ГЛАВА 10 Шарлотта

Недели после фиаско родительского дня тянутся медленно. Махания кулаками больше не было, но Девин все еще притихший, когда я с ним разговариваю.

Габриэль время от времени пишет мне СМС, спрашивая как мои дела, а с Беллой списывается ежедневно. Я рада, что дочь быстро нашла общий язык с отцом, но напряженность с Девином начинает действовать мне на нервы.

Их график тренировок замедляется, хотя должен идти полным ходом. На следующей неделе День благодарения, и вчера вечером я предложила Габриэлю прийти к нам на ужин отпраздновать, на что он согласился.

Уже хочется поскорее прояснить ситуацию, потому что ощущение, что мы просто затолкали все проблемы в дальний угол. Расписание у всех довольно плотное, а расстояние между домом, университетом и базой «Хьюстона» еще больше препятствует нашему сближению. Белла обеими руками «за» за семейное сплочение, но Девина переубедить труднее.

– Привет, Чарли, – здоровается Саванна из дверного проема, вырывая меня из мыслей.

– Привет, Сав, что случилось? – с улыбкой спрашиваю я.

Как только я стала работать с Саванной, мы с ней сблизились, так что в офис я прихожу с удовольствием несмотря на то, что перезапуск нашей дружбы начался из-за работы. Я словно наконец-то начала жить для себя.

Иногда у меня возникает это мамское чувство вины, потому что детей должно быть достаточно для счастья, но все-таки, чтобы быть хорошей мамой, нужно немного пространства и личной жизни.

– Я разговаривала с Габриэлем сегодня утром. Он позвонил ни с того ни с сего, – говорит она, пристально меня изучая.

Мои глаза расширяются, а рот раскрывается.

– Я... Вы говорили? – заикаюсь я.

– А ты? – вопросом на вопрос отвечает она, как будто уже знает ответ.

Черт возьми, он растрепал ей.

– Сав, клянусь, я так поступила не для того, чтобы кого-то обидеть. Отстраниться от Габриэля было легко. Я была так ранена и опустошена, что заодно закрылась от тебя и твоих родителей... Я была молодой и не представляла, что делать дальше. Я говорила Габриэлю, что мы должны рассказать тебе и твоим родителям, но решили в итоге сделать это вместе с детьми. Мы все еще пытаемся разобраться, как лучше поступить с этой огромной бомбой. Не знаю, как много он тебе рассказал, но... Блин, Девин ударил его по лицу, но Белла... Белла вроде как счастлива, что он ее отец. Она всегда была доброй и...

Я умолкаю, когда вижу, как Саванна закрывает рот руками с широко распахнутыми глазами.

– Дети... Твои дети…

– Черт, – шепчу я, – зачем Габриэль тебе звонил?

– Он сказал, что приедет в город на следующей неделе и хочет встретиться со мной за обедом до Дня Благодарения.

– Ох, – повержено вздыхаю я.

Закрываю глаза и хлопаю ладонью по лбу.

– Какая же я идиотка, – ругаю себя.

– Боже мой, Чарли... – шепчет Саванна, качая головой.

– Сав, прости. Пожалуйста, не сердись на меня, – умоляю ее.

– Чарли, – она кладет руку мне на плечо и останавливает мою тираду. – Мне не на что обижаться. Мне скорее больно. Мы дружили всю жизнь, и я всегда думала, что ты обязательно придешь ко мне со своими проблемами. Я имею в виду... Черт, Чарли.

Ее глаза начинают слезиться.

– Извини. – Я тоже всхлипываю. – Я... Я не думала об этом. Я совсем не хотела причинять тебе боль, клянусь. Просто... Габриэль... Все было ужасно, Сав.

И тут начинаю реветь навзрыд.

Она обнимает меня и проводит рукой по моим волосам.

– Чарли... Начни с самого начала.

Восемнадцать лет назад...

– Сколько еще нужно их сделать, чтобы до тебя дошло, Гейб? Мне нужно к врачу, они все положительные, я же говорила тебе! – бешусь я, швырнув еще один тест в раковину в ванной.

На тумбочке валяется таких уже шесть штук, и все они одинаковые. Две розовые линии.

– Черт, черт, черт, – повторяет он, потирая затылок.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться его спины, но он вздрагивает.

– Гейб, – шепчу я, раненная его реакцией.

– В соседнем городе есть клиника. Давай посмотрим, сможем ли мы записаться туда и узнать наши варианты, – бросив это, он выходит из ванной.

