внимание, что у нас здесь работают психологи. Близнецы – это большая ответственность, особенно для такой молодой девушки, как вы.

– Знаю. Еще хотела вас попросить... Все может остаться в этой комнате? Мой парень... Ему нужно время, чтобы свыкнуться, – говорю я, приняв решение.

Она снова кивает и продолжает консультацию, давая рекомендации что можно делать, а что нельзя. Затем выписывает рецепт на лекарство от тошноты и название витаминов для беременных, которые нужно принимать каждый день. В течении трех недель мне необходимо записаться на прием к врачу. Пообещав позвонить, чтобы назначить ему встречу, выхожу из кабинета и вижу Габриэля в приемной, что-то яростно набирающего в телефоне. Он с любопытством поднимает на меня глаза.

– Все хорошо? – спрашивает он, хрипнув на последнем слове.

Нет, не все. Я чуть не избавилась от двух младенцев, черт возьми. Все далеко не хорошо.

– Да, пойдем, – бросив это, прохожу мимо него.

На обратном пути ощущаю кардинальные изменения в атмосфере. Любовь, циркулировавшая в моих венах к этому мальчику, изменила свой маршрут.

Габриэль хватает меня за руку, но я одергиваю ее и кладу себе на колени. Чувствую его взгляд, но поворачиваюсь к окну.

Осторожно прикасаюсь рукой к животу. Теперь у вас есть вся моя любовь, я буду защищать и любить вас вечно.

Через пару дней я стою возле школы, дожидаясь Габриэля. Мы практически не разговаривали со дня посещения клиники, потому что я просто не знала, как ему сказать.

– Привет, – здоровается Габриэль, подходя ко мне с опущенной головой. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – резким тоном отвечаю я.

Не гони лошадей, Шарлотта.

– Послушай, Гейб, ничего не выйдет. Ты едешь в «Хьюстон», я еду в университет. Мы оба понимаем, что отношения на расстоянии не сработают.

Я пытаюсь говорить ровно, но все равно слышу, как просачиваются эмоции.

– Чарли, это из-за того, что случилось? Мы оба знаем, что поступили верно. Теперь мы можем сосредоточиться на нас и наших мечтах, а не на грязных подгузниках и плаче, не спать всю ночь и...

– Катись в ад, Гейб, – огрызаюсь я, разворачиваюсь на каблуках, оставляя его и «нас» позади.

– Вот так просто ты собираешь отказаться от нас, да? Почему? Ты даже не собираешься бороться?

Я резко оборачиваюсь, чтобы до него хоть что-то дошло.

– Ты не боролся за наши отношения, ты выбрал легкий путь. Как я могу планировать жизнь с трусом?

Его челюсть отвисает, но я ухожу, не дожидаясь ответа. История нашей любви заканчивается такими ужасными словами...

Настоящее...

Опустив глаза на стол, замечаю, что телефон светится. На экране номер Габриэля – отвечаю на звонок.

– Этот парень – самый упрямый человек на свете. Почему он унаследовал от меня все плохое? – в трубку бухтит Габриэль.

Я не могу не хихикнуть.

– Наберись терпения, Гэвинвуд. Тебе предстоит наверстать восемнадцать лет. Что он сейчас натворил?

– Он вот-вот навредит своей руке. Я понимаю, что он все еще зол на меня, но переутомлениями сделает хуже только себе.

– Я поговорю с ним.

– Мы можем поужинать? – выпаливает Габриэль.

– Вообще-то, мы и так ужинаем на следующей неделе. День благодарения, помнишь? – Я смеюсь.

– Нет. Только ты и я.

– Зачем?

– Для начала, нам нужно разрядить атмосферу между собой, Шарлотта. Как ты на это смотришь?

Я немного дергаюсь из-за этого, но все-таки он прав. Нам нужно все выяснить и двигаться вперед. Пора простить Габриэля и оставить все в прошлом, если жду этого от детей. Практиковать то, что проповедуешь, верно?

– Да, конечно... Кстати, я... э…

– Что такое, Шарлотта? – спрашивает Габриэль с беспокойством.

– Саванна... Я случайно ей проболталась. Возможно, она скоро свяжется с тобой, – быстро говорю я, надеясь, что он не поймет что я натворила.

– Дерьмо. Я надеялся поговорить с ней до Дня благодарения на следующей неделе. Я... Я думал попросить своих родителей приехать. Хотел сразу и их познакомить с детьми.

– Габриэль, так быстро... – шепчу неуверенно.

Дети только-только отошли от знакомства с Габриэлем, не будет ли это слишком – сразу свалить на них родителей Габриэля и Саванну? Не уверена, что это пойдет на пользу.

– Наверное, ты права, еще слишком рано... Просто они и так потеряли много времени, не хотелось бы, чтобы его прошло еще больше. Но мы можем не торопиться. Выбор за тобой.

Его слова отбрасывают любые протесты, которые уже начали было подниматься. Он прав. Близнецы потеряли достаточно времени со своими бабушкой, дедушкой и тетей.