Я собираю все тесты, укладываю их в рюкзак и иду за ним на улицу. Запрыгиваю в его пикап, и мы все двадцать минут молча едем до клиники.

В здании темно и холодно, что напоминает мне страшный психологический фильм.

– Я могу записаться на прием к своему доктору, Гейб. Мне здесь не нравиться.

Тяну его за руку, чтобы уйти, но он продолжает шагать.

– У него, скорее всего, длинная запись, и что, если они позвонят нашим родителям и все им доложит? Все в порядке, пошли.

Мы входим, и мой парень называет секретарше мое имя. В приемной спрашивают, есть ли у меня страховка, но Габриэль отвечает, что нет. Я уже открываю рот, чтобы возразить, но он поднимает руку. Затем достает бумажник, кладет деньги на стойку. Администратор кивает. Он возвращается ко мне.

Я чувствую себя грязной. Словно Гейб только что заключил какую-то сделку с наркотиками, где я – запрещённые препараты.

– У меня есть страховка, Гейб, – шепчу я.

– Страховка, которая уведомит твоих родителей, как только ты обратишься к врачу. Все в порядке, – бормочет он, постукивая ногой по паркету.

Меня вызывают, мы вместе проходим в комнату, где нас ждет медсестра. Все белое: стены, кровать, стойка, потолок, пол... все.

– Я возьму немного крови. Мы могли бы сделать анализ мочи, но анализ крови расскажет нам больше, – поясняет женщина.

Я киваю и отворачиваюсь, пока она делает забор, думая о чем-то отвлеченном. Перевожу взгляд на Габриэля – его лицо бледное, и он таращится в пол.

– Когда мы узнаем результаты? – спрашивает парень дрожащим голосом.

– У нас здесь своя лаборатория, так что анализы будут готовы через пару часов. Вы можете их подождать, – предлагает она.

– Подождем, – соглашается он, не советуясь со мной.

Медсестра дает мне ватку и выходит из комнаты.

– Я не хочу ждать здесь, Габриэль. Почему мы не можем пойти домой и дождаться звонка там? Я беременна, пора бы с этим свыкнуться, – говорю я разочарованно.

– Ладно. Пойдем.

Он встает на ноги и быстро идёт, пока я пытаюсь за ним угнаться. Гейб просит администратора позвонить и сообщить нам о результатах, и мы оба выходим из клиники. Поездка снова проходит в тишине. Я протягиваю руку, желая переплести наши пальцы.

– Габриэль, поговори со мной, – тихо прошу я.

Мое сердце разрывается от того, каким отчуждённым он стал.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Чарли? Мы облажались. Нужно это исправить.

Мы подъезжает к его дому, Гейб глушит мотор. Он не обращает внимания на мою ладонь, и я оттягиваю руку назад.

– Габриэль, я не могу... – начинаю я, но мой голос ломается.

– Забудь, что говорит церковь, Чарли...

– Дело не в этом! – огрызаюсь я. – Речь обо мне! Я не такая, я не могу так... Это ужасно.

Он поворачивается ко мне и обнимает ладонями мое лицо.

– Чарли, я не смогу все время быть рядом с тобой и ребенком. Меня выберут на драфте, я буду путешествовать, а ты будешь учиться и играть в софбол. У тебя тоже есть мечты. Ребенок туда не вписывается.

– Но в будущем я хочу ребенка, Гейб... Что если... Что если что-то пойдет не так? Что, если я пожалею об этом и я... Не знаю…

Мой голос срывается и я начинаю плакать.

– Не плачь, Чарли, пожалуйста, не плачь, – успокаивает он меня, обнимая.

– Могу я остаться на ночь? – спрашиваю сквозь слезы.

Он кивает, берет меня за руку, и мы входим внутрь. Я звоню родителям, чтобы сообщить, что ночую у Саванны. После последнего вечернего обхода старших Гэвинвудов, я перебираюсь в комнату Габриэля. Всю ночь я провожу в крепких объятиях своего парня, упиваясь его чувством комфорта, понимая, что когда мы проснемся, ад вырвется на свободу.

Утром первым делом звонит доктор с результатами моих анализов. Уровень ХГЧ повышен, поэтому они хотят сделать трансвагиванльное УЗИ чтобы определить мой срок перед абортом. Мы с Гейбом позвонили в школу и прикинулись больными, скрестив пальцы, чтобы офис не связывался с нашими родителями для подтверждения.

– Итак, я немного почитал об этом, так что ты просто выпьешь таблетку. Говорят, по ощущениям будет похоже на месячные. Это же не больно, да? – спрашивает меня Габриэль по дороге в клинику.